PRO ГЕШТАЛЬТ и не только. Психология
16 октября 2024
СТОИТ ЛИ ЖДАТЬ ЛУЧШИХ ВРЕМЁН?
* Марк Катон, римский сенатор, выучил греческий язык в 80 лет.
* Сократ только в возрасте 70 лет научился играть на многих музыкальных инструментах и успел овладеть этим искусством в совершенстве.
* Микеланджело создал свои самые значительные полотна в возрасте 80 лет.
* В 80 лет Гете закончил своего «Фауста».
* Немецкий историк Леопольд Ранке свою «Мировую историю» закончил в 91 год.
* Исаак Ньютон еще в 85 лет был занят неутомимой деятельностью.
* Лев Толстой в 82 года управлялся на поле с косой так, что за ним не могли угнаться молодые косцы. Седобородый автор «Войны и мира» в эти почтенные лета катался на коньках, ездил на велосипеде, скакал на лошади и приседал пистолетиком (на одной ноге) более 40 раз!
* Композитор и дирижер Игорь Стравинский творил до 88 лет.
* Поэт Беранже работал до 77 лет.
Лев Толстой — до 82,
Виктор Гюго — до 83;
академик Иван Павлов — до 87,
древнегреческий драматург Софокл — до 90 лет
* Философы Диоген и Демокрит, художники Тициан и
Микеланджело проявляли творческую активность, перейдя рубеж восьмидесятилетия;
* Бернард Шоу творил до 94 лет…
Кстати, не так давно американские ученые, совместно со своими европейскими коллегами, обнародовали сенсационное открытие:
оказывается, человеческий мозг развивается не до 25-30 лет, как считалось ранее, а до 50 лет. Более того, если человек продолжает заниматься активной мыслительной деятельностью, то старение мозга почти не происходит!
К ЧЕМУ ВСЁ ЭТО? ТОЛЬКО К ОДНОМУ
Нет такой болезни «старость», а есть только неверные психологические УСТАНОВКИ.
«Не верьте всему, что слышите, — даже если это раздается в вашей собственной голове», — советует известный психиатр Дэниел Эймен.
Все самые большие барьеры и препятствия в нашей жизни находятся внутри нас.
Сломайте их!
Наша душа, наши внутренние силы не имеют возраста.
Пока мы живы, у нас все еще остается шанс подняться выше — взять хотя бы еще одну высоту на пути нашего духовного восхождения.
Не ждите лучших времен — лучшее время может быть только одно.
Оно называется «СЕЙЧАС»!
Если вы добрый человек, на вас обязательно будут нападать. Без всякой причины. Так проявляется «комплекс спасителя», так он влияет на злых, подлых, агрессивных людей, которым вы не сделали ничего плохого. Это, как сказал бы Юнг, химическая реакция такая, к вам лично имеющая мало отношения.
Так вот на нас реагируют те, чье сердце полно черной злобы, зависти, ненависти. Начиная от злого вахтера и заканчивая высокопоставленным чиновником. Спаситель? Ну, так попробуй себя спасти! Сейчас мы быстренько испытаем твою доброту. Плюнем в лицо или ударим сзади: «прореки, кто ударил тебя?». Выведем из равновесия, унизим, смешаем с грязью — чтобы ты стал таким же злым и подлым, как мы.
Если на вас постоянно нападают и причиняют зло без видимой причины — вы добрый и достойный человек. И злые не могут этого терпеть, вот и причиняют боль и страдания. Ищут способ задеть за живое; ущипнуть или стукнуть. Желательно — при всех. Чтобы вы тоже озлобились и закричали. Или расплакались — это тоже хорошо, это унижение! Но злые забывают о том, что доброта и слабость — разные вещи. И если у человека достаточно сил, чтобы быть добрым, терпеливым, спокойным — у него вполне достаточно сил, чтобы постоять за себя.
Хотя это страшно удивляет нападающих. На злых нападать боятся — можно получить по морде. Вон он какой злой! А на добрых — безопасно. Но это — большое заблуждение, уверяю. Добрый человек добр сознательно. Это — его выбор. Это не от слабости или глупости — доброта и спокойствие. И умение поддержать других — не от слабости. А от огромной внутренней силы, которой злые лишены полностью, так же, как лишены счастья, благополучия, радости и любви. О которых они понаслышке знают: книги читали. Фильмы смотрели. Знакомые рассказывали. Но у них этого никогда не будет. Вот и злятся при виде нас. И поэтому подлые и неожиданные нападения — признак того, что мы хорошо справляемся со своей задачей. Быть добрыми и поддерживать других.
2 сентября 2024
Обычно чем больше абьюзивный мужчина ходит на психотерапию, тем менее возможной мне кажется дальнейшая работа с ним.
"Перебравший" терапии абьюзер склонен к тому, чтобы быть хитрым, снисходительным и манипулятивным. Он использует психологические концепции, о которых узнал, чтобы критически разбирать недостатки своей партнерши и отрицать ее представления об абьюзе. Он не берет ответственность за свои действия; для него мир состоит лишь из неблагоприятных факторов, недоразумений и символичных действий. Он ожидает, что его будут хвалить за эмоциональную открытость, что с ним будут обращаться осторожно, потому что он "уязвим", что вред, который он причинил, будет обходиться стороной в разговорах, и что ему будут рукоплескать за то, что он "всё осознал". Много лет назад жестокий абьюзер, участвовавший в моей программе, поделился с нами следующим откровением:
"Благодаря работе в психотерапии над моими проблемами с контролем гнева в отношении моей матери, я осознал, что когда я бил свою жену, на самом деле я бил не ее. Я бил свою маму!"
