20 марта 2025
По мотивам Славы Сэ
В детстве я ужасно не любила колготы. Вот те самые в рубчик.
Две полоски сзади, одна спереди. Почему-то колготы никто никогда не дотягивал до нужного места. И если юбка задиралась, было видно, как две полоски провисают. Что хранил в себе этот провисающий пузырь, в нашем раннем детстве, было главной вариативной загадкой для всех родителей.
Вот летом хорошо. Летом колготки не нужны, но так вышло, что я полюбила Илюшу Файзулина осенью. Любовь всегда приходит не вовремя…
У Илюши были кудри и французская фамилия, которая позже в школе оказалась татарской. Мне нравилась его мягкая буква «р». Даже когда он говорил: «дуppа пpидуpppaчнaя», это звучало мило, словно его вынуждают ругаться, а он сопротивляется. И вот эта борьба и непреклонность выдавали в Илье большое геройство.
Ещё у моего избранника слегка косил глаз. Но воспитатель нам всем сказала, что глаз не косит, а это такая загадочная поволОка.
А шкафчик… У Ильи на шкафчике был нарисован трактор. Трактор – это про мужество. Все женщины об этом знают.
Итак, было решено – влюбиться!
Если Файзулин не приходил в садик, мой пузырь на колготах болтался на уровне колен. Но когда он был в группе… Я тянула их до треска, до боли, со всей силы своей любви.
Ведь этот пузырь – самое неэстетичное в жизни каждой девочки.
Вот у принцессы в «Бременских музыкантах» был сзади пузырь? Если вы не присматривались, я скажу вам, что нет!
А у Мэри Поппинс?
Вы видели у Мэри, когда она танцует, висящие между ногами колготы?? Нет!
Мне нужно было проявляться. Показать Илюше, что я тоже вся противоречивая и загадочная.
У нас в садике были двухъярусные кровати. Я закидывала одну ногу на лестничную перекладину, а другую устремляла вниз. Колготы красиво натягивались, получался шпагат в полёте.
Да, мне было чем восхитить общественность.
Висела так врастопырку, пока Файзулин не посмотрит.
А так как у Илюши глаз с поволОкой, было непонятно, когда он уже посмотрел. Я и висела пока не слышала: «дуppа пpидуpppaчнaя», — и уже тогда счастливая отправлялась на послеобеденный сон.
«Почти влюбился», – думала я, улыбаясь в подушку.
И всё же мне пришлось его разлюбить.
Помню, стояло туманное утро. Я ждала Илью. Но уже тогда понимала, что от мужчин нужно скрывать свои чувства. Поэтому я просто незаметно стояла у шкафчика с трактором.
Они влетели с его бабушкой внезапно. Бабушка торопилась, быстро сорвала с Ильи штаны… И оказалось, что у него там висят колготки! Всё это время, у него под шортами были висящие колготки…
А на колготках пузырь, не только сзади, но и спереди!
Спереди пузырь! Вы видели у трубадура из «Бременских музыкантов» спереди пузырь?! Если вы не присматривались, я скажу, что его там нет!
Теперь даже если бы Файзулин повис в шпагате, смотрел глазом с поволОкой и кричал мягкой «р» слово «трррактор»… Ничто! Ничто не могло воскресить моих чувств.
Стояло туманное утро…
Это был крах.
Крах моей любви.
ХИМИЯ ЭМОЦИЙ. ВСЕ РЕШАЮТ ГОРМОНЫ.
Грусть
Тоска, теплый клетчатый плед, хочется на ручки и шоколадку. При грусти содержание гормонов серотонина, норэпинефрина и допамина падает до уровня плинтуса, а ведь именно они устраивают нам радость жизни и желание скакать по лужам. Тяга к сластям – первый симптом нехватки серотонина, кстати. Затянувшаяся хандра замедляет все обменные процессы и мы теряем аппетит – зачем обжираться, если все равно лежишь на диване и жизнь кончена?
Тело переходит в режим энергосбережения и выполняет свои функции кое-как. Желудок не варит, секса неохота, двигаться лень. Нам хочется сжаться в комок, как в мамином пузе, потому мы и начинаем сутулиться. От такой непривычной нагрузки спина начинает болеть и возрастает риск остеохондроза, который сам по себе тоже не улучшает настроения.
Что делать?
Повышать уровень эндорфина, остальная компания подтянется за ним. Два самых мощных стимулятора – солнечный свет и спорт до седьмого пота. Стоит также подбросить в топку аминокислоты триптофана – она сама превратится в серотонин. Настоящая триптофановая бомба – бананово-молочный шейк. Или тарелка хороших макарон с сыром. Много ты видела депрессивных итальянцев? То-то же.
