Людмила Жукова

От автора: Я желаю искреннего контакта всем, благодаря кому родилась эта статья. И я желаю взаимной любви и удачи всем, открывающим души друг для друга.«Быть собой – не значит не замечать другого». М.С. Лобб.Вы, наверное, задумывались, а может и не раз, почему один человек, когда его игнорируют, просто подходит и требует внимания, а другой – впадает в депрессию? Или почему кто-то, когда его подавляют, просто создаёт симметричное давление и выравнивает баланс, а кто-то – обижается и уходит? Один человек впадает в ступор, если на него повышают голос, а другой – с любопытством спросит: «а чего ты так кричишь-то?». Некоторым скажи: «Ты не прав» - и человек уже в аффекте, а некоторые ответят: «О, как интересно! А почему это ты так считаешь?» Одному отказываешь в просьбе – и он сразу думает «меня не любят», и больше никогда ничего не просит. Или, как вариант, организует скандал на тему «ты меня не любишь, я единственный раз попросил(а), а ты!». А другой спокойно продолжает заниматься делами и вскоре появляется уже со следующей просьбой. В общем, что для одного человека проблема, если не сказать катастрофа, для другого просто интересная рабочая ситуация.Некоторые вещи с детства, благодаря каким-то давним событиям, маркированы для нас как НЕПЕРЕНОСИМЫЕ. Это и есть «зона травматизации» в отношениях. В детстве не было ресурсов, чтобы что-то преодолеть. Во взрослости ресурсы уже есть, но маркер как будто «забыли снять», поэтому пути доступа к взрослым ресурсам нет.Индикатор такой «зоны травматизации» - некоторый ступор, душевная обездвиженность, психическое «замирание», вы теряете свободу, у вас нет вариативности действий в этих ситуациях, вы растеряны, не ищете варианты, не знаете, что делать, и просто «ничего не можете с этим поделать». Как только вы слышите от кого-либо «а что я могу с этим поделать…», особенно сказанное бесцветным тоном и неподвижным телом, со стёртой мимикой – возможно, человек в такой своей зоне.Итальянский гештальт-терапевт М.С. Лобб обосновывает, что именно в отношениях люди могут излечить свои травмы. В таких случаях люди растут как личности. В некотором смысле, именно для этого партнёры друг друга и находят, именно на это инстинктивно надеются. С другой стороны, часто люди тянутся именно к тем партнёрам, которые похожи на родителей, а значит, будут с высокой степенью вероятности наносить те же душевные травмы.Например, в детстве ребёнку говорили: «Не мешай, я занят». Ребёнок ничего не мог с этим поделать. Вырастает, подсознательно мечтая об эксклюзивном внимании любимого человека, но почему-то, как назло, все его партнёры оказываются потрясающе занятыми людьми. Как будто он пытается и не может «втиснуться» между любимым человеком и его (её) работой, проигрывает конкуренцию с работой, ревнует к работе. Человек уже взрослый, но по-прежнему ничего не может противопоставить фразе «Не мешай, я занят (я работаю)». Личностный рост связан с тем, чтобы выйти из «замирания», научиться делать в данной ситуации что-то по-новому, найти вариативность там, где её не было.Так вот, с точки зрения М.С. Лобб нет противоречия между тем, что мы повторно травмируемся в отношениях, и тем, что именно в этих отношениях мы можем вырасти над этим травмами. Она объясняет: ресурсом, позволяющим преодолеть «зону травматизации», является любовь. Любовь, проявленная как желание и намерение оставаться в контакте. Душевный контакт предполагает (в том числе) взаимную уязвимость. Нужно много сил и желания, чтобы, проходя через свою боль, открывать свою уязвимость. И любовь эти силы даёт.Совместная работа пары партнёров над «зонами травматизации» предполагает обсуждение этих зон, ясность для обоих, и совместные договорённости о поведении двух людей в тех ситуациях, когда один из них попадает в такую зону. Ну, и естественно, выполнение договорённостей. Я подчеркну, что дело не в том, чтобы в подобные ситуации не попадать, а в том, чтобы научиться выходить из них, получая помощь партнёра.Обсуждение предполагает, что партнёр не заставляет другого догадываться «как можно не понимать, что это для меня плохо», а ясными словами, от первого лица говорит: «когда ты делаешь так (…), я теряюсь, чувствую себя так-то (…) и мне не преодолеть это в одиночку. Я прошу твоей помощи в том, чтобы мне научиться проходить через эти ситуации и выходить из них». Подобные слова также предполагают, что мы признаём в ситуации общую проблему, которая затрудняет дальнейшее строительство отношений. На это важно обратить внимание.Ведь можно сказать: «Партнёр плохой, он проявляет нечувствительность, игнорируя меня, это его проблема, он должен измениться».Или: «Это моя проблема, я не могу пережить, когда меня игнорируют, я должна измениться»На самом деле: «Это наша общая проблема, потому что соединились вместе мы: та, кто не переносит игнорирования и тот, кто склонен увлекаться чем-то и игнорировать».Те наброски, направления, которые я описываю ниже, предполагают именно совместную заинтересованность и помощь в изменениях.Если у вас есть зона травматизации, и вы знаете, в чём она состоит, попробуйте задать себе вопрос. Подразумевая, что в общей канве, поначалу, ни ваша реакция, ни поведение партнёра не поменяются. Это тоже важно принять. Относительно примера выше, он не может в каких-то ситуациях перестать вас игнорировать, а вы не можете не страдать от этого. Но можно подумать: что он может сделать, чтобы вам было чуть легче переносить подобное? Будет ли лучше, если бы он мог заранее предупреждать о таких ситуациях, когда он будет увлечён чем-то другим? Будет ли облегчением, если он будет каждую такую ситуацию постфактум компенсировать качественным временем, проведённым с вами? А может быть вам просто нужно, чтобы он вам сказал: «Даже, когда я не смотрю на тебя, и не говорю с тобой, я помню о тебе, и я всегда люблю тебя»?