12 шагов для тревожных
17 августа 2024
Сегодня поговорим о целостности, как о непрерывном переживании себя.
Что такое целостность?
Это слово часто звучит, когда дело касается нашего психического и духовного состояния. Часто под ним подразумевается некая устойчивая структура, состоящая из гармонично взаимодействующих друг с другом внутренних частей человека, а также непротиворечивость самому себе и своим ценностям.
Целостность как будто подразумевает некую завершенность? Обращение к некоему “целому”. Но можем ли мы быть окончательно завершены, пока мы живы? Пока мы живем, меняемся, находимся в движении?
Давайте поразмышляем. И подумаем о целостности, как о свойстве динамической системы - живой личности.
В таком случае, давайте предположим, что целостность - это непрерывность переживания себя в мире. Это - поддержание некоей внутренней стабильности, но осуществляется она посредством качества изменчивости, а не категоричного стремления к постоянству.
Но почему?
Именно изменчивость, гибкость, позволяет нам, встречаясь с таким разным миром и собой, не разбиваться вдребезги. К тому же, обращаясь к концепции: “духовного роста”, “саморазвития” или “выздоровления” - то есть, процесса постоянного обучения и роста, поиска новых форм взаимодействия с собой и с миром, обретения опыта, и развития, в принципе, - мы часто говорим о непрерывном поиске этой самой целостности.
Вместо условно "гомеостатической цели" - постоянства и внутренней неизменности, (так как часто наше устойчивое состояние может быть негативно), мы условно предполагаем "аллостатическую цель" - адаптивную, гибкую, ищущую и находящую баланс, равновесие в той или иной ситуации.
То есть, целостность - это непрерывность переживания себя, когда, несмотря на изменения, различные события во внешнем мире, перемены, стрессовые ситуации - я всё ещё остаюсь с собой.
Что значит, быть прерывистым?
Под прерывистостью подразумевается потеря связи. Это происходит тогда, когда в нашем “переживании себя” фигурируют чувства, контакт с которыми кажется нам непереносимым. Речь идет о вытесненных, игнорируемых, непереносимых, избегаемых нами чувствах. Если приблизиться к этим чувствам и восстановить с ними связь так и не удается, то на их местах образуются пустоты - результат нашего дистанцирования от них.
Пример: нас кто-то хвалит, и на внутреннее ликование сразу наслаивается стыд, и вместе с тем приходит тревога за вынесенное за скобки чувство, которое отрезает все связи.
“Переживание себя” искажается, и перестает быть подлинно целостным. Возникает конфликт, происходит “разрыв”, и далее, чтобы “восстановить себя” (то есть, обрести ясность в том, что с нами происходит и почему), нам приходится пройти целый цикл: развернуться лицом к стыду, выдержать его, через него обнаружить вытесненное ликование; увидеть значимость, в положительной оценки себя другими; признать, что нам приятно, когда нас хвалят и разрешить себе радоваться и принимать похвалу, как что-то нормальное, без стыда за это. Это пример некоей проделанной психотерапевтической работы.
Тогда да, целостность восстановлена и в дальнейшем, когда у нас возникает внутри ликование за то, что нас похвалили - мы можем остаться в "здесь-и-сейчас", не “прерываться”, не “убегать” из момента, не обрезать связи с чувствами - с собой - ведь стыд нас больше не погонит прочь. Мы останемся целостным в своем переживании.
Но что, если мы сильно травмированные люди и содержим в себе огромное количество паттернов и установок, не позволяющих чувствовать то или иное? Чтобы не потерять ощущение целостности, нам приходится каждый раз проходить этот путь, который часто оказывается для нас слишком длинным и тяжелым, что мы попросту опускаем руки или падаем без сил, так и не соединившись с собою вновь.
Стыд, тревога и любые другие сильные чувства часто не дают нам восстановить связь, буквально, рвут нас на части. Переживание себя прерывается, теряется чувство связности происходящего внутри, из-за этого нет возможности понять, что со мной происходит и, как следствие, сделать что-то с этим самостоятельно оказывается невозможно.
Можно ли обнаружить предпосылки изменений?
Так бывает, что мы думаем, что, если мы сделаем “это и это”, то наша проблема решится. Но далеко не всегда так получается. Часто мы вообще делаем наобум, из страха или в суете, пытаясь что-то срочно разрешить, чтобы хоть как-то облегчить наше страдание.