Гнев
Неважно, что мы летаем в космос и со знанием дела рассуждаем об артхаусном кино, с точки зрения наших мозгов мы все еще дикие пещерные люди, у которых на любые неприятности есть всего два ответа – «бей» и «беги». Гнев – это именно «бей», потребность засандалить в начальника дыроколом и вцепиться в волосы стерве, которая имеет наглость флиртовать с твоим мужиком.
«Драка? Отлично!» – говорит мозг и начинает готовить тебя к битве до последней капли крови. Уровень адреналина и кортизола подскакивает до небес. Эти гормоны, которые отвечают за страх и ярость соответственно, делают кровь гуще, чтобы уменьшить возможный ущерб от ран, напрягают мышцы, заставляют сердце колотится и сжимают твои кулаки.
Все отлично, да вот беда – вряд ли ты действительно с улюлюканьем кинешься на босса или саблезубого тигра. А потому весь этот нереализованный потенциал оборачивается против тебя. Загустевшая кровь вместе с сердцебиением приводит к гипертонии и одышке. Если будешь злиться часто и качественно – привет, ранний инфаркт.
Что делать? Если гнев еще только нарастает, есть простой способ сказать мозгу «Горшочек, не вари!» и остановить адреналиновое вливание. Сигнал «ложная тревога» включается при помощи дыхания – вдохни животом, задержи воздух на 5 секунд и плавно выдохни.
Посопеть таким образом придется минут 10. Если же тебя уже несет, ничего не поделаешь – придется драться. Или обманывать мозг, имитируя драку. Можно зверски отлупить подушку или попеременно напрягать до предела и расслаблять все мышцы, о которых вспомнишь.
Обида
Ты не поверишь, но обида – это ровно то же самое, что и гнев. Наши предки не обижались, а сразу заряжали противнику в табло. Специального механизма для этой эмоции не предусмотрено, и обида – это не более, чем подавленная злость.
Адреналин с кортизолом пляшут гопака, и не находящая выхода агрессия блокирует буквально все входы и выходы. Пищеварительная система не работает вообще, поэтому обида лишает нас аппетита и развлекает запорами или диареей, для разнообразия. Мышцы сводит от досады – вот тебе и хрестоматийные «поджатые губы» и «ком в горле».
Иммунная система тоже тонет в гормонах, а полчища микробов радостно бросаются на штурм крепости, защитники которой дезертировали. Что делать? В первую очередь – разблокировать зажатые мышцы шеи, рта и гортани, на которые адреналин с кортизолом действуют сильнее всего. Например, можно разинуть рот и подышать так минут 5.
Любители пилюль могут закинуться рыбьим жиром, он быстро снижает уровень кортизола – как и черный чай, кстати. А вот кофе наоборот, поэтому кофейные посиделки с разговорами на тему «какой он козел», не работают.
Ревность
Молилась ли ты на ночь, Дездемона? Совершенно неважно, правда ли твоя большая любовь похаживает налево или у тебя просто разыгралось воображение – ревность превратит тебя в жалкого параноика и фаната теорий заговора. Для мозга ревность – это ковровая бомбардировка норадреналином, гормоном стресса и ярости.
Вообще он хороший, это благодаря норадреналину у нас возникает чувство «Я царь горы!» и кипучая энергия покорителя мира. Но избыток норадреналина делает из нас взбешенных животных. Какая там логика, какое там «да я с пацанами в футбик гонял»!
Под норадреналином от бешенства темнеет в глазах, нас переполняет чувство вседозволенности и жажда возмездия. А адреналина, который заставил бы тебя устрашиться последствий, и нету. К тому же из-за шторы красиво выходит вазопрессин, который вообще-то отвечает за выведение натрия почками, чувство самодовольства и, как ни странно, стремление хранить верность партнеру.
Но при диких концентрациях он делает из нас подобие тряпичной куклы Маши – ноги становятся ватными, взгляд бессмысленным, а способность адекватно оценивать обстановку и вовсе пропадает. Хроническая ревность одарит тебя депрессиями и лишним весом, собьет менструальный цикл и даже может привести к бесплодию.
Что делать?
Психологи советуют вспомнить все моменты, когда тебе было хорошо, весело и куражно, но без этого подлого изменщика. Если тренироваться достаточно долго, уровень вазопрессина воспрянет. А понизить норадреналин помогут долгие пешие прогулки – это умеренная кардио-нагрузка, которая не собьет дыхание (которое уже и так поверхностное и слишком частое), но успокоит и снимет желание закопать милого в лесополосе.
