Эвелин Рудалова

Мне было 12. Я лежала в больнице.Эту историю я вспомнила совсем недавно. Она всплыла, как ржавая подводная лодка, похороненная в пучинах памяти до поры.Усилием воли, тогда в детстве, я приказала себе ее забыть. Получилось.Прошло 30 лет, и с ощущением вчерашности этого происшествия, с цифровой точностью деталей и полным спектром ощущений я вдруг вспомнила все. До запахов, до соли под носом.Я лежала в больнице.Ничего серьезного. Просто периодически болел живот. Мама настояла на обследовании.Мне нравилось, что я пропускаю школу. Нравилось повышенное внимание родителей и друзей. Наша палатная тусовка тоже нравилась.Это было почти как лагерь. Страшные истории и анекдоты до глубокой ночи, попытка намазать пастой мальчишек из соседней палаты,в которых успели влюбиться, обмен анкетами и песенниками.Кого-то выписывали. Мы обнимались и плакали, клялись в дружбе до гроба, чтобы через пару дней напрочь забыть и лицо, и имя.На свбоодные койки приходили новые.И в один день наш маленький предподростковый коллектив пополнился двумя мелкими девочками. Им было по 5 лет. Одна с мамой. Вторая - одна: мама дома с младшим братишкой.Мы, старожилы 3-й палаты, сбились в обиженную кучку и наблюдали, как этим малявкам стелят кровати, как берут кровь под их сопливые всхлипы.Перемигивались разочарованно. Как же теперь ночной пододеяльный хохот? Вылазки в соседнюю палату? Картишки на яблоки?Ладно, мелкие. Но мама!И мама оправдала наши опасения. Она оказалась тётей суровой и дисциплинированной. Под ее контролем вся палата строем ходила мыться и чистить зубы. И после завтрака садилась за уроки. Она была в курсе ограничений по диете каждой из нас и , упаси Бог, раскрыть при ней запрятанную шоколадку.И никакой болтовни, никаких хихиканий в тихий час и после 10-ти.Никакого нытья – это уже не нам, а той невозможно жалкой девчушке, которая лежала без мамы.Она слушалась, не ныла, а беззвучно размазывала по щекам неугомонные слезы. И повышала голос до визга только тогда, когда медсестра приходила забирать ее на какие-то процедуры.Я не запомнила ее имя. Помню тоску в глазах да всклокоченную белёсую паклю на голове, которая оформлялась в аккуратный хвостик только вечером, когда малышку навещала мама.Однажды утром она обкакалась. Вот так стояла у окна, пока мы занимались уроками. Стояла тихо, как ей было приказано. А потом по палате поплыл запах.Источник вони первой определила наша палатная мама. Она подошла к окну, оттянула резинку колгот на худенький попе девочки и разразилась гневным щебетом.Как же так! Как не стыдно? Такая большая! Трудно было сказать? Здесь не ясельная группа, мыть тебя никто не будет! Вот и стой так, воняй до вечера пока мама не придет!Девчушка молча смотрела на свою обвинительницу. Без слёз. Теребя неспокойными пальцами подол платьица.Кивала, пропитываясь чужим негодованием.Соглашалась с каждым словом.Да, грешна!Да, виновата!Да, буду стоять здесь до прихода мамы!Девчонки позатыкали носы, и картинно изображая рвотные позывы, высыпали в коридор.Возмущенная мама переключилась в режим нравоучений и объясняла собственной дочери, что нельзя вести себя так, как эта "засранка".Мне было 12. Моему братику 3. Я знала, как моют попы.Я стянула со спинки кровати своё полотенце, взяла "засранку" за руку и повела в душевую. Мимо правильной мамы. Сквозь ряды изумлённых подруг.Сложнее всего было снять колготы. Вонючая жижа тянулась за ними по ногам до самых пяток. Плюхалась на пол. Смердела невыносимо.Малышка покорно приподнимала ноги, держала задранным свое фланелевое платьице в красно-белую клетку.Мы долго ждали, когда ледяная струя станет хоть сколько терпимой. Молча переглядывались, будто задумали преступление.А вдруг не получится?- говорил ее взгляд.Прорвемся! - отвечал мой.Получилось.Только стирать трусы и колготки у меня не хватило стойкости. Я метнулась в палату. Достала из тумбочки пакет с яблоками. Выкатила их прямо на кровать - и назад в душевую с пакетом.Скатала унавоженные вещи тугим комком в прозрачный целлофан, завязала двойным узлом.– Маме вечером отдашь и все расскажешь! Поняла?– Поняла! - сказала девочка, имя которой я не помню. Только глаза. Голубые. Лучистые. Благодарные.И мы вернулись в палату.Там все молчали.Молчала мамаша.Молчали девчонки.Мне казалось, что со мной, оскверненной, теперь не хотят общаться. Казалось, от меня продолжает вонять. И запоздалая мысль, что можно было сообщить о происшествии санитарке и не марать руки, не давала мне покоя. Вот я дууура!А на следующий день меня выписали. Я ни с кем не обнималась, не клялась в вечной дружбе. Собрала вещи. Сказала "Пока!". И забыла эту историю на 30 лет.Вспомнила. И только теперь поняла, что я ведь была героем. Я ведь утерла не только попу пятилетней малышке, но и нос своим подругам и той правильной маме.Все эти долгие 30 лет я жила с уверенностью, что в детстве была несносной, капризной и дерзкой девочкой.И теперь, глядя на своих детей, порою несносных и своевольных, я лелею надежду, что и в их памяти хранятся такие маленькие примеры любви и бескорыстного добра.Не оцененные в своей возвышенности и героизме, они, возможно, забудутся до поры. Но будут свидетельством того, что в неуклюжем подростковом теле, под натиском гормональных бурь растет и зреет Человек, способный любить, сострадать и приходить на помощь.

