Неприятности пройдут.

А последствия - останутся. Вот и надо подумать; сесть, расслабиться и подумать - стоит ли себя убивать переживаниями.

На работе обидели, несправедливо поступили или даже уволили - мы найдем другую работу. Если будем здоровы, конечно. А если наживем болезнь, инсульт, скажем, как один мой знакомый - нам уже другая работа будет не нужна. Мы утратим работоспособность. Станем обузой для других, беспомощным инвалидом.

Ссора с любимым человеком или со взрослым ребенком пройдет. Мы потом помиримся. Или найдем другого любимого человека, так тоже бывает. Одна любовь может смениться другой. Но никуда не денутся морщины на лице от слез и переживаний. И нажитые в переживаниях болезни сгрызут организм. И уже ничего не решит примирение, а на новые отношения у нас просто не будет ресурса.

Деньги потеряли или машину разбили - это очень нехорошо и неприятно. Но потом можно заработать деньги, если здоровье осталось. И новую машину купить. А от переживаний можно впасть в депрессию или заболеть тяжелой болезнью. И уже ничего не заработаешь и не купишь.

Враги лезут и клевещут - со временем они будут наказаны. Так уже было, многие отлично это знают в душе. Но все равно переживают и переживают. И уже нет клеветника, но и здоровья тоже нет. И радости жизни нет. И желания что-то делать нет...

Не надо так переживать. Возраст не тот и ресурс не тот, что был в сияющей юности. Последствия переживаний слишком тяжелы и непоправимы. Надо получить поддержку, утешение, - это очень помогает. Выработать план действий - и это спасает. А переживать - это очень, очень дорого. Это нам не по карману. Мы не можем себе это позволить. Убивает не ситуация, а переживание этой ситуации, пережевывание, мучительные мысли и слезы. Пусть злые плачут. А добрым людям надо себя поберечь. И всегда думать о будущем и о своем здоровье

Пока нет комментариев

Совсем маленький ребёнок не может одновременно выдерживать маму и плохую и хорошую, и любящую и игнорирующую, и любимую и ненавистную, и заботливую и небрежную. Ребёнку одномоментно доступно восприятие только одного полюса: или такого, или такого.Вот сейчас мама ласково гладит по голове, рассказывает сказку, держит у себя на коленях, мама хорошая, мама любимая. Вот прошло время. Мама отводит в ясли, а сама уходит, оставляя там, где ребёнку быть не хочется, мама в этот момент для ребёнка плохая, ненавистная.Если мама (или другой главный взрослый) способна выдерживать себя и свои реакции, рождающиеся в ответ на разные реакции ребёнка на себя, то постепенно у ребенка развивается способность к целостному восприятию. Постепенно ребёнок становится способен видеть одновременно оба полюса, видеть маму, которая принимает, но помнить при этом и то, что мама может быть отвергающей, видеть маму, которая злится, но помнить, что эта та же самая мама, которая с ним ласкова и добра...Но бывает так, что мама не выдерживает в себе что-то, что рождается у неё в ответ на те или иные реакции ребёнка. Например, ребёнок на маму злится, мама не выдерживает свой страх и тогда ребёнок усваивает, что ему нельзя злиться. Или например, ребёнок видит маму плохой, а такой себя мама не выдерживает, и тогда ребёнку запрещается воспринимать маму такой. Или ребёнок демонстрирует свой живой ум, и мама не выдерживает рождающейся в ответ на это своей зависти, тогда ребёнку нельзя проявляться, как умному. Запрет не всегда и необязательно должен быть вербализован. Ребёнок может разными путями понять, что маме невыносимо.Если мама не выдерживает в себе что-то, что рождается у неё в ответ на те или иные реакции ребёнка, ребёнок вынужден пребывать в расщеплении. Что это значит? Это значит, что есть легальный полюс, а есть тот, который находится под запретом. Таким-то ему быть можно, а таким-то — нельзя. Любить маму можно, а ненавидеть — нет. Быть ласковым можно, а злиться — нельзя. Так и вырастает.Загвоздка заключается в том, что ни внешний, ни внутренний запрет не устраняет само чувство, само переживание. Устраняется лишь внешнее проявление. Запретное же часто проецируется в других людей. Окружающие получают масочки костюмчики, например, злых и ненавидящих, вовлекаются в разыгрывание тех процессов, которым нет места внутри. Хорошо ещё, если другим просто выдаются костюмчики с масками, сложнее, если человек, не осознавая того сам провоцирует людей вести себя, соответствуя тем ролям, на которые он их назначил.Рядом с таким человеком люди легче выходят из себя, злятся, испытывают ненависть. Иногда происходит наоборот — они рядом с ним чувствуют себя так, будто на них злятся и их ненавидят. Настоящие качели. Или игра в кошки-мышки. И очень сложно понять, с чего вдруг такие яркие, даже аффективные эмоции. Спасением для того, кто попал в поле такого человека, будет осознавание, что тебя превращают в сцену для разыгрывания своего внутреннего процесса, что ты не кошка и не мышка, а сцена, на которую человек выпустил своих внутренних персонажей, что ты вовлекаешься в чужой спектакль. Непростая задача, если у самого есть нелегализованные, проецируемые зеркально части.Такому человеку всегда отчаянно нужен другой, чтобы помещать в этого другого всё то, что невыносимо обнаруживать в себе.Несложно догадаться, что такие люди воспитывают в последствии детей, вынужденных так же расщепляться на ту часть, которую можно проявлять, и ту, которая под запретом. Круговорот.

Пока нет комментариев

У палки всегда два конца; если вы таскаете с собой идеал, этот совершенный идеал, значит у вас есть прекрасный инструмент для того, чтобы играть в любимую игру невротиков — самобичевание. Самобичеванию, самомучению, самоистязанию нет конца. Оно прячется под маской "самосовершенствования". Это безрезультатно.

Пока нет комментариев