Психологи онлайн
6 октября 2025
Иногда третий в паре – не любовник или любовница и даже не работа. Иногда третий – это травма одного или обоих партнёров.
Она «встаёт» между ними, как препятствие, мешая не только двигаться навстречу друг другу, но и смотреть, ясно видеть друг друга.
Тогда чувства, мотивы и действия партнёра начинают искажаться под воздействием моей травмы, влияя на восприятие.
Логика психики в этом случае проста. Лучше заранее увидеть в близком «врага» и держаться настороже, чем снова получить отвержение или использование в свою уязвимость.
Из тела травмы близость кажется призрачной и недостижимой, а опасность – более чем реальной. Хотя в действительности чаще всего ровно наоборот. Призраки прошлого застилают настоящее.
И это точка выбора, которую не миновать никому, кого когда-то отвергали, предавали или использовали, а значит – почти для каждого.
Я пойду вперёд, в новое, с верой и без гарантий, или продолжу воспроизводить холодный одинокий мир, в котором однажды оказалась и который до сих пор управляет моим мировоззрением.
От старого опыта есть лишь одно лекарство – новый опыт. Не получится сначала отыскать внутри необходимые опоры и только потом «выходить наружу». Психике будет не из чего их построить. Материал для такого строительства появляется только в отношениях привязанности.
Волны жизни каждый день приносят возможности исцеления. Но им нужно открыться. Это тот выбор, который никто за нас не сделает.
РАЗВИТИЕ - ЭТО ПРОЖИВАНИЕ ДОСТИЖЕНИЙ И ПОТЕРЬ
Хотим мы или нет, но горевание – это один из важнейших жизненных навыков.
Очень часто мы принимаем одну сторону жизни – это получение желаемого, стремление к достижениям и радости обретения, но почему-то отказываемся принимать другую сторону жизни – горевание о том, что не получилось и не удалось.
Во многом на такое положение вещей влияют нарциссичные лозунги нашего времени – все, что не достижение и не победа, лучше прятать и скрывать. Это как будто стыдно, это как будто лузерство, и еще непонятно, как это - горевать. Ну, и непонятно – зачем? Не лучше ли отрицать, если что не получилось?
Между тем, вся наша жизнь состоит из того, что удалось, и того, что не удалось, и нам важно уметь проживать и то, и другое.
Горевание об упущенном и не сбывшемся не менее важно, чем празднование побед и присвоение достижений.
Горевание позволяет не только очертить границы наших возможностей, но и простившись с исчерпанными и упущенными возможностями, двигаться дальше.
Неумение горевать приводит к тому, что мы зависаем в депрессии, и отрицаем часть себя и часть жизни.
И то и другое останавливает наше развитие.
До того момента, пока мы не восстановим способность оплакивать и отгоревывать то, чье время прошло, и то, что не удалось.
Чувак приходит в гости к знакомой и садится в уличных штанах на её постель (джинсы не стираны с месяц, плюс чувак приехал автостопом).
Знакомая орёт как раненая птица.
Чувак сперва вообще не врубается, что не так. ̶Н̶о̶р̶м̶а̶л̶ь̶н̶о ̶ж̶е ̶о̶б̶щ̶а̶л̶и̶с̶ь ̶(̶с̶) Потом, разобравшись, восклицает:
— Тебе вещи дороже людей!
Ещё один чувак (случай из жизни) помогает знакомой с ремонтом. Красит, например, окна.
Подстелить газетку чувак не заморачивается, про малярную ленту вообще не слыхивал ни разу.
На стеклах широкие мазки, на полу тоже все замечательно, хозяйка недовольна.
Чувак обижен — он пришел на помощь, он трудился! А она, вместо спасиба, ворчит что-то про свинство. Ей вещи дороже людей.
Другой чувак приходит опять-таки в гости и с размаху швыряет свой багаж (то ли молоток, то ли еще какое кайло, он с работы) на антикварный столик (чёрный лак, сложная резьба).
Хозяйка как-то не рада. Ей, походу, тоже вещи дороже людей.
Жена пилит мужа — муж толкал чью-то машину из глиняной ямы, не снимая кашемирового пальто.
Жена не в силах понять мужского братства и мужниной удали. У неё тоже что-то не так с приоритетами. Всё вещи жалеет, а на людей ей плевать.
Дочь-десятиклассница, переодеваясь, бросает снятое строго себе под ноги (видела в кино и запомнила, что это шикарно).
Мать с унылым видом подбирает чёрную шелковую блузку с пыльного пола. На лице у матери написано полное равнодушие к экзистенциальным проблемам и патологическая озабоченность материальным. Совершенно очевидно, что для неё вещи дороже людей, и намного.
Ведь это всего лишь вещи, говорят все эти люди. Нельзя же так на них зацикливаться.
Нет, дружочки. Это не всего лишь вещи. Это гораздо больше, чем вам кажется. Это безалаберность, невнимательность и неуважение.
Чувак всего лишь сел на то, что подвернулось. А хозяйке теперь придется снимать этот пододеяльник, запускать стирку, вешать все это сушиться, а также стелить новое бельё. Она вообще-то собиралась посидеть с книжкой, а ты ей принес в виде подарочка целый вечер бардака, чехарды и физических усилий. Не с пустыми руками пришел, молодец.