А потом всё-таки спросите партнёра: что он может изменить с его точки зрения, какие у него есть душевные ресурсы вести себя по-другому, чтобы облегчить вам ситуацию? Может ли он на самом деле: Обращать на тебя внимание вполовину больше? Спрашивать тебя, достаточно ли тебе внимания? Поощрять тебя к высказыванию тех ситуаций, где внимания было недостаточно? Поощрять и хвалить в тех ситуациях, где тебе удалось потребовать у него его внимания?Устройте мозговой штурм и выберите лучшие или наиболее симпатичные вам обоим варианты из вашего и его(её) списка, и начинайте пробовать, при случае.Иногда сразу не ясно и не приходит в голову, что именно не нравится, в чём вы нуждаетесь, о чем попросить вторую половину или что предложить. Это не обязательно является препятствием к разговору. Иногда варианты рождаются в процессе беседы, или нескольких: «Я точно знаю, что меня не устраивает одна ситуация, но у меня не получается в одиночку придумать, как мы можем по-другому. Ты не согласился бы поговорить со мной об этом?»Механизм травматизации подкрепляется детской сцепкой между личностью и ситуацией, когда конкретная ситуация субъективно расширяется до размеров «всегда и везде». Соответственно, преодоление травматизации подразумевает разделение отношения к личности вообще и конкретного поступка.В предыдущей статье я приводила примеры про ситуации, где зона травматизации у одного из партнёров – подавление своего мнения, невозможность спокойно и дружественно его отстаивать. Так вот, если невыносимо, когда тебя подавляют интонацией и сознанием правоты, то выходом может быть – обсудить с партнёром эту ситуацию и попросить его:- чаще спрашивать твоё мнение (можно оговорить сколько раз за разговор или за день);- говорить, где и в какие моменты ему недостаточно твоего давления, твоей настойчивости, чтобы понять тебя;– поощрять тебя продавливать его;- хвалить тебя и радоваться, когда ты в диалоге с ним отстаиваешь своё мнение.Ещё вариация зоны травматизации – неспособность говорить «нет». Если вы вместе с партнёром нашли у одного из вас такую особенность, и вы оба согласны с тем, что это затрудняет ваши отношения, то вы можете договориться, например, о каких-то из следующих вещей:- иногда (может быть, раз в день) спрашивайте партнёра: а не то ли это место, где ты хотел бы сказать «нет»?- говорить хотя бы раз в день: «если ты сейчас скажешь мне нет, это будет нормально для меня, я продолжу хорошо к тебе относиться».- говорить: «Спасибо, что сказал «нет», я ценю твою честность (твоя честность важна для наших отношений)».Если зона травматизации – словесная грубость партнёра, ты замираешь и уходишь от контакта, когда он повышает голос или обзывается. И при этом ты не готов расставаться, а он готов меняться. Приучить себя тихо и спокойно говорить: «Зачем ты обзываешься?» или «Зачем ты на меня кричишь?», а так же приучить себя требовать извинений. Договориться с партнером, что для него нормально и приемлемо, если ты попросишь извинений, и он извинится. Пусть он выразит вам признательность за то, что вы попросили его извиниться и таким образом сделали шаг к восстановлению отношений, вместо того чтобы просто уйти.Если для вас зона травматизации, когда вам говорят: «ты не прав» или «я не согласен», попросите партнёра вместо: «ты не прав», говорить: «я тебя люблю, я во многом соглашаюсь с тобой, но конкретно в этом вопросе я не согласен». А вы научитесь благодарить партнёра за несогласие, выраженное таким образом, и за возможность обсуждать различия, не переставая ощущать любовь.Если для вас зона травматизации, когда вам отказывают, попросите партнёра, чтобы отказывая вам, он говорил: « я тебя люблю, вообще мне нравится, когда ты меня о чём-то просишь, и часто нравится выполнять твои просьбы. Но конкретно эту и именно сейчас я выполнять не буду. Давай подумаем о том, как это сделать по-другому или в другое время. Но в будущем я буду рад твоим просьбам».Так же зонами травматизации бывают и другие ситуации:- человек не звонит несколько дней.- непоследовательное поведение, когда партнер чего-то просит, а потом говорит «уже не нужно».- невыполнение обещаний.Возможно, вы уже уловили направления совместных обсуждений, которые я попыталась описать, и можете попробовать развить эти направления для своих ситуаций. Естественно, это не рецепты и не пошаговые алгоритмы, это попытка проиллюстрировать на примерах базовые принципы. Необходимо искать нюансы применения этих принципов именно в вашей паре.Вы нашли свою зону травматизации? Подозреваю, что да. А какова эта зона у партнёра вы знаете? Можно спросить: «Что для тебя самое непереносимое в отношениях?» «Бывают ли неприятные моменты, которые ты не можешь обсуждать, а можешь только ждать, пока это прекратится или вообще уйти?» (Конечно, это только для тех партнёров, кого интересует искренний разговор с открытием души, а интересует это, увы, не всех).Я желаю искреннего контакта всем, благодаря кому родилась эта статья. И я желаю взаимной любви и удачи всем, открывающим души друг для друга.

