Руслан Наумов / Лента

...В любых близких отношениях - детско-родительских, женско-мужских, дружеских – участвует наша детская и наша взрослая часть.Наша детская часть вносит в отношения весь наш детский опыт взаимодействия с первыми близкими людьми – родителями,И, вместе с опытом, мы вносим свои детские чаяния, страхи и выученные стратегии взаимодействия с первыми значимыми людьми в своей жизни.В паре с ребенком во внутреннем мире живет Оценщик, Тиран, Контролер – осуждающая, не признающая естественные права Ребенка часть.Она отвечает за соответствие Ребенка усвоенным в свое время правилам подстройки к самым первым близким людям.Чем более травматичными были ранние годы жизни, тем сильнее работают эти ожидания и автоматические стратегии подстройки,и тем более непримирим Тиран.Эту внутреннюю драму мы ощущаем как одиночество, боль от нереализованных нужд, плохость (когда находимся «в Ребенке»)или ненависть к себе, непринятие себя, осуждение, самоподавление (если ассоциируемся с Тираном)Травматик постоянно мигрирует из детской части в тираническую, испытывая попеременно то нужду, то самоподавление, то вину, то самообвинение, то страх, то нападки на себя и т.п.….Наша взрослая часть способна к принятию этого внутреннего Ребенка со всеми его уязвимостями, разрешению поставить себя и свои нужды на первое место, она стимулирует защиту себя, самоуважение, признает права – к примеру – тратить на себя деньги, заниматься любимым делом, выбирать, с кем общаться, и т.п.Эта взрослая часть, признавая за Ребенком все жизненно значимые права и достоинства, признает их за всеми другими Детьми, т.е. является важнейшим звеном в здоровом, конструктивном взаимодействии с другими людьми.Если во внутренней структуре присутствуют только Ребенок и Тиран, то, соответственно, общение, в том числе близкое, происходит на том же уровне. Ребенок нуждается, ждет, подстраивается под Другого, Тиран обвиняет, стыдит, ожидает соответствия некоему идеалу.И мы помним, что, чем сильнее травма, тем жестче эти внутренние модели вносятся в контакт.Я постепенно перехожу к главной мысли этой статьи – какие отношения могут быть конструктивными, питающими, жизне-стимулирующими, а также – на что ориентироваться, чтобы они таковыми были – в самом начале?Но прежде замечу одну очень важную составляющую.Наша детская часть, помимо того, что было описано выше, создает привязанность.Мы интуитивно выбираем человека, который может (как нам кажется) удовлетворить наши нужды и можем создавать с ним привязанность.Привязанность переживается как глубокая эмоциональная связь, и рождается она, как уже было сказано, в детской части.Все наши близкие отношения построены на этих трех китах, а точнее – частях, и качество этих самых отношений зависит от качества внутренних взаимодействий между Ребенком, Тираном и Взрослым.В терапии мы стремимся к тому, чтобы раненый Ребенок вышел из-под влияния Тирана и попал «под опеку» Взрослой части.Взрослая часть принимает, прощает, поощряет, и всячески способствует отделению, сепарации от родительских фигур. Находясь "во взрослой части", мы ощущаем доверие себе, своим силам, Чувствуем, что можем справиться с разными жизненными задачами. Взрослый способствует тому, чтобы нездоровой зависимости было меньше.Вспомним, что если в отношениях присутствует только Ребенок со своей привязанностью и ожиданиями, что о нем позаботится кто-то другой, и Тиран, который запрещает и подавляет те самые нужды и права, которые ему необходимы, то ничего другого не остается, кроме как надеяться на значимого Другого.Который разрешит, примет и обогреет.Из всего сказанного выше следует, что в отношениях с другими людьми мы также будем иметь дело с тем же триумвиратом, и тогда очень важно понять – в каких именно взаимосвязях находятся три части Другого.Я сосредоточусь сейчас на женско-мужских, партнерских отношениях, хотя с определенной долей вероятности эти критерии подойдут под любые близкие отношения.Итак, по каким признакам мы можем определять вероятную перспективу их развития?Нам нужно обратить внимание на наличие Способностей.1. Способность быть отдельным и готовность видеть другого человека отдельным.Отдельный человек говорит «Я», и он спрашивает о Тебе. Он не воображает о тебе, не навешивает ярлыков, не фантазирует, не спасает без спроса. Он спрашивает, он интересуется Тобой.2. Способность быть вовлеченным. Он реагирует на то, что ты говоришь, откликаясь мыслями и чувствами на твои мысли и чувства. Если Взрослый отсутствует, человек не способен вовлекаться, он в контакте лишь со своим миром, не может быть в контакте с миром Другого.3. Готовность к постепенному приближению. Ребенок хочет сразу броситься в телесный контакт (например, секс) или же закрывается, если боится близости, или убегает. Если Взрослого нет, то такого Ребенка некому успокоить в его страхе перед Другим. Запуганный Ребенок заранее защищается. Взрослый помогает выдерживать неопределенность в постепенном развитии отношений.4. Способность принимать инаковость, не споря с ней. Если твою непохожесть оспаривают, не давая тебе права иметь свои ценности, взгляды, убеждения, значит, ты имеешь дело с напуганным Ребенком и находящимся с ним в паре обвиняющим - теперь уже тебя - Тираном.5. Способность к состраданию, сочувствию, поддержке.Совершенно очевидно, что Тиран способен в лучшем случае поучать, критиковать, но никак не поддерживать.Ребенок умеет только жалеть, но не способен разделить страдание.На сочувствие - не из долга! – способен только человек, который признал значимость собственных страданий, и пережил их с пользой для себя.Способность быть привязанным есть у многих, но способность любить (принимать), и уважать есть не у всех.Эти умения наращиваются –Осмысленным опытом, потребностью быть Зрелым.Безусловно, в любых отношениях будут присутствовать Дети.И, кстати, ваша готовность открыть своего Ребенка (свою уязвимость) перед Другим –То есть ваше Доверие открыть эту уязвимость, является главным критерием перспективности отношений.

