Дмитрий Костянов

Важнейшая черта культуры состоит в том, что ее достижения не только сиюми­нутны. Это всегда наследие, оставляемое впрок. Иное дело, что оно не всегда наследу­ется. Или не сразу находит своих наследников. Отсюда и забота о сохранении и развитии культур­ного наследия. Такая забота становится тем более актуальной, что противоречия между культурой и техникой зашли достаточно далеко даже в информатике и вычислительной технике. А они ведь наиболее близко свя­заны с гуманитарной культурой по способам своего развития и функционирования в сравнении, например, с ракетно-космической, лазерной и ядерной техникой, развитие которых затрагивает самые основы существо­вания человечества и земной жизни. Но как бы далеко ни заходили противо­речия между культурой, техникой (добавим, и наукой), они не дают оснований для того, чтобы согласиться с очередным мифом (или теоретической, умозрительной конструк­цией) XX века о существовании технической и гуманитарной культур. Мифы время от времени следует развеивать, иначе они прев­ращаются в «архетипы культуры», в «схематизмы сознания» и затем, подобно теорети­чески сконструированным Фрейдом психо­неврозам, распространяются, оседают и об­наруживаются в реальности, оказывая на культуру обратное влияние. Культура, по определению, едина, уни­версальна, интегративна. Наука и техника входят в нее в качестве составной части или, точнее, элемента, в котором должно быть от­ражено целое, то есть культура. Если этого нет, то наука и техника оказываются вне культуры. А последняя, как и бессмертная булгаковская свежесть, не имеет степеней. Оппозицией культуре может быть только бескультурье. Нет культуры второго сорта. Несмотря на простоту и кажущуюся привле­кательность, постановка «проблемы двух культур», принадлежащая Чарльзу Сноу, является принципиально ложной. За такой постановкой скрывается чрезмерно большое число степеней свободы в требованиях к ка­ждой из этих культур, что таит в себе серьез­ную опасность их полной автономизации.

Пока нет комментариев