Психологи онлайн

Границы появляются тогда, когда вы признали себя собой. То есть знаете, что вы, к примеру, не только мужчина или женщина.

Но и имеете особенности, склонности, достоинства и уязвимости. И ограничения. И нужды.

И все это вы знаете о себе и признаете. И хорошо научились отделять себя от других людей. В первую очередь, от родительских фигур.

Если вы не сделали эту работу, не узнали себя толком, не присвоили самого себя, не взяли ответственность за свое взросление, у вас нет никаких границ, и быть не может, а могут быть только фантазии о границах.

И вы будете путать понятие границ со своими ожиданиями от других людей.

Вот распространенный пример.

Некий человек что-то от вас хочет на правах традиции.
Ну, к примеру, в семейной системе принято помогать друг другу, и вот он, считая, что нуждается в помощи, сообщает вам, как нужно ему эту помощь оказать.

Он не спрашивает, он уверен, что имеет право – ведь в семье испокон веков так делали.
Вы возмущены, но помалкиваете и устраиваете тихий саботаж, сопротивляясь, не мытьем так катанием не оказываете ожидаемых услуг.

И вы злы, очень злы на этого нехорошего человека за то, что он смеет от вас чего-то хотеть.

Здесь проходят ваши границы?
Нет. Вы их не присвоили.

А еще раньше вы не рискнули на сепарацию от семейной системы, не заявили о своем несогласии. Потому что боитесь изгнания. А еще вы, так или иначе, пользуетесь ресурсами семейной системы.
И тогда вы перекладываете ответственность за эти незавершенные сепарационные процессы на нехорошего человека, за то, что он что-то от вас хочет.

Границы возникают, когда вы берете свою ответственность заявить, что у вас другие ценности, и вы будете вкладываться в семейную систему, если у вас есть ресурсы, и если вы даете согласие оказывать помощь; если вы при этом не пользуетесь ресурсами этой системы, и действительно опираетесь на себя. Вот это будут границы.

Или, напротив, вам что-то очень нужно от другого человека. И вы с ним в довольно шапочных связях, а нужно, ни много ни мало, его признание.

Ну вот вы уважаете его и цените, и на этом основании вам кажется, что он вам должен. А он не дает то, что вам нужно. У вас возникает гнев.

Это границы? Нет.

Вам, для начала, нужно разобраться с собой. Какая нужда вами движет? Почему она такая голодная? Почему именно на этого человека идет перенос? От кого вы на самом деле не получили признания? Почему гнев переживается с шапочным знакомым, и не чувствуется с подлинным ответственным за нанесение ущерба?

Когда вы отдадите ответственность тому, кому следует, и возьмете свою ответственность за признание себя, и сделаете все возможное для признания в обществе, у вас появятся ваши границы.

Вы не будете нуждаться в признании конкретного человека, и не будете его обвинять.

Границы – это не «Отстань, уйди, видеть тебя не хочу». Не детские «Фу!» и «Фе!».

Это финальный штрих к сепарации и освоению пространства настоящего себя.

Пока нет комментариев

ТОНКОСТИ ПСИХИЧЕСКИХ ПРОЦЕССОВ
ПОСЛЕ ТРАВМЫ НАСИЛИЯ

В рамках того, о чем я хочу написать, травму насилия условно можно разделить на полученную в созависимых отношениях (то есть, когда действуют правила теории треугольника Карпмана) и "чистое" насилие, когда насильник всегда был доминирующим и более сильным, либо вообще человек не состоял с насильником ни в каких отношениях.

В будущем насилие делает человека осторожным, сверхбдительным и недоверчивым. Эти качества остаются с ним надолго или же даже навсегда. И, конечно же, они отражаются в поведении и всех отношениях, в которые вступает человек.

Эта осторожность и постоянные опасения повторения жуткого опыта очень ограничивают зону восприятия, пропуская через внутренние эмоциональные фильтры только знакомое и эмоционально заряженное. То есть, опасность и то, чего стоит остерегаться.