Пока нет комментариев

«Клиника душевных болезней»... Приятное название. Будто кто-то весь морок, ад и беспредел, которым она наполнила свою жизнь и жизни своих близких, считал душевной болезнью. Будто кто-то считал, что она не тварь последняя, а просто ее душа болеет... будто кому-то было не все равно на ее душу... будто у нее была душа... бред, конечно, но чем-то этот бред нравился.Приемный покой в подвальном помещении. Она уже знала правила — сменить одежду, сдать телефон, снять все украшения... долго неуверенными движениями пыталась расстегнуть цепочку с крестиком... с трудом сняла с отекшего пальца обручальное кольцо... не глядя отдала все мужу.Вчерашний вечер после магазина она не помнила. Утром привычно собрала вещи и успела по пути обманом, ссылаясь на необходимость снять в банкомате деньги, купить фляжку коньяка, перелить ее в бутылку с колой и потихоньку в дороге набраться. Муж заметил только в середине пути... Его взгляд... Бессилие. Тоска. Отчаяние. Ненависть. Горе. Она очень хорошо знала, как смотрит человек, которого постоянно предают. Но остановиться было невозможно. Там он был ее врагом. Врагом, который мешает, контролирует, останавливает, противодействует. Врагов не бывает жалко. Врагам хочется делать больно.Не так давно у нее начались встречи с психологом. Дима. Он был не первый, не второй и даже не третий мозгоправ. Обычно все заканчивалось после первой встречи. Дураки, ни черта не знающие о ней. Этот был другой. Он раньше пил. Он будто знал. Будто был там. А оттого казался «своим», «таким же», «неврагом». Ей захотелось с ним разговаривать. На второй встрече Дима попросил нарисовать зависимость. Она стала думать об этом, и внутри родился образ большой змеи. Эта змея жила в груди. Огромная, занимающая весь объем грудной клетки. Сильная. Хитрая. Безжалостная. Иногда месяцами она мирно спала, но если просыпалась — а она обязательно просыпалась, — змею нужно было кормить веществом. Тогда ее — жены, мамы, дочери, человека — больше не было. Змея была хозяином. А все, кто против, — врагами...Она сухо попрощалась с мужем. Медицинская сестра повела ее в отделение. Длинные темные коридоры. Двери. Двери. Двери. Небольшая палата. Решетка на окне. Кровать. Капельницы. Несколько уколов… Когда она засыпала, показалось, что она чувствует, как змея трется своей жесткой чешуйчатой шкурой о ее ребра, успокаиваясь и сворачиваясь внутри.Процесс формирования алкоголизма чем-то похож на спуск лыжника-любителя по сложной горнолыжной трассе. Если поначалу скорость небольшая и есть возможность притормаживать, поворачивать и даже при необходимости останавливаться, то с каждым метром спуска скорость быстро увеличивается, а возможность контроля падает, и он уже просто несется вперед в надежде как-то доехать до низа склона, не разбившись о дерево или кочку.Продромальная стадия, или так называемый продромЭто бытовое пьянство, когда человек употребляет по ситуации, редко напивается, может на любое необходимое время отказаться от вещества. Спокойно относится к тому, будет ли выпивка (к примеру, на мероприятии), не имеет желания «догнаться» покупкой дополнительного алкоголя после вечеринки.Первая стадия алкоголизмаОсновное в первой стадии — постепенное увеличение количества и частоты употребления.Человек нашел простой и быстрый путь к своему «хорошо», и его тянет туда все чаще. Ведь мозг наш, как известно, ленив и оттого очень хорошо запоминает кратчайшие пути к искомым состояниям.Появляется психическое влечение к алкоголю, и вот уже состояние внутреннего комфорта, которое раньше давали разговоры с друзьями, прогулки, хобби, начинает напрямую ассоциироваться исключительно с состоянием опьянения.Становятся заметны подавленность и перепады настроения, вызванные интоксикацией, появляются первые признаки нарушения сна.Часто на этой стадии пропадает рвота — защитная функция организма на чрезмерное количество яда.Кстати, если бы алкоголь изобрели только сейчас, он был бы причислен по своим характеристикам к тяжелым наркотикам и не продавался в магазинах. Но реальность такова, что в любой торговой точке человек, достигший 21 года, может законно купить себе порцию подсахаренного, подкрашенного, разведенного для более приемлемого вкуса наркотического этанола.Исчезает чувство отвращения наутро после сильного употребления, и уже на этой стадии человек может начать опохмеляться, но пока не по физической необходимости, а скорее в связи с нечувствительностью к интоксикации.