PRO ГЕШТАЛЬТ и не только. Психология
21 августа 2025
ПАПА
...никогда не был тактильным. Эмоционально щедрым не был тоже. Такой чёткий, конкретный, все по делу, способ выразить любовь - поступки.
Когда я ехала вчера к папе в посёлок, вытирая слёзы от очередной волны нахлынувшей душевной боли (а в разводе оказывается горе тоже может открываться порциями), я решила, что самое главное, что мне сейчас нужно, чтобы меня обнял ПАПА. Не просто приобнял! А обнял долго и крепко, как может только папа! И как он никогда не делал...
Я ехала к папе как к душе. Я научилась разотождествлять папу как душу и папу как человека, с его личной историей. Как к человеку у меня к нему много вопросиков, но я оставляю его судьбу, решения и выборы с ним. Такова его жизнь. Принимаю.
А вот папа как душа - это нечто необъятное, светлое и безусловно меня любящее.
Объятий именно из этой "душевной" папиной части так и требовала моя душа.
...я ввела в правило обнимать папу каждый раз при встрече и прощании несколько лет назад. Это один из главных уроков, который я вынесла из потери мамы: есть, что хорошее сказать - говори сразу, хочется что-то хорошее сделать - делай сейчас! Я больше не хотела сожалеть о не сделанном и не сказанном. По моему глубокому убеждению это лучший способ почитать чью-либо память: все делать вовремя. Это мой личный способ отдавать дань памяти моей маме
...я понимала, что и папе это тоже нужно. И не только моему. Любому. Они же тоже не хотят ни о чем сожалеть.
Но глупо было бы ждать, пока папа сам научится проявлять любовь иначе и начнет "оттаивать". Значит этому буду учить его я. И детей я тоже научила всегда обнимать дедушку.
И вот вчера в соплях и слезах я вылезла из машины у подъезда папиного дома, подошла к папе и сказала, нет даже потребовала: "Меня сейчас надо очень крепко и долго обнимать!как маленькую!"
...Папа не сопротивлялся, уже подпривык.
Это были мои самые долгие и искренние объятия с папой за все 36 лет моей жизни.
Я могла бы их никогда не дождаться, если б просто оставалась ждать. Но я смогла их себе организовать. И себе, и папе.
И вы не ждите.
ТРАВМА НАРЦИССА.
БЕГ ПО ЗАМКНУТОМУ КРУГУ В ПОИСКАХ БЕЗУСЛОВНОЙ ЛЮБВИ.
Если вы вступили в отношения с нарциссом, знайте — вас не двое. Вас трое.
Потому что сам нарцисс — расщеплён внутри.
В нём живут две части: одна стремится к любви, вторая боится её как огня.
Одна — внешняя.
Яркая, харизматичная, обольстительная.
Открытая, тёплая, умеющая влюблять. Она действительно хочет близости, ищет её.
На этом этапе нарцисс искренен в своём стремлении. Он может быть заботливым, щедрым, вдохновляющим.
Но есть и другая часть — внутренняя.
Замороженная. Недоверчивая. Травмированная.
Именно она выходит на первый план, когда отношения начинают углубляться.
НЕЗАКРЫТЫЙ ГЕШТАЛЬТ С САМОЙ ПЕРВОЙ ЖЕНЩИНОЙ В ЕГО ЖИЗНИ — МАМОЙ.
В основе — непрожитая травма детства.
Самый ранний опыт близости был искажён.
Рядом с ним была мать — первый, самый значимый взрослый.
Но любовь от неё была условной:
— только за успехи,
— только когда он был удобным,
— только когда не проявлял чувств, которые ей мешали.
Иногда — излишняя идеализация.
Иногда — жёсткая критика.
Мать могла восхищаться им, но не видеть его настоящим.
Контролировать вместо того, чтобы поддерживать.
Игнорировать его потребности, навязывать свои ожидания.
Так в нём формируются глубинные убеждения:
«Меня нельзя любить просто так»
«Чтобы заслужить любовь — надо соответствовать»
«Если меня увидят настоящим — меня отвергнут»
«Я недостаточно хороший»
«Если привяжусь — меня бросят»
По мере взросления эти установки не исчезают.
Он продолжает, сам того не осознавая, искать ту самую безусловную любовь.
Словно пытается дополучить то, что не случилось с первой женщиной в его жизни.
КОНТРАСТ, КОТОРЫЙ ЛОМАЕТ ИЗНУТРИ.
Со временем он встречает кого-то. Влюбляется.
И снова начинает путь завоевания.