Страх
И опять на сцену выходит адреналин со своим новым номером под названием «Беги!». На этот раз его задача – сделать из тебя легкоатлета, который сможет смыться от разъяренного мамонта. Все самое интересное происходит в симпатической нервной системе.
Центр управления полетами сжимает сосуды, чтобы давление повысилось и ты взбодрилась, сердце гоняет кровь со скоростью болида «Формулы 1» (мышцам потребуется много кислорода!), кожа теряет чувствительность, чтобы хлещущие по ногам колючие чертополохи не отвлекали от организованного отступления – потому-то от страха все немеет.
Зрачки расширяются, чтобы дать тебе возможность рассмотреть противника во всех подробностях. Есть и побочка – та же симпатическая система отвечает за переваривание пищи. Когда ты застываешь в ужасе, желудок делает то же самое, а вот кишечник, наоборот, расслабляется – нас и так скоро съедят, зачем напрягаться и что-то там переваривать.
Этот знаменитый эффект носит название «медвежьей болезни». Кто из нас перед экзаменом не бегал в туалет по десять раз на дню! Постоянный страх – прямая дорога к язве желудка, гастриту и анорексии.
Что делать?
Опять же, дышать и следить, чтобы вдох был вдвое короче выдоха, а при дыхании поднималась не грудная клетка, а живот. Или, если хватит силы воли, съесть тарелку гречневой каши и закусить орешками. В крупах и орехах много магния, который тормозит процессы возбуждения и успокаивает нервы.
...Это я ответственен за то, чтобы отойти от того, что меня ранит. Я ответственен за то, чтобы защититься от тех, кто причиняет мне вред. Я ответственен за то, чтобы обращать внимание на то, что со мной происходит, и оценивать свою долю участия в происходящем.Я должен осознать тот резонанс, который имеет мой поступок. Чтобы со мной происходило то, что происходит, я должен делать то, что я делаю. Я не говорю, будто я могу управлять всем происходящим со мной, - нет, но я ответственен за все, что со мной происходит, потому что в чем-то, пусть в какой-нибудь мелочи, я поспособствовал этому.Я не могу контролировать мнение всех окружающих, но могу контролировать свое. Я могу свободно распоряжаться своими поступками.Мне следует решить, как я буду действовать. С моими ограничениями, с моими бедами, с моим невежеством, со всем, что я выучил и что знаю. Принимая во внимание все это, я должен решить, как поступить наилучшим образом. И мне следует поступить именно так.Мне следует познать себя лучше, чтобы знать свои ресурсы.Мне следует полюбить себя настолько, чтобы наделить себя привилегиями, и знать, что это мое решение.Тогда я приобрету нечто, что приходит с автономией и является обратной стороной свободы: отвагу. У меня будет отвага, чтобы действовать, как мне диктует мое сознание, и платить за это.Тогда я буду свободным, даже если другим это не понравится.И если ты не любишь меня таким, какой я есть;И если ты покинешь меня такого, какой я есть;И если в самую длинную и холодную зимнюю ночь...ты оставишь меня одного и уйдешь...Закрой дверь, слышишь? Потому что мне дует.Закрой дверь. Если таково твое решение, закрой дверь.Я не буду просить тебя задержаться ни на минуту вопреки твоему желанию. Я прошу тебя: закрой дверь, потому что я здесь живу, а на улице холодно.И это будет моим решением.Это превращает меня в личность, не подверженную манипуляциям. Потому что самозависимым человеком невозможно манипулировать, и мы знаем, что никто не может им управлять. Потому что самозависимым человеком можно руководить, лишь если он сам этого захочет, так как он неуправляем, вы не распоряжаетесь им. Это он руководит ситуацией, он управляет самим собой.Это означает огромный шаг вперед в вашей личной истории и в вашем развитии, это подразумевает совсем другой образ жизни и, возможно, более глубокое познание других людей.Если вы по-настоящему самозависимы, если вы не даете собой манипулировать даже самую малость, то вероятно, что некоторые люди уйдут из вашей жизни... Может быть, кто-то не захочет остаться.Ну что же, придется согласиться и на эту цену.Цену, которая будет заключаться в расставании с некоторыми лицами из нашего близкого окружения.И в подготовке к празднованию прибытия новых лиц (возможно...)....Когда мы принимаем решение чем-то заняться с другим человеком – чем–то важным, вроде секса, или менее важным, вроде прогулки по площади (а может быть, столь важным, как прогулка по площади, и столь незначительным, как секс), мы должны осознавать, что это добровольное решение, задуманное как совместное действие с другим человеком, но не «ради» него, а «с» ним. Важно начать осознавать, что наши отношения с миром, с окружающими, с близкими в действительности заключаются в действиях «с» ними.И что это решение автономно и зависит от нашего свободного выбора.Что я не делаю ничего ради другого и поэтому он мне ничего не должен.Что он ничего не делает ради меня и поэтому я ему ничего не должен.Что мы просто делаем некоторые вещи вместе.И рады этому.В этом случае я не попаду в зависимость от него и не попытаюсь вызвать ее в нем.Я не уроню своего достоинства, пытаясь заставить его бояться.Я откажусь от потребности вызвать его ненависть.Я отвергну позицию жертвы, чтобы ему никогда не было меня жалко.Я не буду пытаться стать для него незаменимым.Я буду довольствоваться его любовью или нелюбовью.Как бы то не было, если он меня не любит, пусть не переживает за меня, всегда найдется кто-то способный меня полюбить...