И с этого места тоже возможны два процесса - иногда разные, иногда сливающиеся в двуединый. Один из них внутренний, чувственный, а другой - внешний, поведенческий, но от этого не меньше исходящий из эмоциональной сферы, а часто именно из бессознательной части психики.

Травмированный психически человек, как и травмированный физически, периодически будет задеваться больным местом об окружающих людей и мир. И тем чаще и сильнее, чем меньше признает наличие этого самого больного места. А если помнить о нем, понимать его границы, знать, куда ещё оно пустило корни, то тогда есть возможность выбирать, насколько бережно обойтись с собой в каждой конкретной ситуации. Да, совсем не факт, что это будет получаться всегда, но по крайней мере среди вариантов выбора будет и этот.

И реакция на такое задевание бывает просто непомерной. Ну, конечно - то ли здоровой коленкой случайно задеть комод, проходя мимо, то ли растрощенной предыдущим падением и ещё не зажившей. В первом случае захочется материться и тереть ушибленную коленку, а во втором боль затмит сознание и толкнет в дезориентацию. А вместо комода может быть другой человек, даже самый близкий.

И тогда во втором случае важно разделять свою боль на ту, что причинена прямо сейчас, и ту, что автоматом присоединяется из прошлого (давнего или не очень). То есть: "Я понимаю, что ты причинил мне на 30 копеек, но больно мне на 2 рубля." Это поможет сохранять отношения, не требуя от другого ответа за всю сумму, а ещё так можно знакомить другого с картой своей внутренней местности, рассказывая, куда в сапогах ходить не стоит. И тогда можно получить извинение за 30 копеек и сочувствие и поддержку за рубль семьдесят.

И это все о первом процессе, который внутренний и очень эмоциональный. Начало которого почти никогда не видно глазу постороннего человека. А второй процесс - это ответная реакция того, кто неожиданно "разменял свои 2 рубля". И тут тоже прямая зависимость от понимая того, откуда идёт какое количество боли - из сегодняшнего дня или из вчерашнего.

Если есть понимание, что ударился больным местом, то можно признавать свою боль, злость на ситуацию, в которой сошлись много факторов, на то, что эта боль опять случилась, свой страх от беззащитности в этом месте, обиду, злость и возмущение на того, кто наступил на больное. И тогда можно переживать боль и все чувства, с ней связанные, тем способом, который просится, не зажимая их, громко и искренне оповещать другого, кто оказался в этот момент неаккуратным или даже незнающим о больном месте на чужом теле или душе. И тогда возможна просьба о том, как со мной не надо, объяснение на сиюминутном примере того, почему именно так не надо. И в итоге - возможно понимание другого, извинение, компенсация и - самое важное - сохранение отношений.

Если же нет понимания, что сегодняшняя боль уходит своими мощными корнями во вчера и жадно питается оттуда, то закономерно возникнет желание спросить с сегодняшнего причинившего за все 2 рубля своей боли.

И вот в этот момент уже не имеет принципиального значения, было ли насилие прошлого совершено в созависимых отношениях или же нет. В любом случае в этой ситуации гештальт, стремясь к завершению, включает в действие правила теории Карпмана.

Если же человек раньше был знаком с таким видом отношений, то чуть выйдя из роли Жертвы, он возьмёт на себя роль Преследователя. Если же прошлое насилие, которое не зажило, было совершено вне созависимых отношений, но в данный момент человек не осознает, что основной его обидчик не тот, который сейчас напротив, то его попытку отомстить именно ему тоже можно рассматривать с точки зрения треугольника Карпмана.

И именно в этом состоит принципиальное отличие этого действия от мести или наказания реального насильника. Когда есть чувство, что месть правомерна, симметрична причинению, уместна и ясна, то она приносит облегчение. И на этом пресловутый гештальт закрывается и внутри человека отношения с насильником не продолжаются. Они завершаются.