Появляется толерантность к ухудшению состояния после употребления, и человек начинает употреблять чаще, иногда многодневно, ежевечерне, но продолжая работать и выполнять другие социальные роли. «Плохо» на следующий день после употребления начинает внутренне восприниматься как адекватная плата за предыдущее «хорошо», а последующее употребление — исключительно как желание убрать наступившее «плохо».Изменяются проявления опьянения. Успокаивающее действие алкоголя сменяется возбуждающим, стимулирующим к действию. Появляются провалы в памяти, пока в сравнительно легкой форме.На этой стадии человек еще может сказать себе «нет». По сути, все, что для этого зачастую нужно, — достаточная осведомленность о возможности заболевания и внимательность к своим реакциям.Вторая стадия алкоголизмаВлечение к алкоголю становится постоянным (как в трезвом, так и в пьяном виде). Мысли о веществе становятся неотъемлемым фоном в сознании (так называемое алкогольное мышление). Борьба мотивов выпить / не выпить сменяется влечением, которое сложно преодолеть.Алкоголь становится веществом, необходимым для ощущения физического комфорта. Без вещества становится сложно уснуть, невозможно полноценно расслабиться и отдохнуть.Амнезии становятся регулярными и возникают не только при глубокой степени опьянения, но и при средней.Опохмеление становится не выбором, но потребностью, что говорит о том, что человек начинает не только психологически зависеть от вещества, но и физически.Могут возникать многодневные запои, хотя их отсутствие совсем не гарантирует, что человек все еще вне физической зависимости.Велика вероятность появления алкогольных психозов и алкогольного делирия (белая горячка).Сон продолжает ухудшаться вплоть до полной бессонницы.Становится заметна деградация личности (ухудшается память, пропадает мотивация, ослабевают интеллектуальные способности).В состоянии тяжелой абстиненции после запоя, без помощи по детоксикации или без возможности опохмелиться, может наступить смерть.На этой стадии человеку без помощи со стороны остановить прогрессирующую болезнь уже крайне сложно. К тому же значительно усиливается психологическая защита отрицания заболевания.Третья стадия алкоголизмаЭто стадия, в которой произошедшие за время употребления поражения мозга уже необратимы. Сопровождается психическими, соматическими и неврологическими нарушениями. В том числе появляются признаки алкогольной энцефалопатии.Характерно ухудшение аппетита, снижение массы тела, ухудшение координации движений, постоянная усталость, тревожность, нарушения памяти и неустойчивость настроения.Человек становится грубым, циничным, агрессивным. Пропадает всякая внутренняя критика к своим состояниям. Он словно отключил внутри часть себя, отвечающую за здоровую критику, «совесть», сожаление, и полностью отдался зависимому себе.Снижается толерантность к этиловому спирту, и теперь опьянение наступает при малых дозах.Алкоголь употребляется систематически и запоями. В течение запоя возрастает непереносимость алкоголя, появляется отвращение, рвота, состояние после приема ухудшается.Возникают судорожные припадки, отказывают ноги или другие части тела, происходят алкогольные психозы и делирии, но вместе с тем отрицание (как психологическая защита) заболевания достигает своей максимальной силы. Человек может находиться при смерти, но отчаянно отрицать связь своего состояния с алкоголизмом.Запой прерывается невозможностью продолжать употребление, наступает непереносимость спиртного. Похмельный синдром значительно тяжелее, чем на второй стадии.Четвертая стадия алкоголизмаК ней относят состояние, когда (как правило, уже пожилой человек, чудом оставшийся в живых при многолетнем употреблении) теряет невыносимую тягу к алкоголю и употребление постепенно затухает. Это связано как с тем, что в мозгу уже просто не осталось того, чем «получать удовольствие», так и с ухудшением здоровья в силу возраста.«Очень показательно исчезновение эйфории в опьянении. Некоторые больные подчеркивают, что алкоголь ни веселит, ни бодрит, а потребление его становится ненужным и бессмысленным. Попытка выпить по прежнему опыту большую дозу спиртного приводит к резкому ухудшению физического состояния (слабость, подскок артериального давления, головные боли, кардиалгии, тошнота, рвота и т. д.). В результате происходит полный отказ от потребления спиртного. Влечение к опьянению не возникает».До стадии затухания, как очевидно, доходят единицы. Тогда как смертность от алкоголя, при учете смертности, опосредованно связанной с употреблением, по праву занимает одну из лидирующих позиций в мире.