Показать полностью…
Сегодня при обсуждении неблагоприятного детского опыта, жестокого обращения и психотравмы популяризируется тема прощения. Дескать, обидчиков из прошлого необходимо немедленно простить и отпустить. Иначе обида будет разъедать изнутри, это не конструктивно и вообще плохо для «духовно развитого человека». На мой взгляд, в этом наставляющем на благой путь подходе игнорируется множество подводных камней и нюансов.Во-первых, степень нанесённого вреда. Одно дело, когда обидчик совершил что-то, что вызывает легко разрешимые переживания в пределах одного вечера. Совсем иное – когда нанесённые физические увечья и психические травмы оставляют неизгладимый след на всю жизнь, резко снижают возможности развития, лишают полноценной самореализации. Поэтому важно подходить к ситуациям дифференцировано.Кроме того, чрезвычайно важно отличать объяснение от оправдания. Например, мать положили в больницу, а отец в это время изнасиловал дочь-подростка. Психолог интересуется причинами произошедшего и предполагает, что папе было одиноко и у него болела голова. А ещё у него было несчастное детство. В результате он призывает проявить к нему понимание, сострадание и тут же прощение. Полагаете, вымысел? Нет, нечто подобное я продолжаю слышать в разных кругах специалистов. Да, эти гипотезы могут частично объяснять поведение автора насилия, но никоим образом его не оправдывают. Особенно когда речь идёт о взрослом человеке, родителе, от которого ожидается осознанное и нравственное поведение в противовес насилию и жестокости. А если он к своему взрослому возрасту не обзавёлся этими качествами, то это его ответственность, но никак не ребёнка.Вопрос: формированию и закреплению каких установок (посланий) мы способствуем, находя оправдания и призывая к прощению в подобных случаях? Если человеку одиноко или у него было несчастное детство, то он может тебя изнасиловать? И надо отнестись к этому с пониманием? Для пациента это может быть весьма медвежьей услугой, могущей крайне негативно повлиять на его будущее. Так мы рискуем поддерживать ситуацию не только внешнего, но и внутреннего насилия, что грозит ухудшением психического функционирования и последующей ретравматизацией.Во-вторых, важно учитывать разные уровни психики – сознательный и бессознательный. На бессознательном уровне к объектам привязанности всегда существуют амбивалентные переживания любви и ненависти. А если опыт взаимодействия был пронизан насилием и пренебрежением, то хранящаяся ненависть будет более объёмной и концентрированной (хотя зачастую неосознаваемой и неощущаемой). В терапии важно обнаружить и интегрировать подавленные переживания. Тогда как побуждение к прощению – это сознательное действие, от которого лежащим в бессознательном аффектам ни горячо, ни холодно.Однако, это может приводить к ещё большему закупориванию и накоплению аффекта. В свою очередь, это создаёт угрозу его неконтролируемого выплеска, смещённой агрессии, хронической депрессии, психосоматических заболеваний и психоза. За фасадом сознательного прощения может скрываться незамеченный и неисследованный сундук с неотреагированными переживаниями, который может позже непредвиденно и коварно открываться, приводя к самым разрушительным последствиям для психического и соматического здоровья. Психоаналитик Салман Ахтар предупреждает о потенциальном вреде псевдопрощения (декларируемого на сознательном уровне) и преждевременного прощения (без предварительной психологической работы).В-третьих, давайте рассмотрим причины, которые могут вести к преждевременному или псевдопрощению. Как известно, люди с избегающей стратегией привязанности склонны идеализировать родителей в сочетании с самоуничижением, а с тревожной – наоборот, имеют склонность к очернению родителей при подчёркивании своих страданий. В ситуации систематического насилия для пациента с избегающей стратегией вполне закономерно воспринимать себя с позиции родителя, т.