Одна женщина поделилась, что чувствует всепоглощающую вину за то, какой она была матерью для своей дочери.Девушка закончила университет и поступила на работу. Однако работа ее выматывает и истощает, и ходить на нее приходится, как на каторгу.Задачи ей ставят в духе: "Пойди туда не знаю куда, принеси то, не знаю что"Девушка очень старается, постоянно сомневается, правильно ли она выполнила работу, переделывает по многу раз.Чувствует себя неумехой, и очень хочет признания, что она молодец.На это ситуацию можно посмотреть по-разному - можно обвинить работодателей, можно обвинить и вчерашнюю студентку в ее неготовности ко взрослой жизни.И та и другая позиция - ограничивающие, потому что из Жертвы.Когда мы в этой роли (в Жертве) - а она у нас практически всегда "рабочая", по умолчанию, пока мы не вышли на другой уровень сознания - мы будем искать виноватого и предъявлять ему всю ответственность.В Наблюдателе, когда мы смотрим, как будто, со стороны, осознавая свои негативные эмоции, но не особенно вовлекаясь в них, у нас появляется шанс заметить причины и следствия.Настоящая причина страданий заключалась в том, что девушка - перфекционистка и главное для нее - достичь лучшего результата.Поэтому любой опыт, который она переживает, в котором требуется результат, будет для нее триггером, запускающим ее внутренние требования к себе. Она привычно будет ставить работодателей на первое место, делать их грандиозными, а себя - второй, и будет вести себя как человек, который должен им доказывать, что она действительно хороша.Если работодатель тоже требовательный или просто не поддерживающий, ее недовольство собой становится критичным.Итак, с одного уровня сознания (Жертвы) мы будем искать того, кто виноват, но с уровня осознанности мы будем видеть причину.При условии, что наша героиня согласится, что в других людях она видит свою собственную нетерпимость к себе, и начнет работать над принятием себя, и особенно своего несовершенства - то такие сценарии будут смягчаться, и работодатели уже не будут казаться слишком значимыми, и она себе даст больше свободы.Но вернемся к матери. Когда-то ей казалось, что она все "делает правильно", но, столкнувшись с последствиями своих родительских требований, она начинает чувствовать вину.Нужно сказать, что вина пока еще не ответственность, но все же определенный шаг на пути осознания. Пока мы пребываем в иллюзии, что мы идеальны, и "все делали правильно", мы все равно находимся в расщепленном состоянии, ибо не видим свою меру ответственности.Вина пока еще не ответственность, потому что происходит самоосуждение. Ответственность означает принятие себя неидеальной, в том числе, неидеальной матерью, и принятие себя такой, невзирая на ошибки, которые были совершены.Если нам удается принять себя людьми, которые совершают ошибки, это не катастрофа, а освобождение.Ошибки могут быть исправлены, но иллюзии совершенства не могут быть исправлены и продолжают наносить ущерб.Более того, ошибки могут исправить как сами родители, поменяв свой взгляд на то, что именно нужно детям, а также родительские ошибки могут исправить и выросшие дети, и тем же путем - путем разрешения себе быть несовершенными, принимая себя такими, какие они есть.

Показать полностью…

Когда Джозефа Кэмпбелла спрашивали о том, как следует жить, он любил повторять: «Следуйте за своим счастьем».

Он понимал, что большую часть времени мы живем под диктатом родителей и своей культуры, теряя в процессе жизни лучшие черты собственной индивидуальности.

Некоторые из нас, слыша про «счастье», недоумевают, считая, что речь идет о нарциссизме или о каком-то фантастическом путешествии, наподобие космического полета.

Я понимаю слова Кэмпбелла иначе: по-моему, речь здесь идет о душевном странствии, включающем все необходимые для этого страдания и жертвы.

Я склонен несколько перефразировать мысль Кэмпбелла и выразить ее так: «Следуйте своей страсти».

Страсть — это то, что подпитывает нас, и, как и наше профессиональное призвание, она — скорее веление, чем выбор. Скульптору Генри Муру, которому исполнилось девяносто лет, задали вопрос, как ему удается по-прежнему вести столь разнообразную и насыщенную жизнь, на что тот ответил, что внутри него живет такая сильная страсть, которая никогда не истощается. По той же причине Йетс продолжал писать стихи, находясь уже на смертном одре.

В среднем возрасте для нас открывается возможность найти предмет своих страстных устремлений. Возникает неумолимое желание найти то, что погружает нас в глубины жизни и нашей природы, и этот поиск вызывает болезненные переживания, которые способствуют нашей трансформации.

