2 октября 2025
– Еще водки. – Костя махнул бармену нетвердой рукой.
– Дружище, у тебя что-то случилось? – Поинтересовался тот. – Ты бухаешь как не в себя.
– Жена изменила с лучшим другом. – Как-то даже безразлично ответил костя.
В баре, вдруг, повисла тишина.
– Всем спокойно! – Из толпы появился какой-то мужчина. Он достал из внутреннего кармана пиджака удостоверение и помахал им. – Я психоаналитик, я займусь этим!
– Секундочку! – С другой стороны возник другой мужчина. – Я семейный терапевт, это моя юрисдикция!
Психоаналитик неприязненно посмотрел на терапевта.
– А, недопсихолог!
– Кушеточник!
– Всем стоять. – Толпа расступилась перед девушкой. – Я тета-хилер. Я беру это дело!
– Кто?! – Скривились психологи.
– Всем оставаться на местах! – Велел мужчина с подкрученными усами. – Я лайв-коуч! Только через...
– Федеральный отдел гештальт-терапии! – В бар ворвались трое серьезных мужчин с ксивами. – Мы забираем это дело!
– Вертгеймер лох! – Крикнул кто-то из толпы.
– Кто это сказал?!
– Я! – Указал на себя психоаналитик. – Юнг решает!
– Клянусь Фрейдом, я вас всех...
Намечалась массовая драка.
– А ну ка ша! – Толпа расступилась перед согбенной фигурой пожилой женщины с тросточкой. – Идите все отсюда!
Сцепившиеся уже психологи всех мастей удивленно уставились на женщину. Дорогу ей преградил коуч.
– Мы как-нибудь без вас... – Но договорить он не успел. Женщина огрела его по голове тростью. – Пшел отсюда, нечисть!
– Да кто она такая? – Громким шепотом спросила девушка тета-хилер.
– Я бабуля! – Подойдя к Косте ответила женщина. Она потянула мужчину за руку и тот повиновался – Бабуля знает, как надо лечить. Сейчас бабуля тебе борща сделает, со сметанкой, идем мой хороший...
Психологи недоуменно смотрели вслед...
Долгое время я ходила по дому в растянутой майке и штанах,до боли удобных и мягких,но вид их вызывал приступ паники у всех зашедших в дом.
Но в какой-то момент я остановилась и задумалась: " А сколько можно? Когда же будет красиво? ". И я заказала себе роскошную домашнюю одежду,которая оказалась не менее удобной,но её вид радовал меня и всё тех же пришедших...
Долгое время я пила кофе из обычной серенькой чашки,одной из многих в моем ящике. "Какая разница?",- думала я,каждый раз вытягивая эту стремную посудину,наливая в нее кипяток,заваривающий темный порошок.
Но в какой-то момент жутко захотелось красивую,светлую,в цветах и определенного размера.
Я открыла интернет и заказала. Не жалея денег,максимально кайфуя от процесса.
Тот кофе,который я засыпала,долгое время не представлял особой ценности!
"Какая разница,какой пить?",- думала я, - Что дешевый,что дорогой,я не кофеманка,мне и так хорошо".
Но однажды я подумала,а может и есть эта разница?
А может попробовать?
И я попробовала.
Зайдя в супермаркет,я купила итальянский,достаточно дорогой кофе,который издавал нереально крутой аромат из моей новой чашки белого цвета в цветах.
Долгое время я жила с мужчиной,который,мягко сказать,не очень ценил меня.
Больше времени он уделял друзьям,забывал поздравить с днем рождения,никогда не дарил цветы и часто называл "дурой".
Злился,когда я плакала,не давал денег,говорил часто,что кому я такая нужна...
Я верила и терпела...
Но мой дискомфорт стал так велик,что я подумала,а может это всё не верно,может я не совсем права,что терплю,может надо попробовать по-другому,так же,как с красивой чашкой,пижамой и кофе?
И я попробовала.
И знаете,у меня получилось!
Всё оказалось легко,а главное - прикольно!
Намного прикольней,чем тянуть нелепые отношения,думая,что так и надо...пить ужасный кофе,повторяя - какая разница! Доставая из шкафа некрасивую посуду,не получая от нее радость! Надевая абы какую одежду,убеждая себя,что и так сойдёт!
Сойдёт!!!
Жизнь на нет так сойдёт...