Затем он сел обратно, ожидая, что мы начнем выражать одобрение его уровню самопознания. Мой коллега уставился на этого мужчину сквозь свои очки, явно не впечатленный его откровением.
"Нет, — сказал он. — Ты бил свою жену."
Я пока не встречал абьюзера, который бы в ходе терапии изменил бы свое поведение в отношении своих партнерш хоть в сколько-нибудь значимой и долгосрочной мере, вне зависимости от того, сколько "озарений" — большинство из которых ложны — он получил. Дело в том, что если абьюзер найдет особенно опытного психотерапевта и если терапия пройдет особенно успешно, когда он ее закончит, он будет счастливым, хорошо воспитанным абьюзером — наверное, отличные новости для него, но не для его партнерши. Психотерапия может быть очень ценной для проработки проблем, для решения которых она была разработана, но абьюз в отношениях не входит в список этих проблем; абьюзивный мужчина должен проходить специализированную программу.
Терапия фокусируется на чувствах мужчины и обеспечивает ему эмпатию и поддержку, независимо от того, насколько необоснованны те взгляды, которые вызывают у него эти чувства. Психотерапевт абьюзивного мужчины обычно не беседует с женщиной, которой был причинен абьюз, тогда как консультант высококачественной программы для абьюзеров делает это в обязательном порядке.
Психотерапия, как правило, не рассматривает ни одну из главных причин абьюзивности, включая уверенность в том, что абьюзеру все должны, контроль через принуждение, неуважение, чувство превосходства, эгоизм или виктимблейминг.
Также абьюзивного мужчину невозможно убедить измениться, внушая ему, что он сам получит от этого пользу, потому что он воспринимает выгоду от контроля своей партнерши как значительно превышающую потери. Отчасти именно поэтому так много мужчин, изначально предпринимающих шаги, чтобы изменить свое абьюзивное поведение, в итоге возвращаются к прежним методам. Есть и другая причина того, почему разговоры о том, что у него есть личные интересы в том, чтобы измениться, не работают: сама эта вера абьюзивного мужчины в то, что его собственные потребности должны иметь большее значение, чем потребности его партнерши, лежит в основе его проблемы.
Таким образом, когда кто-либо, включая психотерапевтов, говорит абьюзивному мужчине, что ему следует измениться, потому что так будет лучше для него самого, они тем самым непреднамеренно подкармливают его эгоистичную сосредоточенность на себе: нельзя одновременно пытаться решить проблему и содействовать ей.
Голосом, в котором чувствуется шок от предательства, женщины рассказывают мне о том, как их семейный психотерапевт или личный терапевт абьюзера, или терапевт одного из их детей, стал активным сторонником абьюзера и суровым, высокомерным критиком ее самой. Я годами хранил письмо, которое психолог написал об одном из моих клиентов, о мужчине, который признался мне в том, что его жена была вся в крови и с переломанными костями, когда он перестал бить ее, и что она могла умереть. В своем письме этот психолог высмеивал систему за то, что на этого мужчину наклеили ярлык "тирана", и утверждал, что он слишком разумный и вдумчивый, и ему не нужно больше участвовать в моей программе для абьюзеров.
Содержание этого письма указывало на то, что психолог не позаботился хоть раз попросить своего клиента описать жестокое избиение, в котором его обвинили.
В ходе моей стандартной процедуры оценки абьюзивного мужчины, я связался с его частным терапевтом, чтобы сравнить впечатления. Оказалось, что у терапевта сложилось твердое мнение об этом случае:
ТЕРАПЕВТ: Я думаю, участие Мартина в вашей программе для абьюзеров — большая ошибка. У него очень низкая самооценка; он верит всему плохому, что о нем говорят. Когда говоришь ему, что он абьюзер, это просто ломает его. Его партнерша постоянно кидается в него словом «абьюзивный» — по каким-то своим личным причинам. У его жены огромный пунктик по поводу контроля, а еще у нее обсессивно-компульсивное расстройство. Ей самой нужна терапия. Мне кажется, если Мартин продолжит участвовать в твоей программе, это лишь позволит ей получить желаемое.
БАНКРОФТ: Так значит вы проводили с ними обоими семейную консультацию?
ТЕРАПЕВТ: Нет, я работаю только с ним, индивидуально.
БАНКРОФТ: Сколько раз вы вообще с ней встречались?
ТЕРАПЕВТ: Она ни разу не приходила.
БАНКРОФТ: Тогда между вами, должно быть, обширная связь по телефону.
ТЕРАПЕВТ: Нет, я с ней ни разу не говорил.
БАНКРОФТ: Вы ни разу с ней не говорили? Вы поставили клинический диагноз его жене, опираясь лишь на описания Мартина?
ТЕРАПЕВТ: Да, но вы должны понимать, мы говорим о необычайно вдумчивом мужчине. Мартин поделился со мной многими деталями, он догадливый и чувствительный.
БАНКРОФТ: Но он признал, что совершал серьезный психологический абьюз в отношении своей жены, хоть он это абьюзом и не называет. Абьюзивный мужчина — отнюдь не надежный источник информации о своей партнерше. К сожалению, индивидуальная терапия дала абьюзеру лишь официальное свидетельство одобрения того, что он отрицает наличие проблемы, и своего мнения о том, что его жена психически больна.