А вот воюя в сегодняшнем дне "не стем человеком" начинается отыгрывание роли из "треугольника". Потому что тот, кто нечаянно наступил на больное место, ожидаемо не готов платить 2 рубля за свою неосторожность. А если их с него пытаются стребовать, то в какой-то момент он может отказаться и от своих 30 копеек, потому что справедливо считает, что самим требованием с него 2-х рублей он уже сам становится Жертвой и в его чувствах его 30-копеечный долг уже ощущается оплаченным. В этом и есть теория Карпмана - бесконечное перетекание трёх ролей.

И выход из этой бесконечности боли раненых и тех, кто уже не собирается причинять, все же в понимании того, что происходит. В разделении боли на сегодняшнюю и вчерашнюю, в способности делать шаг назад и признавать свою ошибку, договариваться, предупреждать, как со мной не надо, беречь самого себя и свои раны. И уходить оттуда, где не слышат.

Пока нет комментариев

Могу ли я?

Могу ли я встать из-за стола и молча выйти, если близкий человек при всех больно шутит в мою сторону? Не думать, как он там, а думать, как я здесь. Уйти, поправ все приличия, нормы, блюда, салфетки со столовыми приборами. Уйти в темноту из шумной компании, потому что мне там не уютно, а это для меня самое главное в настоящем. Поступить абсурдно и невежливо, а затем на улице вдохнуть морозный, свежий воздух и зашагать в никуда, хотя можно было бы в очередной раз стерпеть. И было бы понятно, как сложится вечер и жизнь, а теперь впереди неизвестность.

Могу.

Могу ли я быть непоследовательной и нелогичной, если в понедельник мы запланировали одно, а в воскресенье стало так неприятно, что для меня утерян смысл что-то делать вместе. Могу ли я вдруг испытывать равнодушие вместо нежности и восхищения, предавая свои иллюзии о прочности? Могу ли я позволить себе провалиться в грусть, не стараясь сию минуту «завеселить» неприятное ощущение. Могу ли я посмотреть в глаза этому чувству, и спросить, зачем оно мне? И позволить себе слышать горький ответ, который заставит делать очередной, непростой выбор.

Могу.

Могу ли я не звонить тем, кому казалось бы надо, а так не хочется. Тягостные разговоры как обязалово.

Могу и я не звоню.

Могу ли я говорить о своих чувствах, если очень хочется поделиться ими, а там вроде никто не вешал табличку «выслушаю».

Могу попробовать хотя бы.

Могу ли я открываться, получить в ответ недоумение и смиряться с этим?

Могу.

Могу ли я ждать, пробовать, доверять? Идти туда, куда идут мои ноги, а не туда, где дорога заасфальтирована?

Могу.

Могу ли я пережить холод и звон одиночества, превращенные в тревожную бессонницу? Могу ли я предположить, что так может быть часто и согласиться на это?

Могу.

Могу ли я поступить в этой ситуации так, как хочется мне, а не так, как «поступают все нормальные люди»? Могу ли я принять себя без оправданий и стыда? Просто потому, что я уже есть и теорема моей ценности была доказана в момент моего возникновения. Могу ли я перестать сомневаться в правильности этого очевидного факта без попытки получить от жизни больше, чем она дает на данный момент? Жизнь не обязана доказывать мне мою же ценность. Мне уже все дали давным давно. Могу ли я взять?

Могу.

Могу ли я продолжать удивляться жизни каждый день, и замечать смену своих состояний без попытки удержаться в каком-то из них? Быть благодарной за то, что у меня есть пижама, постель и я в этом всем.

Могу.

Пока нет комментариев

Псевдоблизость. Как остаться рядом с другим в абсолютном одиночестве

Настоящая близость начинается с диалога. Ни с обнимашек-няшек, поцелуйчиков и лайков в Фейсбуке. И даже не с ласковых слов в адрес собеседника. Она начинается тогда, когда может произойти диалог - то есть где каждый может слышать и быть услышанным другим.

Кажется, что диалог - это очень просто. Просто сначала кто-то говорит, а кто-то - ему отвечает. Но на самом деле, на мой взгляд, диалог - это, порой, очень сложно. И вот почему.