Этап идеализации часто кажется сказочным:
он вкладывается, восхищается, будто дышит только этим человеком.
И это не манипуляция — он и правда верит, что нашёл то, чего ждал всю жизнь.
Однако как только партнёр вовлекается эмоционально,
как только возникает настоящая близость, искренность, привязанность —
внутри нарцисса включается сигнал тревоги:
«Слишком близко. Слишком опасно. Что, если снова отвергнут?»
«Я не выдержу второй раз…»
В этот момент запускается двойная внутренняя защита:
1. Закрыться. Не показать уязвимость.
Он отдаляется, замолкает, становится холодным.
Иногда — резким. Иногда — равнодушным.
Не позволяет себе быть настоящим:
«Если я сам не раскроюсь — меня не смогут ранить.»
2. Провоцировать. Проверить.
Он начинает вести себя жёстко, несправедливо.
Проверяет:
«А вот такого меня ты тоже примешь?
Останешься, если я буду сложным, неудобным, даже жестоким?»
«Ты сильнее, чем мама? Докажи.»
Он будто бы хочет убедиться:
«Меня можно любить даже “плохим”? Или меня снова бросит женщина, которой я доверился?»
Но это неосознанная борьба.
Борьба не с партнёром — а с мамой.
С тем, что не завершилось в детстве.
И на попытки сблизиться он реагирует не как мужчина —
а как испуганный мальчик, ждущий наказания за то, что был собой.
ГЛАЗАМИ ПАРТНЁРА:
Партнёр не понимает, что происходит.
Ещё вчера рядом был тёплый, вовлечённый человек.
Сегодня — холод, дистанция, провокации.
Возникает стремление сохранить связь: разговоры, терпение, поиск контакта.
Но изменений не происходит.
Потому что нарцисс не воспринимает это как любовь.
Он не чувствует благодарности. Он не видит поддержки.
Он считывает это как слабость.
«Если ты всё это терпишь — значит, я могу больше.»
«Если ты не уходишь — я контролирую.»
Партнёр становится не любимым — а функцией.
Удобной, предсказуемой, легко контролируемой.
Не живым человеком, а источником подтверждения и эмоционального ресурса,
который питает травму и поддерживает привычную иллюзию контроля.
Пока ресурс работает — его используют.
Как только он истощается, сопротивляется или требует взаимности —
его утилизируют первым, чтобы не столкнуться с болью отвержения.
Так нарцисс сохраняет контроль — и уходит раньше, чем его покинут.
А если партнёр всё же находит в себе силы уйти первым —
его постараются догнать, обесценить или вернуть,
не ради любви, а ради восстановления утраченного влияния.
Так повторяется один и тот же сценарий.
Раз за разом.
И замыкается круг:
— он хочет безусловной любви, но не может её выдержать,
— он ждёт принятия, но пугается, как только его по-настоящему видят,
— он боится предательства — и сам предаёт первым,
— он стремится к близости — и разрушает её с первого шага.
ВОЗМОЖНО ЛИ ИЗМЕНЕНИЕ?
Да, но только при трёх условиях:
1. Он осознаёт свою травму, не убегает от неё.
2. Он хочет меняться по собственной воле, а не под давлением или из чувства вины.
3. Он работает с психотерапевтом, глубоко и честно.
Такая трансформация — не норма. Скорее — исключение.
И ничья любовь, терпение и жертвы не могут заменить внутреннюю готовность.
Нарцисс — не злодей. Он — раненый человек, чьи реакции формируются болью прошлого.
Но это не оправдывает разрушение и не отменяет последствий его поведения в отношениях.
Ответственность за травму и её исцеление всегда лежит на том, кому она принадлежит.
Даже самый любящий и терпеливый партнёр не способен заменить внутреннюю работу,
не может стать гарантом чужого изменения или источником чужой зрелости.
Настоящая любовь не начинается с обесценивания.
Она не требует жертв.
Она возможна только там, где есть честность, зрелость и два взрослых человека,
а не старый гештальт, переписанный на новые отношения .
Инцестуозные проявления занимают первые позиции не только на порнохабе, но и в жизни.
Если инцест, не смотря на табуированность, порицаем и наказуем обществом, то инцестуозное поведение часто не распознается. Тем не менее инцестуозное поведение несет колоссальный ущерб для детской психики, а коррекция последствий растягивается на долгие годы. Это если повезет, и подрощенная до 18-20-30-40 лет деточка дойдет все-таки до психотерапевта.