е. как провинившегося, плохого, справедливо наказываемого. А родитель, проявляющий насилие, – молодец, правильно воспитывает, наставляет меня нерадивого на путь истинный. И здесь один шаг до токсичного прощения, за бортом которого остаются неосознанные уязвимость и гнев, а также неудовлетворённые эмоциональные потребности. Терапевту в данном случае стоит не то, чтобы поддерживать такое псевдопрощение, но напротив, не поддаваться на это, постепенно вскрывая эмоциональную подоплёку ситуации и подчёркивая важность эмоциональных потребностей. В противном случае, поддержание нездоровой идеализации и поверхностного прощения может усугублять паттерны насилия (включая внутренне насилие, самоуничижение). Это также может закреплять толерантность к насилию («насилие – это нечто оправданное и вполне допустимое»), в результате чего человек может оправдывать собственные насильственные действия.Возможно, подталкивать к прощению и скорейшему завершению переживаний склонны терапевты, сами имеющие избегающий тип привязанности. Время от времени можно сталкиваться с заявлениями некоторых специалистов, что хватит уже копаться в прошлом и искать виноватого, надо взять ответственность на себя и жить настоящим. Если такие рекомендации адресованы всем пациентам, то, к сожалению, многие из них будут лишены возможности переработать свой неблагоприятный опыт (дабы вновь не встретиться с ним с напускной улыбкой за ближайшим углом), прежде чем взять на себя здоровую ответственность. Не говоря уже о том, что этот подход напрочь исключает влияние внутренних объектов, бессознательное, структуру личности, ригидность психического аппарата и другие важные аспекты.Причиной оправдания насилия пациентом может быть привычка компульсивно слушаться и ублажать агрессора, ведь тогда он нанесёт мне меньше вреда, и я буду в большей безопасности. То, что в детстве помогало защищаться, сегодня может служить способом установления отношений, в которых насилие повторяется, оправдывается и прощается: если я стану хорошим, исправлюсь и буду вести себя как следует, то мама (партнёр) наконец перестанет злиться, бить меня, а может и полюбит.К токсичному прощению могут вынуждать глубинные саморазрушительные или мазохистические черты характера, склонность к интроецированию чужой вины и стыда. Также к нему может подталкивать защитное отрицание нанесённого вреда, его рационализация, а также разворот против себя, оправдывающий фигуры привязанности из-за тотальной от них зависимости (впоследствии это экстраполируется на других обидчиков).Иными словами, прощение может быть следствием не проделанной душевной работы, а подменяющих её защитных механизмов.Наконец, я не считаю, что терапия должна вести к прощению или непрощению. Прощение – это личный, интимный процесс и дело самого человека. Для меня противоестественно и дико, чтобы терапевт склонял к нему пациента, ещё и мотивируя это сомнительной пользой.Психоаналитик Алан Бадью рассматривает прощение не как средство или технику терапии, а как её возможный результат, которому предшествует глубокий анализ и проживание чувств.Салман Ахтар пишет о возможности подлинного прощения только если отреагированы боль и месть (возмездие), признан нанесённый вред, валидирована адекватность восприятия, проведена ревизия произошедшего. И только после этого может быть принято самостоятельное решение о прощении.В схема-терапии переработка неблагоприятного и травматического опыта не обходится без проживания и валидации чувств Уязвимого Ребёнка и Рассерженного (Яростного) Ребёнка.Также важно учитывать, что прощение может быть полным и частичным (что-то я прощаю, а что-то не могу простить). Я думаю, что анализ, понимание и отреагирование не всегда могут и должны вести к прощению. При этом я не согласен, что непрощение будет наносить человеку последующий вред. Человек может не простить что-то, но в значительной степени отреагировать чувства. А даже если какие-то чувства останутся (а почему они должны совсем исчезнуть?), будучи осознанными, понятыми, валидированными, они не будут нести в себе какой-либо деструктивный потенциал. Гораздо токсичнее и опаснее могут быть псевдо- или преждевременное прощение, навязанное защитами и/или не вполне компетентным специалистом.Таким образом, терапевт не ведёт пациента к каким-то своим «правильным» целям, а совместно с ним совершает психологическую работу, доверяя опыту постепенно раскрывающихся переживаний. А свобода мышления, вдумчивый анализ и ментализация уберегут от следования готовым и универсальным мантрам и стереотипам на этом сложном и уникальном пути.
Показать полностью…