Делать то, чему не учили

Способность слышать другого человека - не просто слышать слова и понимать их значение, а вдумчиво, эмпатически, включенно, как бы стать на место другого. В этот момент его понять, понять то, что он хочет сказать. И это значит, что в этот момент «оттормозить себя», отложить на некоторое время свои нужды.

И многим людям это крайне сложно делать. Ведь как можно это делать с другими, если этого, к примеру, никогда не делали со мной?

Если родители, к примеру, не слышали меня - перебивали на полуслове и навязывали что-то свое, или просто игнорировали мои детские слова как нечто «ерундовое» и глупое. Не пытались вникнуть, понять, услышать. Как я могу это же делать с другими людьми? Да никак.

Псевдообщение и псевдодиалог

В общении многих взрослых людей появляются псевдодиалоги, которые выглядят как настоящее общение, по форме, но по внутренней природе переживаний к близости не приводят. После них, обычно, ощущение одиночества, печали и потраченного времени.

Что же это за псевдообщение и как его распознать?

Я выделила несколько типов такого диалога. Возможно, вы найдете еще варианты, проанализировав свой собственный опыт. Все эти варианты, как я уже писала, в итоге должны оставлять сложный неприятный эмоциональный осадок и чувство неудовлетворенности.

1. «Моя твоя не понимать!». Этот тип псевдодиалога строится на том, что собеседник изначально искажает смысл сказанного и не уточняет деталей. Например, один говорит: «я по-разному отношусь к этим людям», а другой ему: «я понял, что ты не любишь этих людей». Понятно, что смысл сказанного уже существенно исказился, ведь сработало внутреннее психологическое расщепление того, кто слушал. Дальше - больше. Собеседник в том же предложении начинает делать вывод из уже искаженной фразы. «А раз ты плохо относишься к ним, а я - хорошо, то мы больше не друзья!». Например, первый участник диалога все же делает усилия для того, чтобы объяснить второму, что «да нет же, я не то хотел сказать, я хотел сказать вот это и это», шансы быть услышанным увеличиваются. Но второй собеседник может не поддержать этот сигнал, и сказать «да все я понял, нечего мне объяснять», и тогда ощущение бессилия первого и злости и обиды второго останется в «сухом остатке». Люди не встретились, они небыли близки, небыли в контакте. Хотя и разговаривали какое-то время. В данном примере получилось, что первый собеседник был как бы более устремлен на то, чтобы быть услышанным и правильно понятым. И он делал шаги к близости и контакту со вторым. Бывает, что оба - и первый, и второй искажают услышанное, и в итоге получается настоящая каша и в осадке - взаимные обиды, злость и даже ярость.

2. «Забрасывание вопросами». Есть большое отличие, если собеседник уточняет, правильно ли он понял (и тогда это создает контакт и диалог), и если под маской уточнения он пытается проявить агрессию к другому. Конечно, любой вопрос к человеку - это уже само по себе агрессивное действие. Но мера и сила этой агрессии может быть разной. Ведь орешек можно расколоть, к примеру, молоточком аккуратно - и съесть сердцевину, а можно - разбить вдребезги.

Вот и тут: можно аккуратно уточнять детали, а можно навязчиво «докапываться». Например, «я хочу покушать» ,- говорит кто-то, а другой ему - «хм, а ты точно хочешь? А как ты хочешь покушать, а зачем ты это хочешь сейчас?». После тирады вопросов первый может реально засомневаться, хочет ли он дальше кушать или уже нет. И тогда он остается неуслышанным и, конечно, не понятым. Это простой пример. В жизни часто подобное происходит по более абстрактным вопросам - когда кто-то выражает, к примеру, свое мнение, отношение к чему-то. Пресловутый «психологический» вопрос «а зачем тебе это?», сказанный в обычном общении, не что иное, как отыгрыш агрессии к собеседнику и попытка проигнорировать его, заняв как бы более «высокую» позицию в общении.