Мне было семь лет, и меня впервые пригласили переночевать в гостях у подруги, уже не помню ее имени. Перед уходом мама сказала, что, если мне будет некомфортно из-за чего угодно, по любой причине, в любое время, даже среди ночи, – я могу ей позвонить.Она выразилась очень ясно. Она сказала, что, даже если родители девочки уже спят, мне надо будет постучать к ним в спальню и попросить разрешения позвонить. Даже если будет уже поздно, она разрешает мне звонить. Если родители девочки не ответят, то я могу сама найти телефон и позвонить ей.И еще мама сказала, что приедет за мной в любое время.В гостях меня стали дразнить. Это точно было не связано с тем, что я просто не могла уснуть, возникла некомфортная для меня ситуация. И я сделала то, что сказала мне мама.Мать девочки попыталась отговорить меня. Она сказала, что уже поздно, я ответила, что моей маме это не важно. Она сказала, что я могу лечь на диване. Я ответила, что хочу уйти домой. Она сказала, что я огорчаю ее дочь. Я ответила, что ее дочь была груба со мной.Помню, как держу телефон и мама отвечает на звонок. Я сказала: «Привет, мам». Она спросила: «Хочешь, чтобы я тебя забрала?» Я сказала: «Да, пожалуйста». Она сказала: «Попроси маму подруги собрать твои вещи и надень пальто, я скоро приеду».Мама появилась на пороге, одетая в пижаму и пальто. Мать девочки продолжала извиняться за мой звонок. В ответ моя мама подняла руку и сказала: «Не надо извиняться за мою дочь. Я хочу, чтобы она знала, что может уйти в любой момент и я буду рядом в любое время».Другие девочки столпились в дверях спальни, растерявшиеся и молчаливые. Мать девочки продолжала извиняться, казалось, она не знает, что еще сказать после того, как моя мама попросила ее перестать это делать.В моем детстве было еще несколько подобных ситуаций. Мама приложила много усилий для того, чтобы научить меня выстраивать границы. Однажды она заставила меня пойти и попросить прощения у другой девочки в присутствии ее родителей.Помню, как она сказала трем моим друзьям собрать свои вещи и ждать родителей в гостиной. Они дразнили меня и обижали, и я сказала: «Убирайтесь из моего дома».Помню, как она помогала мне найти нужные слова, чтобы я могла уволиться с токсичной работы в летнем лагере, находившемся посреди нигде. Она дала мне денег на такси, чтобы я и мои друзья могли оттуда уехать.Не могу сказать, что всегда соблюдала свои границы и следовала голосу интуиции. Иногда мне приходилось молчать, чтобы не причинять дискомфорт окружающим. Но могу точно сказать, что мамины уроки были важны. Они были и остаются радикальными.Иметь границы и соблюдать их – радикально. Думаю, наиболее важным из того, что делала моя мама, было:1. Она всегда настойчиво повторяла: «Ты можешь уйти, если хочешь».2. Она никогда не спрашивала о причине и не говорила, что я преувеличиваю.3. Она всегда была рядом.Но я часто думаю о том, как извинялась мать моей подруги, и понимаю, что ее поведение были нормативным. Моя мама учила меня радикальным вещам. Мать девочки учила ее быть нормальной: «Просто не обращай внимания, не беспокой никого, иди спать, это скоро закончится, не порти никому настроение». Я часто слышу эти же слова и сейчас. Но моя мама говорила, что я могу уйти.Став взрослой, я поняла, какая это привилегия. Для некоторых людей, в некоторых ситуациях выхода действительно нет. Но иногда мы не уходим потому, что думаем, будто у нас нет на это права.Так что, если никто вам этого не говорил (или говорил, но вам нужно напоминание): ВЫ МОЖЕТЕ УЙТИ. Вы можете уйти с работы, с вечеринки, свидания, встречи, отказаться от обещанного. Вы имеете право.Если вы волнуетесь, что нарушите слово, то помните о том, что ваши границы – это тоже ваше, это ваша целостность.Мне хотелось рассказать об этом потому, что внушение: «Не уходи, не беспокой никого» настолько глубоко пропитало все вокруг, что я тоже могла бы усвоить его, если бы меня не научили уходить.Но я отчасти усвоила, ведь уже взрослой, в том летнем лагере, я помню, как мама спросила по телефону: «Что ты хочешь сделать?» Я не знала, что ответить, пока она не спросила: «Ты хочешь уехать?»«А так можно?» – спросила я. Мама сказала: «Ты всегда можешь уйти. Что тебе нужно для этого?»Если вас, как и меня, научили, что вы имеете право уйти, заботьтесь о тех, кого научили остаться. Возможно, им нужно ваше напоминание. Им нужно услышать, что все в порядке. Возможно, им нужна помощь. Продолжайте говорить себе: «У меня есть право». Мы имеем право уйти.P. S. Хочу отметить, что, хотя я женщина и моя мама женщина, в моем сообщении я не говорила о конкретном гендере. Я понимаю импульс учить этому только девочек, но, пожалуйста, учите этому всех детей...