Второй чувак покрасил окно, это работы на час. Хозяйке он подкинул работы часов на шесть — соскребать эту краску со всего сущего. Офигеть помог с ремонтом.
Чувак, испортивший антикварную полировку — ты вообще представляешь, сколько стоил этот столик? И сколько он стоит теперь, в покоцанном виде? И сколько стоит реставрация? Вот эти деньги ты одним движением отобрал у хозяйки столика. И это я ещё не касаюсь того, что столик фамильный, и других лирических моментов.
Муж, изгваздавший кашемир — на твоё пальто были потрачены деньги, которые могли бы быть потрачены на жену. Теперь будет куплено новое пальто — значит, твоей жене снова чего-то не достанется, снова она без чего-то обойдется.
Мать, подбирающая дочкины шмотки с грязного пола, — она их купила тоже ценой каких-то усилий. Она на них заработала, за них заплачено куском её жизни. А сейчас она отдаст еще кусок жизни на то, чтобы привести эти вещи в порядок.
Это такая старая песня. Про пошлую, бездушную и бескрылую бабу, которая трясется над барахлом. А нам, окрыленным и душевным, важны человеческие отношения. А не вот это вот всё.
Нет, дружочки. Кто не бережёт вещи, тот и людей не бережёт. Это закон.
«Никто из нас не свободен от нарциссизма, и один из важнейших его признаков – наше ослепление, лишение возможности самопознания». (Н.Симингтон)
«Каждый человек должен определить для себя какое количество правды (о себе – И.Л.) он сможет вынести» (И.Ялом).
Я думаю, личностный кризис - это ситуация, когда я сталкиваюсь с таким количеством "правды о себе", которую уже не в состоянии игнорировать. Например, вам 50 лет, и вы осознаете, что до сих пор числитесь как «подающие надежды». Или мои представления о себе как о храбром/умном/эмпатичном и т.п. человеке явно идут вразрез с тем, что я делаю в реальности. Или же происходят события такой эмоциональной нагруженности, что психика, не выдерживая, впадает в регресс, и я выдаю совершенно инфантильные реакции на происходящее. О регрессе, кстати, я мало встречаю размышлений, как будто это явление скрывается стыдом (мол, по-настоящему зрелые и мудрые личности не регрессируют на фоне стрессов и кризисов). А ведь в кризисе вполне возможен полноценный регресс, откатывающий нас назад - к тем решениям, которые мы принимали, будучи еще совсем детьми. Для детей, у которых не было поддержки взрослых, естественно выбирать такие реакции на эмоциональную боль, которые помогают ее избегать и изолировать. Регресс - но еще не деградация.
Варианта в кризисе у меня и у всех нас два. Встретившись со стыдом и разочарованием, снова броситься к проверенному, но инфантильному, использованному когда-то в детстве нарциссическому выбору, спрятать за барьером стыда "нехорошего" себя, и постараться как-то себя поскорее успокоить и утешить, найти приятные объяснения, или же развернуться в сторону эмоциональной боли - и в сторону своего подлинного Я. Продолжать смотреть, изучать, знакомиться с собой.
Взрослость определяется тем, готов ли ты иметь дело с той реальностью отношений с собой или с другими, которая открывается, и с тяжелыми переживаниями, сопровождающими принятие этой реальности. Не отворачиваться, не избегать, не уклоняться – а честно, без скидок, проживать боль, не срываясь к тому же на близких. Боль от утрат, собственных провалов и неудач, отвержения, несправедливости мира, своего несовершенства, потери иллюзий. Формировать новое знание о себе, которое по определению объемнее и сложнее того, которое создается ложным Я. Повернуть вспять нарциссический выбор – это обратиться обратно к той самой боли, от которой сбежал, не выдержав ее когда-то. Но это похоже на то, что делают, когда обнаруживают, что перелом сросся неправильно – ногу снова ломают, пусть даже и под анестезией...
Чем больше правды я "впущу" в себя, тем больше, с одной стороны, боли, а с другой - жизни и страсти. Проходить через кризис - пройти через маленькую смерть, где все болит, где тяжело дышать, потому что "объем души" расширяется под натиском того, что отщеплял и скрывал от себя. Но потом я попадаю в пространство, которые было закрыто, потому что раньше был не в состоянии дожить до него.
Много лет назад я написал в своем дневнике (который нашел неделю назад, разбирая документы), когда только-только приступал к психотерапии, но уже осознавал, как я варюсь в этом аду: «Я понаблюдал за собой, как я пытаюсь себя успокоить и утешить. В итоге – я обещаю себе, что буду еще больше читать, учиться и работать с собой (что и делаю, кстати). Но это же привычный нарциссический ход – я стану лучше и примирюсь с собой и с другими. Я хочу примириться с собой таким, какой я есть сейчас. Хроническая война с собой. Я очень устал от нее. Я ужасно от нее устал, ужасно».
Душа болит – но она живет. Что-то расправляется в груди, дыхание глубже, воздух проникает все дальше в тело, а там – слезы. Ты-пятилетний, оставленный самим же собой в этом вечном пустом одиночестве, оставленный из-за стыда, из-за того, что ты вот такой – «не годишься». Тогда нужна была лучшая версия себя. А сейчас там нет стыда – только слезы и тепло, и любовь, смягчающая тело. Присутствие меня-взрослого, который добрался-таки до этой пустоты. И тишина.