Пока нет комментариев

Сейчас много взрослых самостоятельных людей провалились в деток разного возраста. Ожидаемо: в моменты острого стресса мы регрессируем: откатываемся к возрасту, в котором испытывали максимальную уязвимость в похожих обстоятельствах. Детки сидят в большой комнате, напуганные, и оттого злые и беспомощные, и нуждаются в ком-то большом и надежном. Чтобы пришел, взял на ручки, сказал “я со всем разберусь”, навалял леща неустраивающей реальности и повел кормить борщом с мороженкой.Но взрослые вышли еще в пандемию. Оказалось, что те, от кого ждали решений и ответов, мало что знают, не особо что могут объяснить и не очень-то справляются, принимая хаотичные решения, порой конфликтующие между собой (и со здравым смыслом) решения. Сейчас - еще больше. Если присмотреться, то можно увидеть, что некоторые взрослые - такие же детки примерно от 2.5 до 12 годиков, которых от нас отличает наличие большой власти при минимуме сдерживающих факторов.А кто-то взрослый нужен.Когда нам страшно, больно и беспомощно, мы нуждаемся в объекте привязанности: том, с кем сформирована крепкая эмоциональная связь. Исследования привязанности, начиная идей Джона Боулби, показывают, что для маленького ребенка эта связь важнее физической сохранности. Поэтому дети абьюзивных родителей все равно тянутся к ним и страдают, если их разлучают. Поэтому у человека, захваченного в плен, формируется привязанность к своему тюремщику: психика требует, чтобы кто-то был рядом, а рядом больше никого нет.И когда рядом никого нет или объект привязанности (партнер, друг, родитель) эмоционально не в доступе - например, сам в раздрае и не справляется с собственной жизнью, не то что с поддержкой другому, - несостоятельность других больших фигур расшатывает еще сильнее. Кажется, что вообще никого нет рядом. Все плохо и никогда не будет хорошо. Бессилие, которое или перерастает или в апатию, или в злость на плохих других, которые не могут помочь, которые не видят, как страшно и больно, и желание их разрушить в отместку. Детка сидит в углу и раскачивается из стороны в сторону или детка воет, катается по полу и молотит кулаками.Штука в том, что детки не должны справляться со взрослыми проблемами. А проблемы у нас сегодня очень взрослые. Вплоть до уровня физического и психологического выживания. И здесь бы разглядеть в себе детку, взять на ручки, погладить по голове и сказать: “Маленький, ты и не должен с этим справляться. Это не твоя ответственность. С этим справятся взрослые” - и призвать свою взрослую часть вернуться в комнату. Но поднимите руки, кто с детства вынужден был быть родителем своим родителям? Кто чувствовал на себе ответственность за психологическое, а порой и бытовое благополучие своих взрослых? Кому пришлось стать клеем, скрепляющим семью?И вот детка, которой слишком хорошо знакомо, что справляться придется именно ей, орет в ужасе от того, что опять, опять, опять, а она больше не может, не может, не может, а придется смочь…Если эта детка - вы, то вот что ей нужно услышать:У тебя есть взрослый человек целых *нужное вставить* лет, который много знает, умеет и уже пережил. Сейчас этот взрослый вернется в комнату и будет делать то, что может, с тем, что есть.Если взрослого не видать, то открываем паспорт или резюме, и по-возможности внятно и ясно описываем реальность: все, все, больше не два, не пять, не семь годиков. Вот мой возраст, вот мой опыт, вот моя ценность, вот мое тело, вот мои возможности и мои ограничения, вот моя зона ответственности. Вот я.И вот сегодняшний день. Что мне по силам в нем сделать?

Пока нет комментариев

Снова и снова убеждаюсь, насколько важным процессом в терапии травмы является обучение распознаванию отличия реакции на реально существующую угрозу и реакции на триггер. Способен ли клиент эту разницу видеть, осознавать?
Так как при травмирующих воспоминаниях происходит ретрансляция происходящего "там и тогда" в "здесь и сейчас", навык распознавания этого отличия (триггера от реальности) архиважен.
Чтобы мочь обработать и прожить угрозу, которая существовала когда-то, а также чувства и реакции, ею вызванные, нам важно осознать и ощутить себя в безопасности в данный момент.

Пока нет комментариев