Показать полностью…
Скотт Кауфман. Посттравматический рост: поиск смысла и созидания в потрясении. Ключевым фактором, который позволяет нам превратить невзгоды в преимущества, является то, насколько полно мы исследуем свои мысли и чувства, связанные с событием. В своей фундаментальной работе 2004 года клинический психолог Джордж Бонанно высказался за расширение концепции реагирования на стресс. Определяя жизнестойкость как способность людей, переживших угрожающее жизни или травмирующее событие, поддерживать относительно стабильный, здоровый уровень психологического и физического функционирования, Бонанно проанализировал множество исследований, показывающих, что жизнестойкость довольно распространена, что она не тождественна простому отсутствию психопатологии и что она может быть достигнута множественными, иногда неожиданными, путями. Многие люди, пережившие травму (например, когда им ставят диагноз хронического или неизлечимого заболевания, когда они теряют любимого человека или подвергаются насилию), не только демонстрируют невероятную стойкость, но и преображаются после травмирующего события. Учитывая, что примерно 61 процент мужчин и 51 процент женщин в США сообщают по крайней мере об одном травмирующем событии в своей жизни, человеческая способность к сопротивлению весьма удивительна. Исследования показывают, что у большинства людей, переживших травму, не развивается ПТСР, а многие даже отмечают психологический рост после своего опыта. Ричард Тедески и Лоуренс Калхун придумали термин «посттравматический рост» для обозначения этого явления, определив его как позитивное психологическое изменение, которое произошло в результате борьбы с очень сложными жизненными обстоятельствами.Согласно данным исследования, неблагоприятные условия провоцируют рост в семи следующих областях:1. Большее понимание жизни;2. Более высокая оценка и укрепление тесных отношений;3. Усиление сострадания и альтруизма;4. Выявление новых возможностей или цели в жизни;5. Более глубокое осознание и использование личных сильных сторон;6. Усиленное духовное развитие;7. Творческий рост.Безусловно, большинство людей, которые испытывают посттравматический рост, предпочли бы избежать травмы, и лишь в немногих из этих областей демонстрируется больший рост после травмы по сравнению с положительным жизненным опытом. Тем не менее большинство людей, прошедших через посттравматический рост, часто удивляются тем трансформационным изменениям, которые происходят, причем происходят неожиданно в результате их попыток осмыслить непостижимое событие.Раввин Гарольд Кушнер хорошо выразился об этом, размышляя о смерти своего сына: «Из-за жизни и смерти Аарона я стал более чутким человеком, более полезным пастором, более отзывчивым консультантом. Этого бы не произошло без такого опыта. И я бы отказался от всех этих достижений в одну секунду, если бы мог вернуть своего сына. Если бы я мог выбирать, я бы отказался от всего духовного роста и глубины, которые пришли ко мне благодаря нашему опыту… Но я не могу выбирать».Без сомнения, травма сотрясает наш мир и заставляет по-другому взглянуть на наши цели и мечты. Тедески и Калхун используют метафору землетрясения: обычно мы полагаемся на определенный набор убеждений и предположений о доброжелательности и управляемости мира, а травмирующие события, как правило, разрушают это мировоззрение, поскольку нас выбивает из привычных представлений, и мы вынуждены заново строить себя и свой мир.Но какой у нас есть выбор? Как сказал австрийский психиатр Виктор Франкл: «Когда мы больше не в состоянии изменить ситуацию, мы вынуждены изменить самих себя».В последние годы психологи начали понимать психологические процессы, которые превращают невзгоды в преимущества, и становится ясно, что эта «сейсмическая психологическая перестройка» на самом деле необходима для роста. Именно тогда, когда сотрясается основополагающая структура «я», мы оказываемся в подходящем положении для поиска новых возможностей в своей жизни.Польский психиатр Казимеж Дабровски также утверждал, что «позитивная дезинтеграция» может стать опытом, способствующим росту. Изучив ряд людей с высоким уровнем психологического развития, Дабровски пришел к выводу, что здоровое развитие личности часто требует дезинтеграции её структуры, что может временно привести к психологическому напряжению, неуверенности в себе, тревоге и депрессии. Однако Дабровски считает, что этот процесс также может привести к более глубокому исследованию того, кем человек может быть, и в конечном счете к более высокому уровню развития. Ключевым фактором, который позволяет нам превратить невзгоды в преимущества, является то, насколько полно мы исследуем свои мысли и чувства, связанные с событием. Когнитивное исследование, которое можно определить как общую заинтересованность в информации и тенденцию к многосторонности и гибкости в её обработке, позволяет нам с любопытством относиться к расшатывающим ситуациям, увеличивая вероятность того, что мы найдем новый смысл в, казалось бы, непостижимом.