Показать полностью…

Лучшее, что мы можем подарить своим детям — это беззаботность. Так мы, взрослые, называем время, когда подрастающий человек занят обретением себя и своих отношений с миром. Этот этап насыщен сложнейшими внутренними процессами, но коль мы привыкли говорить про «беззаботность», пусть так и будет.У каждого из нас есть какое-то количество лет, чтобы себя полноценно обнаружить. Руки-ноги, чувства-мысли, фантазии, желания, любопытство к жизни, etc. Да, процесс этот будет идти до нашего последнего вздоха, но паралелльно с другими трудоёмкими задачами, и лишь в детстве он может быть основным. Если повезёт. Если родители подарят беззаботность.Но чаще случаются другие «подарки».Кто-то работает миротворцем, разнимая скандалящих старших. Ему не до выстраивания идентичности: надо контролировать происходящее в соседней комнате, чтобы вовремя прийти на помощь. Кто-то несёт на себе ответственность за бабушкину болезнь: стоит лишь забыться и рассмеяться, как тут же прилетит — «какая стыдоба, бабушке из-за тебя плохо». Кто-то прячет спиртное от отца или привычно утешает несчастную в своём супружестве мать; на кого-то возложена миссия не разочаровать и не расстроить (а взрослые такие хрупкие, так легко расстраиваются!). И нет этой беззаботности — нет времени на себя, потому что полно недетских проблем. Тех, что вообще-то под силу родителям, но они не вытягивают.Ребёнок, нагруженный недетской проблемой, оказывается в безвыходном положении. Он не может её ни игнорировать, ни разрешить, и потому бОльшая часть его сил уходит на адаптацию к ненормальной ситуации. А поскольку хорошо адаптироваться всё равно не выйдет — невозможно же хорошо адаптироваться к плохому! — ребёнок в любом случае сталкивается с двумя данностями. Первая — взрослая жизнь безрадостна. Вторая — он, ребёнок, не справляется, сколько бы ни старался.Для сравнения — при благополучном раскладе взрослая жизнь кажется такой соблазнительной, что хочется побыстрее вырасти, а опыт маленьких побед можно переживать каждый день. Сперва пошёл, заговорил, научился пользоваться ложкой. Следом идёт освоение горок и перекладин, велосипеда и роликов. Период беззаботности — это период, когда получается всё больше и всё лучше. Он становится фундаментом веры в себя, если решать задачи по возрасту. Но если они непосильны, фундамент просто не сложится.Лучшее, что мы можем дать своим детям — это свободу от взрослых тягот. Наши чувства, неполадки в отношениях, трудности с деньгами, рабочие конфликты — это зона ответственности больших, а не маленьких. Дети в любом случае столкнутся с последствиями наших решений, удачных или не очень. Но пусть у них будет время на обретение себя. Пусть будет беззаботность. И тогда, даст бог, они вырастут в витальных и адаптивных взрослых.А если кого-то из вас мучает переживание «я ни с чем не справляюсь» — подумайте, не было ли в вашей ранней истории слишком много непосильных задач и слишком мало беззаботности.

Показать полностью…

Что делать, если распознаешь в себе жизнь только, когда больно или когда эмоции через край?А все что до этого: "норм", "со мной ничего особенного не происходит", "не могу тебе ничего интересного про себя рассказать"...В эти формулировки искренне веришь, если в опыте внимание к тебе со стороны близких очень связано с форс-мажором. В остальное время ничего особенного в тебе не распознавали.Так и живёшь с ощущением, что приходить к другому можно только с чем-то значительным.Пусть так! - в какой-то момент подумаешь ты. И уже можно будет с этим смириться.Но что делать, если ты одновременно живёшь с ощущением, что ни один живой человек не вынесет твоего форс-мажора, твоей боли или злости?Если привык ясно видеть, как делаешь своей болью больно другому. Как своей неустойчивостью ты буквально сбиваешь его с ног.И вот уже нужно бежать поднимать, отряхивать и утешать. Только не тебя. А его, конечно.Так и живёшь с ощущением своей разрушительности и хрупкости близких. И один способ их не потерять - это очень беречь от всяких напастей, главная из которых ты.Так и пытаешься вместиться между первым и вторым.Быть таким интересным, легким, не скучным и никого не обременяющим человеком.Иногда, такой человек приходит на терапию. И там может состояться такой вот гипотетический разговор:Он говорит:"Не знаю о чем рассказать вам, у меня внутри ничего особенного нет, пусто..."А терапевт ему:"Как интересно! Расскажите мне про эту пустоту."Тогда человек может подумать:"Какой глупый терапевт. Как можно рассказать про то, чего нет!"или"Какой странный терапевт. Что же здесь может быть интересного!"А терапевт окажется ещё и занудой. Потому что продолжит смотреть в это "ничего" и интересоваться.А через какое-то время человек придет к этому терапевту и вдруг расчуствуется, неожиданно для себя, и расскажет что-то трогательное или даже заплачет.А терапевт ему скажет:"Какая грустная история! Я так вам сопереживаю."или"Какая страшная история произошла с вами."И человек вздохнет и подумает:"Ну вот, придется и этого теперь утешать и успокаивать"и скажет:"Да со мной все ведь в порядке, не волнуйтесь".или"Как наверное вам тяжело целый день выслушивать людей".А терапевт возьмёт и не поверит, что все в порядке. И не захочет успокаиваться.Да и вообще скажет:"Я разберусь с собой, я умею..."То есть попадется этому человеку мало того глупый, странный и занудный, так ещё и впечатлительный и недоверчивый терапевт.И это будет удача. Потому что такой этому человеку и нужен.

Показать полностью…