В какой-то момент мы можем признаться себе в том, что, на самом деле - не видим связей. Не умеем их замечать. Что-то упущено нами. Чего-то мы не понимаем.
Нам может временно легчать, но проблема возвращается снова.
То есть, есть что-то, что влияет на нашу жизнь, но, как это работает, как прекратить влияние этого, как “проработать”, как перестать зависеть от этого, - мы не знаем.
В таком случае, у нас может возникать ощущение “злой судьбы”. Невезучести, проклятости, невозможности вообще что-либо изменить. - Так выпал жребий - ничего не поделать.
Если мы ошибаемся в тех предпосылках, которые, как нам кажется, изначально, ведут нас к решению нашей проблемы - но не приводят, значит, вероятно, мы также можем иметь ложные представления и о том, что нам однозначно не поможет.
Это, если подумать, может быть достаточно радостная новость для нас. Ведь, в таком случае, не наблюдая предпосылок изменений, мы всё же не оказываемся лишены возможности их обрести).
Можем ли мы однозначно наблюдать предпосылки изменений до того, как изменения случились?
Допустим, когда в ходе психотерапии наступает “откат” - временное возвращение к прежним, более “детским” формам поведения - мы можем начать сомневаться в том, помогает ли нам терапия в принципе. Но этот процесс также может являться необходимой и неизбежной частью работы, которую просто нужно пройти в самой терапии, чтобы двигаться дальше.
Если попробовать объяснить этот процесс: подобным образом подрастающий ребенок, начинающий исследовать мир вокруг себя, проверяет, что мама остается рядом. Если вдруг его попытка найти новый (более самостоятельный) способ взаимодействия с миром потерпит неудачу или напугает его, он будет искать утешение и защиту в том месте, где он всегда их находил. В процессе постепенного развития и роста, ему важно, в случае чего, прильнуть вновь к маминой ноге. Чтобы потихоньку отходить всё дальше и дальше.
В терапии тоже есть такой момент, когда мы прорабатываем свои дезадаптивные, разрушительные, негармоничные, но привычные формы поведения - мы пробуем новые, и, сопутствующий этому стресс, может вызвать в нас желание вернуться к привычному и понятному. Отойти от “мамы” - подбежать к ней опять, опять отойти.
Однако, со временем, когда мы в ходе своих “вылазок” уверенно нащупаем свою силу и способность действовать самостоятельно - мы уже не так будем нуждаться в этом “безопасном месте” - мы станем “взрослыми”: самостоятельными, сильными, уверенными, способными, устойчивыми и т.д., для нас просто перестанет быть актуальным - прятаться.
Подобным процессам, чтобы развернуться и быть прожитыми, конечно, требуется время и пространство. Но в моменте, наблюдая регресс, спотыкаясь, срываясь, возвращаясь к старому, расстраиваясь от этого, мы можем полагать, что психотерапия вовсе не работает.
Мы можем терять веру в тот путь, который выбрали, не давая процессу развернуться, необходимым ситуациям произойти, чувствам - возникнуть и быть прожитыми.
Тогда мы останавливаемся на середине пути или бросаем работу насовсем.
Это как пример того, что наши ощущения могут вводить нас в заблуждение. И то, что, например, является нормальной частью психотерапии, может нас отпугивать.
Приступая к работе над собой, нам часто приходится прежде разобраться с мешком предрассудков, которые мы привыкли таскать всюду с собой. Мы же не нашли в нем решений?
Часто, первым шагом к желанному результату оказывается признание того факта, что мы не совсем компетентны в решении тех вопросов, которые перед нами поставила жизнь. Мы не справляемся в одиночку - нам нужна помощь. И да, приходится доверять. Напарываться на сомнения, выносить их в поле работы, вести диалог, выяснять, разбираться и двигаться дальше. А не молча разворачиваться при первых обнаруженных “несостыковках”.
Конечно, может попасться неудачный специалист, но даже с удачным - могут возникать непонимание, затруднения, опасения и беспокойство, требующие внимания. Новый опыт - это всегда некоторый риск. Но, не решившись на него, бездумно отвергая всё то, что мы при первом взгляде не способны распознать - мы не позволяем новому опыту случиться.
Порой мы не способны отследить предпосылки изменений. И тем не менее, изменения неожиданно и бесповоротно случаются! И это удивляет и радует).