Конечно, многие шаги, ведущие к росту после травмы, противоречат нашей естественной склонности избегать крайне неприятных эмоций и мыслей. Однако только отбросив свои естественные защитные механизмы и встретившись лицом к лицу с неприятными чувствами, рассматривая все как почву для роста, мы можем начать принимать неизбежные парадоксы жизни и прийти к более дифференцированному взгляду на реальность.После травмирующего события, будь то серьезная болезнь или потеря близкого человека, вполне естественно размышлять о случившемся, постоянно думать о том, что произошло, снова и снова проигрывая одни и те же мысли и чувства. Руминация часто является признаком того, что вы упорно пытаетесь осмыслить случившееся, активно разрушаете старые системы убеждений и создаете новые структуры смысла и идентичности.Хотя руминация обычно начинается как автоматическое, навязчивое и повторяющееся воспроизведение, со временем такое размышление становится более организованным, контролируемым и целенаправленным. Этот процесс трансформации может быть мучительным, но руминация в сочетании с сильной системой социальной поддержки и другими способами самовыражения может быть полезной для роста и позволяет нам использовать глубокие источники силы и сострадания, о существовании которых мы даже не подозревали раньше.Аналогичным образом такие эмоции, как печаль, горе, гнев и тревога, являются обычной реакцией на травму. Попытки сделать все возможное для подавления или «саморегуляции» этих эмоций, избегание опыта — мыслей, чувств и ощущений, вызывающих страх, — парадоксальным образом ухудшает ситуацию, укрепляя нашу веру в то, что мир небезопасен, и затрудняя достижение ценных долгосрочных целей. Избегая переживаний, мы отключаем наши исследовательские способности, тем самым упуская множество возможностей для получения позитивного опыта и смысла. Это основная тема «терапии принятия и ответственности» (Acceptance and commitment therapy — ACT), которая помогает людям повысить свою «психологическую гибкость». Приобретая психологическую гибкость, мы смотрим на мир с интересом и открытостью и лучше реагируем на события в соответствии с выбранными нами ценностями.Рассмотрим исследование, проведенное Тоддом Кашданом и Дженнифер Кейн, в котором они оценили роль избегания переживаний в посттравматическом росте на выборке студентов колледжа. В этой выборке наиболее часто сообщалось о таких травмах, как внезапная смерть близкого человека, автомобильные аварии, насилие в семье и стихийные бедствия. Кашдан и Кейн обнаружили, что чем сильнее дистресс, тем выраженнее посттравматический рост, но только у тех, кто имел низкий уровень избегания переживаний. Те, кто сообщал о более сильном дистрессе и меньшей степени избегания переживаний, демонстрировали самые высокие уровни роста и осознания смысла жизни.У тех, кто избегал переживаний, результаты оказались противоположными: больший дистресс был связан с более низким уровнем посттравматического роста и осознанием смысла жизни. Это исследование дополняет растущее количество литературы, показывающей, что люди с низким уровнем тревожности в сочетании с низким уровнем избегания переживаний (т.е. с высоким уровнем психологической гибкости) сообщают о более высоком качестве жизни. Но это исследование также свидетельствует о том, что люди с посттравматическим ростом способны видеть больше смысла в жизни.Повышение смысла может стать хорошей почвой для творческого самовыражения. Связь между неблагоприятными условиями и творчеством имеет долгую и выдающуюся историю, но теперь ученые начинают раскрывать тайны, стоящие за этой связью. Клинический психолог Мари Форгард попросила людей рассказать о самых стрессовых событиях в их жизни и указать, какие из этих обстоятельств оказали на них наибольшее влияние. В список неблагоприятных событий входили стихийные бедствия, болезни, несчастные случаи и нападения.Форгард обнаружила, что форма когнитивной обработки имеет решающее значение для объяснения синдрома роста после травмы. Навязчивые формы руминации привели к снижению в нескольких областях роста, в то время как осознанное обдумывание привело к увеличению в пяти областях посттравматического роста. Две из этих областей — позитивные изменения в отношениях и увеличение восприятия новых возможностей в своей жизни — были связаны с увеличением творческого роста.В своей книге «When Walls Become Doorways: Creativity and the Transforming Illness» Тоби Заузнер представила анализ биографий выдающихся художников, страдавших от физических заболеваний. Заузнер пришла к выводу, что такие болезни приводили к созданию новых возможностей для их творчества, ломая старые привычки, провоцируя нарушение равновесия и заставляя художников генерировать альтернативные стратегии для достижения своих творческих целей.Взятые вместе, исследования и рассказы подтверждают потенциально огромную пользу от занятий арт-терапией или экспрессивным письмом для облегчения процесса восстановления после травмы. Доказано, что письма на темы, вызывающие сильные эмоции, если им уделять всего лишь по пятнадцать-двадцать минут в день, помогают людям находить смысл в тяжелом опыте и лучше выражать как положительные, так и отрицательные эмоции.
Показать полностью…