Возможно, секрет счастья не в том, чтобы помнить всё в точности

Оговорки по Ф

Однажды меня сильно царапнуло высказывание одного человека обо мне. Я потом ходила и мусолила это в голове, злилась, возмущалась, недоумевала, как можно быть таким бестактным. А потом поймала себя на мысли, что и не помню точно, какие именно слова он мне сказал. Было ли это «я-сообщение», и тогда мои претензии беспочвенны и надуманны, или он выбрал менее бережную форму. Я этого не помнила! И в этот момент меня отпустило: моя эмоциональная реакция относилась не к тому, что он сказал, а к тому, как я это для себя объяснила. Что конкретно он сказал — для моей памяти это оказалось неважным.

Наши воспоминания — это не точные записи событий, а динамичные конструкции, которые мозг постоянно пересобирает. Каждый раз, когда мы обращаемся к прошлому, мы не извлекаем неизменный «файл», а реконструируем его, добавляя новые эмоции и (часто — ложные) детали. И это значит в том числе и то, что часть событий, которые вы всю жизнь считали травматическими, можно пересмотреть новым взглядом, «из сегодня», и снять эмоциональный заряд.

Вместо объективного прошлого есть лишь текущая интерпретация, которая зависит от контекста, эмоционального состояния и даже внешних внушений. Так, например, если вы переживаете сепарацию и злитесь на мать, то память может подсовывать вам случаи родительского равнодушия и разного рода злоупотреблений. А когда вам удастся наконец разобраться со своей детско-родительской проблемой, вы будете вспоминать о матери как об уставшей женщине, которая не была готова к материнству, но делала всё, что было в её силах.

Нейробиологические исследования подтверждают, что наша память пластична. Эксперименты Элизабет Лофтус наглядно показали, как искажаются воспоминания.
Например, воспоминания можно «вживить». В одном эксперименте участникам рассказывали вымышленную историю о том, как они в детстве потерялись в торговом центре. Через несколько бесед 25% испытуемых начинали верить, что это действительно с ними произошло, и даже дополняли историю деталями.

Кроме того, сама формулировка вопроса меняет воспоминание. В другом опыте людей спрашивали: «Как быстро двигались машины, когда они врезались друг в друга?» — и участники называли более высокую скорость, чем когда использовалось слово «столкнулись». Через неделю многие из них «вспоминали» осколки стекла на месте аварии, которых в действительности не было.

Травматичные воспоминания особенно уязвимы. Под влиянием стресса или внушения жертвы насилия, свидетели преступлений и даже пациенты с посттравматическим стрессовым расстройством могут формировать ложные детали событий.

Человеческая память — это вовсе не архив, а скорее живая ткань, которую мы ткём заново каждый раз, когда к ней прикасаемся. Эту особенность можно использовать для исцеления и улучшения жизни. Ведь если память пластична, значит, мы можем осознанно влиять на свое восприятие прошлого.

Понимая, что воспоминания ненадёжны, мы можем:
• меньше тревожиться из-за «неоднозначных» моментов прошлого;
• избегать категоричных суждений о себе и других;
• фокусироваться не на том, «что было», а на том, как это можно интерпретировать сейчас.

Возможно, секрет счастья не в том, чтобы помнить всё в точности, а в том, чтобы помнить таким образом, чтобы прошлое становилось не тяжким грузом, а личной опорой.