Самыми сложными действиями порой бывают:
- не действовать;
- молчать (не обиженно молчать, а дать быть тишине);
- остановиться;
- выждать время;
- остыть;
- послушать пространство;
- расслабиться;
- понаблюдать;
- позволить ответам приходить;
- позволить событиям случаться;
- позволить людям выбирать самим;
- признать бессилие перед тем, что невозможно изменить;
- приложить силы к тому, что изменить возможно.
Позволить себе жить.
Дать жить другим.
Той жизнью, которую они выбирают... своими действиями или бездействием, молчанием или словами - не важно. Главное, чтобы это соответствовало сути, а не являлось просто заполнением эфира белым шумом, который так часто путают с Тишиной.
Когда отсутствуешь, временно уходя в изоляцию от остального мира, пропадаешь из поля зрения других людей, символически "умираешь" для них.
Потом так странно возвращаться. Всё чуждое и непривычное. Не "вписываешься".
Неудобно как-то вновь заявить о себе после своего отсутствия. Шагнуть в наполненную людьми залу, на миг замершую, а затем живо расползающуюся перешептываниями и обращенными к тебе взглядами.
Кто-то без раздумий бросится на шею. Но осталась ли связь между нами? Или приключение, в котором каждому из нас приходилось пребывать по-отдельности, сильно изменило обоих? И вновь приходится присматриваться друг к другу, осторожничать, словно едва знакомы?
И это оправдано.
Тот ли ты, что был раньше?
Жду ли я того самого, который покидал меня? Потерплю ли обновление? Смогу ли примириться с обнаруженным «незнакомцем» в тебе? Попытаюсь ли истребовать того, кого помню?
А возможно ли вернуть?
В этом незамысловатом течении жизни, которое в иной момент и не заметишь вовсе, так плавно и изящно себя являет смерть.
Уносит течением реки коряги. Размываются и зарастают берега. Что уже и не найти того спуска, по которому привык, помогая себе руками, вбираться мокрым и счастливым обратно на сушу.
И память указывает на знакомые рельефы, на места, где пролегали некогда существующие тропинки. Но поле дышит уже совсем не тем знакомым ритмом, с которым когда-то становился «одним» и растворялся, но как-то своеобразно и неузнаваемо.
Где ты, то, что я знал?
Претендуя на прерогативу собственного воспоминания определять подлинность того, что наблюдаешь, и то, что выходит за рамки когда-то запечатленного и горячо любимого, клеймишь предательским или отступническим? Возможно, будучи неспособным примириться с тем, что всё, что живо - со временем меняется и умирает?
Но, не позволяя изменениям случаться, можешь ли позволить случиться жизни?
Невыносимо наблюдать умирание того, что было нам дорого. Но углядывая в смерти отступничество и предательство, мы возводим на пьедестал другой порядок, вводящий нас в заблуждение и отдаляющий нас от реальности и бытия-в-мире - то, что нам дорого, будет жить вечно.
Идея бессмертия может затрагивать не только наблюдаемые нами объекты, подвергающиеся изменениям, но изначально относиться к нашему личному качеству - я навсегда останусь прежним = я никогда не умру.
Это обман.
И как же быть? Не так то просто столкнуться с (несомненно) одним из самых устрашающих фактов нашего бытия - конечностью существования, и жить дальше.
С другой стороны, ошибкой будет полагать, что избегая мыслей о смерти, мы избегаем саму смерть. Напротив, пытаясь отрицать и вытеснять оные, мы обрекаем себя на нескончаемую тревогу, которая ввергает нас в состояние «вечного» страдания.
Это ли не «Ад на Земле»?
Чем меньше человек подлинно живет, тем больше он боится. Его неустанно преследует чувство упущенной жизни.
Напротив, чем больше человек включен в свою жизнь, чем более искренне он открывается своему бытию и открывает его для себя, принимая его со всеми сопутствующими данностями, тем меньше он переживает о смерти - тем больше живет.
Когда поезд начнет отбывать, и в сердце, окутанное печалью, ворвется тревожащий гудок тифона, я верю, случится чудо! Замерший силуэт вдруг сорвется с места! Тело инстинктивно бросится вперед, охваченное жаждой жизни и приступом свободы! Ловко и уверенно схватится за поручни последнего вагона, найдет в себе силы взобраться, и не упустит жизни!
Больше - никогда!