Инцестуозный отец имеет диффузные границы и множественные симптомы пограничного спектра.
Именно такой отец самозабвенно путает любовь и вседозволенность, любовь и соблазнение, любовь и развращение.
Инцестуозный отец не умеет обращаться с границами и нормами, его эго требует тотального обожания и безусловной любви.
Все это легко получить у собственной дочери, позволяя ей все, что она хочет. Конфеты, мультики, отсутствие гигиены, режима, уважения к старшим, безнаказанного нанесения ущерба другим.
Такой отец согласен на все, лишь бы испытать сладость слияния и чувствовать себя безусловно любимым. Такое слияние, действительно, возможно лишь с маленьким ребенком. И именно за этот опыт маленькому ребенку придется дорого заплатить.
У инцестуозного отца нет зрелой задачи адаптировать дочь к миру. Его психика хочет только одного - быть вседозволяющим богом для дочери и быть тотально хорошим в ее глазах.
Нормативные здоровые функции отца - это закон, границы и порядок. Т.е, все то, что позволяет ребёнку в дальнейшем адекватно тестировать реальность и взаимодействовать с миром, встраиваться в социум и быть успешным.
Установление границ и правил требует от родителя умения выдерживать фрустрацию, разочарование и горе ребёнка. Именно этих умений у подобного отца нет в доступе.
Потому ребёнку такого отца можно все, а многие противоестественные (не по возрасту) проявления девочки будут поощряться.
Такие отцы нередко проворачивают следующее:
1. Берут своего ребёнка на встречи, свидания, переговоры. Погружая во взрослую жизнь, как партнершу. И испытывают гордость по этому поводу.
2. Поощряют маленькую девочку к взрослому женскому поведению. Одобряют регулярный яркий макияж, например, на девочке 5-7 лет.
3. Такое же одобрение и поддержку встречает девочка при выборе сексуализированной не по возрасту одежды.
4. Не видят проблем в пребывании рядом с девочкой, когда она обнажена. С удовольствием участвуют в переодеваниях, мытье и сне в одной кровати. С трех лет ребенок уже вполне может осознавать свой пол и отличия с этим связанные. А также понимать интимность и распознавать приемлемость и неприемлемость обнажения, туалета, границ тела. К эдипову возрасту (4-7л.) все эти знания нормативно встраивается в жизнь. Но подобный отец не видит сложности в отсутствии интимности у дочери - «а че такова»
5. Поощряют противостояние с матерью и другими старшими женщинами, ставя малышку по сути на один уровень со взрослыми фигурами. Ребенок в это, конечно же, играется, но с пролонгированными плачевными последствиями для себя.
6. Постоянно физически касаются своих дочерей, могут спать с ними в обнимку до подросткового возраста и после.
7. Не отделяют свои желания и желания ребёнка, подменяя одно другим.
8. Создает с ребенком секреты от матери, возлагая на деточку обязанность не проболтаться и врать матери или другим взрослым.
9. Позволяют себе расхаживать обнаженным при дочери или рассматривать детские гениталии.
10. Инцестуозный отец не видит проблемы в перечисленных пунктах.
И это ещё не весь список проявлений. Но и пары пунктов из этого списка достаточно, чтобы уверено заявить, что у девочки будут проблемы, а ее психологическое состояние будет очень лабильным.
Инцестуозные отцы, как правило, несостоятельные мужья.
Они не могут удовлетворить взрослую женщину, быть опорной фигурой в отношениях с матерью ребёнка или иной взрослой женщиной и потому эксплуатируют в личных целях собственную дочь.
Маленькие девочки не могут себя защитить, т.к, фильтры детского восприятия, особенно в эдипальной фазе, направлены на обожание отца. И отец это использует. Увы.
Оказывается, у человека гораздо более сильное возбуждение вызывают гнев, бешенство, жестокость или жажда разрушения, чем любовь, творчество или другой какой-то продуктивный интерес.
Оказывается, что первый вид волнения не требует от человека никаких усилий: ни терпения, ни дисциплины, ни критического мышления, ни самоограничения; для этого не надо учиться, концентрировать внимание, бороться со своими сомнительными желаниями отказываться от своего нарциссизма.
Людей с низким духовным уровнем всегда выручают «простые раздражители»; они всегда в изобилии: о войнах и катастрофах, пожарах, преступлениях можно прочитать в газетах, увидеть их на экране или услышать о них по радио. Можно и себе самому создать аналогичные «раздражители»: ведь всегда найдется причина кого-то ненавидеть, кем-то управлять, а кому-то вредить.
