Грандиозность и идеализация в психологии самости Кохута

Кохут (1966/1978a) выдвинул гипотезу, что мир младенца естественно наполнен блаженством, — пока неизбежные ошибки в процессе материнской заботы не начинают угрожать этому блаженству. Чтобы защититься от разрушения своего безмятежного мира, младенец создаёт две новых системы «нарциссического совершенства». Одна из этих систем — «идеализированное имаго [или образ] родителя» — является попыткой защитить благополучие младенца путём наделения внешнего объекта безграничной властью и благостью. Вторая система — «нарциссическое „я“» — представляет собой фантазию, что всё хорошее содержится внутри самого младенца, а всё плохое — вне его. Позже Кохут (1968/1978b) изменит терминологию: «нарциссическое „я“» стало «грандиозным „я“».

Каждая из двух форм нарциссизма — грандиозность и идеализация — следует своей собственной траектории развития.

Идеализированное родительское имаго — образ совершенного другого, с которым можно войти в тотальное слияние и который будет служить источником бесконечной силы, совершенной доброты и безграничной власти — неизбежно подвергается разочаровывающим сравнениям с реальным родителем. Если эти разочарования не оказываются чересчур внезапными или травматичными, имаго медленно, но верно превращается в идеалы.

Грандиозное «я» ребёнка, — которое Сигел (1996) сопоставил с супергероем из комикса, способным достичь всего без каких-либо ограничений, — жаждет получить от родителей или других важных опекунов признание его совершенства и восхищение его поразительными силами. Согласно Кохуту (1966/1978a), без подобного положительно оценивающего свидетельства, без «блеска в глазах матери» нарциссическое «я» ребёнка не может обрести достаточную зрелость; если же ребёнок получает адекватное восхищение, его архаическая грандиозность взрослеет, превращаясь в реалистичные амбиции.

О взрослении у ребёнка идеализированного образа родителя и чувства грандиозного «я»

К 1971 году, моменту публикации «Анализа самости», Кохут оказался готов обсуждать, что происходит, если не наблюдалось подобающего процесса взросления идеализированного родительского образа и грандиозного «я». Как мы видели, если идеализированное родительское имаго у ребёнка подвергается постепенному давлению со стороны ряда разочаровывающих, но терпимых переживаний, получаемых во взаимодействии с реальным родителем, тогда происходит интернализация ребёнком идеализации, которая обретает форму идеалов. Например, идеализированное имаго «папочки» как безупречно благородного, всецело морального, совершенно справедливого хранителя истины может созреть и обрести форму более абстрактной любви к справедливости.

Однако если развитие в этой линии нарушается, возможно — в результате разочарования в фактическом отце, наступившем чересчур внезапно и травматично, чтобы его переварить, то идеализирующий нарциссизм не сможет созреть до формы идеалов, вместо этого оставаясь навязчиво активным во взрослой жизни человека. Это может привести к тому, что индивид будет вынужденно искать людей, — а не абстрактных идеалов, — которых он мог бы идеализировать в течение всей своей жизни. Крайние примеры такой патологии можно увидеть, скажем, в случае с участниками деструктивных сект.

Если грандиозное «я» фрустрируется достаточно терпимым (то есть оптимальным) образом, — например, когда мать иногда хвалит ребёнка, а иногда слишком занята своими делами, чтобы заметить «величие» ребёнка, — тогда потребность в восхищении у ребёнка имеет возможность обрести более зрелую форму амбиций по получению признания за подлинные достижения в реальном мире. Однако если разочарование слишком травматично, — быть может, мать находилась в депрессии и вообще никогда не замечала ребёнка, — тогда, согласно Кохуту, у ребёнка не будет прогресса в этой линии развития, когда он может в воображении своём представить возможность получить достаточное признание посредством достижений в повседневной жизни. В таком случае мальчик или девочка даже во взрослом возрасте будет сохранять качества архаической грандиозности, проходя свой жизненный путь в условиях отсутствия стабильной самооценки (самоуважения), быть может — имея острую чувствительность к воображаемым проявлениям пренебрежительного отношения или же постоянно требуя от других к себе внимания. В экстремальном проявлении это называется «пограничной личностью».