Пока нет комментариев

Почти вся отношенческая психотерапия разворачивается в одной и той же точке.

Встречаются каннибал и обычный человек. Каннибал хочет полюбить-полюбить обычного, и потом съесть его. А обычный хочет просто полюбить каннибала, но чтобы тот не ел его. И тогда обычный человек приходит на психотерапию и говорит психотерапевту:

- Доктор, как мне объяснить ему, чтобы он меня не ел?

Так вот, вся психотерапия происходит обычно в том месте, где обычный человек (не каннибал) мучительно приходит к пониманию, что каннибал питается мясом, а не объяснениями.

Пока нет комментариев

Один из самых коварных и ложных стереотипов о психотерапии - это то, что клиенту якобы должно быть в ней комфортно. Я с этой сказкой сталкиваюсь регулярно - и в комментариях к своим постам, и в личных сообщениях, когда мне пишут люди, которым "чо-то стало некомфортно" и которые ищут нового терапетва.Так вот. Не верьте, когда кто-то с умным видом вам говорит, что терапия всегда должна быть комфортной. Это чушь собачья. Если вы достаточно долго в терапии и вам в ней всегда было комфортно - одно из двух: либо вы настолько здоровы и осознанны, что терапия вам вообще нафиг не сдалась, либо терапия даже и не начиналась, а занимались вы все это время чем-то приятным, но к терапии отношения не имеющим.Нет, безусловно - здоровый градус доверия, уважения и симпатии между терапевтом и клиентом обязателен. Но, если терапия продуктивна, если в ней затрагиваются глубинные слои опыта, тем более травматического, в ней практически всегда наступает момент, когда у клиента начинают всплывают очень тяжелые и сложные чувства. И очень часто они вешаются на терапевта в виде различных проекций, сомнений, обесценивания и прочего. Человек, еще недавно казавшийся адекватным и даже милым, вдруг становится исчадием ада, воплощением подлости, тупости и непрофессионализма. Это тот момент, когда клиенту начинает внезапно "не хватать структуры", хочется "больше директивности", возникает желание взять паузу, возникают сомнения "а работает ли ваш подход для моей проблемы?" и т. п.Увы, часто эту точку пройти не удается и терапия заканчивается преждевременно. Ошибка таких клиентов в том, что, начав сомневаться в начале знакомства, они в этих сомнениях застревают. По сути они не принимают НИКАКОГО решения - ни довериться терапевту и метод (пусть и в качестве эксперимента), ни уйти искать что-то более подходящее - в результате работают вполсилы и сливаются.Но если отношения терапевта и клиента достаточно простроены и если клиент способен искренне сообщать о своих трудностях, эта точка часто становится началом очень глубокой и продуктивной работы. Я сам ее проходил несколько раз в качестве клиента, причем с суперопытным терапевтом мирового класса мои сомнения были даже сильнее, чем когда я работал со студентом-стажером. Удержало в терапии меня лишь то, что я уже знал, что именно так и должно быть, и несколько месяцев подряд притаскивал себя в кабинет за шкирку, повторяя внутри себя жесткие, но мудрые слова моего тренера: "Просто ходи".

Пока нет комментариев