3. «Контр-аргументы». Когда что бы не сказал другой используется для того, чтобы сформировать свой анти-взгляд на вещи. Тут совсем не важно, что говорится. «Я люблю яблоки» или «Я хотел бы прочитать эту книгу». Собеседник находит сразу массу аргументов, почему яблоки - это не то и книга эта - не стоит внимания. «Ученые недавно доказали, что яблоки совсем не полезны, а вот груши - да. Почитай!». Или «есть намного более умная литература, а это - не модно/не умно/полный бред/поверхностно и т.д». Цель собеседника - не диалог, а игра в самоутверждение. Обычно, от внутреннего страха и неуверенности.

4. «В огороде - бузина, а в Киеве - дядька». Это такое себе «параллельное общение». Один сказал что-т о о себе, потом другой ему тоже что-то о себе, не связанное с посланием собеседника. Вот ты меня выслушал, теперь я тебя. Цель - просто что-то «порасказать». Отреагировать эмоции. А что там именно...не так важно. Я тебя как бы послушаю, зато потом буду иметь «моральное право» на то, чтобы слушал меня ты. Вроде поговорили. Но, на самом деле, никому до жизни другого, может, и дела нет никакого...

Кто способен к диалогу

К диалогу обычно способны уверенные в себе люди. Ведь у таких высказывание другого человека, даже если оно не сочетается со своим мнением, не является угрозой и не разрушает картину мира или «образ Я». Оно является некоторой альтернативой, к которой можно проявить интерес. И - выбрать приближаться дальше или найти другие зоны интереса.

Когда другой - «лабораторная крыса»

Важно сказать про такой интересный процесс, как попытки пробраться в голову другого человека, обходя его свободу воли. «А что же он думает на самом деле?» - спрашивает девушка у психолога/таролога/экстрасенса. Но только не у своего парня! Он ведь правду-то не скажет, обманет! И что же это за отношения, что нужно все выискивать через какие-то интерпретации поведения, а не доверяя и узнавая у самого его автора? Он носит зеленую майку, значит он - интроверт. А в красной - экстраверт. И ищут люди миллион объяснений, так и не встречаясь в диалоге, живом и подлинном, с другим человеком.

«Я смотрю, ты руки скрестил, наверное, от чего-то защищаешься», - говорят «продвинутые» пользователи психологических сайтов. И не очень понимают, что пытаются активно внедриться на территорию, куда их не понятно, приглашали ли. Много радости вам, к примеру, приносило, когда все кому не лень - учителя, родители, одноклассники - пытались определить, какой же вы?! Мальчик хороший - мальчик плохой. Очки носит - очкарик, горбится - неуверенный, улыбается - молодец. Все время под микроскопом, все время препарируют тебя, как крысу.

Хорошо бы информацией, которую вы получаете о человеке косвенным образом, правильно и аккуратно пользоваться.

Во время консультации психотерапевта такого рода интервенции, вопросы, предположения или интерпретации с его стороны, уместны. Там уже заранее дано согласие клиента на некоторое «препарирование» его психики. Для этого и созданы безопасные условия клиент-терапевтических отношений, психотерапевт много лет учится аккуратно обращаться с этим инструментарием.

В обычном общении без спросу становиться психологом другому - попытка нарушить его границы, агрессивно «вломиться» на его территорию. И это качественно отдаляет от диалога, от близких и доверительных отношений.

Как быть в диалоге

Чтобы построить подлинный диалог, необходимо искать в себе ресурс слушания. Слушания и контейнирования (собирания, удерживания) тех эмоций и мыслей, которые возникают в ответ на высказывание собеседника. Они тоже будут иметь место, но позже. А сейчас - важно «впечатлиться», понять, что другой хочет сказать. И уже потом решать, какое мое к этому отношение. И то, что важно - сказать в ответ. Подлинный диалог оставляет в душе чувство наполненности и удовлетворенности, радости, благодарности. Даже в случае, если мнения или потребности не совпали. Быть в контакте и диалоге хорошо можно научиться на психотерапевтических группах, где собираются участники именно для того, чтобы исследовать все сбои в коммуникации друг с другом. В индивидуальной терапии можно разбирать то, как же сформировалась привычка игнорировать другого человека и, соответственно, себя самого. И как выбрать изменить это.

Пока нет комментариев