Пока нет комментариев

Ты вроде еще ребенок, еще не вырос, а в тебя уже закладывают установку, что ты должен, обязан, что нужно будет отдать за что-то там. А ребенок это гость в твоем доме и биологическое продолжение тебя. Накорми, выучи и отпусти. И он вернет. Вернет то, что было заложено: защитную реакцию на навязывание - своей несчастливой жизнью или холодностью по отношению к родителю, либо счастливой жизнью и теплом к близким за подаренную свободу выбирать себя и быть собой, раскрывать себя настоящего. Но это мое спонтанное озарение сейчас. Можно просто прислушаться и поразмыслить, не обязательно это истина или правда для всех.

Пока нет комментариев

Честно? Я не знаю, кто это придумал, но оно работает.В общем, лайфхак такой: если ребенок чем-то занят – не трогай, бога ради.Тут мы, конечно, делаем оговорку: то, чем он занят, безопасно, не выходит за рамки правил и допустимого в данной ситуации поведения, не ведет к катастрофе.Ну то есть, если дитя сидит и уже час катает одну и ту же машинку по старой папиной футболке, вытащенной из корзины для грязного белья, то не надо ему предлагать более осмысленные, полезные, развивающие или попросту менее странные занятия. Мать, пусть катает, сядь попей кофе, полежи с книжкой, накрась ногти или просто поковыряй в носу.Занят – отлично.Ребенок разобрал пирамидку и полчаса с упорством просто крутит колечки на пальцах. Боже мой, он же ничем не занят! Срочно бросаемся к ребенку, показываем ему, в чем сакральный смысл пирамидки и священный долг играющего (собрать на палочку колечки от большого до маленького), радуемся, что вот теперь игра пошла в полезное русло… ан нет, не пошла, интерес утрачен, мама, иди сюда, мама, хочу то, хочу се, ну вот, оставалось только суп заправить, а теперь дитя на ноге повисло, а ведь сидел бы и играл бы.Серьезно??Что интересно, у взрослых есть представление о том, что такое «надо», но также есть и «что хочу, то и делаю». Ну то есть, если ко взрослому человеку в его законный выходной кто-то подойдет со словами «чай пьешь? Ага, молодец, только во-первых, чай не пьют из кофейных чашек, а во-вторых, вот тебе ракетка, иди поиграй в бадминтон, погода хорошая», то он как минимум будет послан в вежливой форме. Как минимум.Но с детьми типа можно. Взрослые типа лучше знают.А ребенку плевать, что по железной дороге должен ездить паровоз, и в этом смысл игры. Он хочет сесть в углу на пол и битый час стрелять по невидимым мишеням из изогнутой части этой самой железной дороги.Пусть стреляет. Ему надо.Дочь недавно нашла мои носки. За то время, пока она самым бездарным образом губила драгоценное время, которое можно было бы посвятить развивающим занятиям, пока она надевала носки на свои ноги, руки, делала из них шарфик и просто мусолила, я успела вымыть и уложить свои волосы, сделать макияж, помыть посуду и попить чаю. Cделала ребенку спокойную и довольную маму.У нас соседка жалуется, что ребенок безынициативный. Я смотрю, как они гуляют: «Иди покатайся с горки! Идем на качели! А вот давай мяч побросаем! А вот идем порисуем мелом! А что ты стоишь без дела, давай, хватай самокат!»Откуда у него инициатива возьмется, если его со стороны постоянно переключают, если он даже не успевает сообразить, нравится ему занятие или нет?Так вот: играет – не трогай.А если просто лежит и ногой болтает – тоже. Пусть полежит. Конечно, страшно и ужасно, что он целых полчаса не будет пускать пузыри, делать логопедические упражнения, рисовать, учить буквы или осваивать разнообразные ролевые модели поведения в рамках игры с куклами и зверюшками, но… Но пусть учится сам искать себе занятие, это потом в будущем сильно пригодится.Вот посмотри на ребенка, который занят якобы какой-то бессмысленной ерундой, прикинь, не опасна ли она, и лови момент – занимайся, чем хочешь, пока твоего внимания не требуют. А уж потом и на полезное можно переключаться. И лучше, когда к этому готовы все участники процесса.Не я придумала. Но работает «на ура».

Пока нет комментариев

Всем доброе утро! Пусть неделя будет продуктивной, а понедельник легкий 😌

Пока нет комментариев