ЧЕРНАЯ ЖЕЛЧЬ: ЧТО ТАКОЕ ДЕПРЕССИЯ

В русском языке есть слово «меланхолия». На самом деле оно пришло к нам из древнегреческого и означает «разлитие черной желчи/гнева». Меланхолия теперь кажется нам обычным синонимом хандры, печали, но еще не так давно этим элегично-тургеневским термином называли депрессию, относя ее то ли к чертам характера, то ли к настроению. Впрочем, сегодня существует некоторая терминологическая путаница. Депрессией одновременно называют и осеннюю хандру, и нешуточный психиатрический диагноз.

Для начала разберемся с номенклатурой. Термином «депрессия» часто обозначают целый ряд депрессивных расстройств. Так, тревожную депрессию нужно отличать от тревожного расстройства, а большое депрессивное расстройство (его часто называют «большой депрессией», или БДР) — от биполярного.

Обычное переживание горя тоже похоже на депрессию, и некоторые специалисты ставят при нем тот же диагноз, так как чувство утраты способно спровоцировать развитие настоящей «меланхолии», если человек «застревает» в этом состоянии на долгое время.

Еще более расплывчаты причины расстройств депрессивного спектра. Некоторые из них, вероятно, являются соматическими (то есть внутренними — проблемы с метаболизмом, давлением и прочее). Скажем, таков гипотиреоз — состояние, обусловленное стойким и длительным недостатком гормонов щитовидной железы (это состояние встречается особенно часто у пожилых людей). По крайней мере, такая нехватка вызывает депрессивные симптомы (как, например, употребление некоторых лекарственных средств), поэтому многие врачи трактуют это расстройство как соматогенную депрессию.

Другие виды «меланхолии» связаны скорее с психологическими, а не соматическими причинами, а еще с наследственностью. Но точный ответ на вопрос о причинах депрессии неизвестен. И заметим, это расстройство считается самым распространенным в мире.

Первичное диагностирование депрессии (вне зависимости от ее вида) лучше провести самому, чтобы понять, есть ли вообще смысл обращаться к специалисту. Но здесь важно учитывать: если вы только что пережили горе и испытываете совершенно нормальную печаль по этому поводу, то это еще не означает, что у вас развилась депрессия, даже если печаль длится «более двух недель» (такова продолжительность классических симптомов депрессии, необходимая для постановки диагноза). А еще депрессивные состояния в самом деле могут быть связаны с временами года или отсутствием солнечных дней. На это обратил внимание еще Гиппократ.

Как же проверить себя на «депрессию»? Самые популярные методы — так называемые шкала Занга и тест Бека (и то, и другое легко найти в интернете и пройти онлайн). Стоит помнить, что эти шкалы — лишь первичная «диагностика». Настоящую должен проводить психиатр. Слова «психиатр» наиболее «продвинутые» в плане психологической культуры люди уже не боятся — и правильно делают: ведь психиатр — такой же врач, как все остальные, а иногда и более важный для здоровья и благополучия человека. Лекарства назначает тоже он (настоящие антидепрессанты отпускаются строго по рецепту).

Помимо таблеток, как правило, пациентам показана психотерапия — лучше уже не у психиатра, а у психотерапевта или психолога. Однако важно, чтобы медик специализировался именно на этой сфере и — для подстраховки — имел большой опыт работы с жертвами абьюза, поскольку часто на жалобы по поводу депрессии жалуются именно они. Те психологи, которые не знают специфики абьюзивных клиентов, могут серьезно навредить человеку.

Депрессия без депрессии

«Меланхоличные» расстройства, как мы уже сказали, бывают разными. Тяжелые формы «черной желчи» характеризуются так называемой депрессивной триадой: хронически сниженным настроением, мыслительной и двигательной заторможенностью. Так, например, большое депрессивное расстройство описывается девятью критериями, наличие как минимум пяти из которых обязательно для постановки диагноза.

Это наблюдаемые в течение более чем двух недель: сниженное настроение; бессонница или, наоборот, гиперсомния (чрезмерная дневная сонливость либо избыточная продолжительность сна); значительная потеря веса при отсутствии диеты или прибавка массы тела, а также снижение или усиление аппетита; значительное снижение интереса и потеря удовольствия ко всей или почти ко всей деятельности (в том числе к той, которая раньше нравилась, — человек может заниматься ею, но удовольствия или не испытывает, или это чувство довольно «тусклое»); сниженная способность концентрироваться, мыслить или явная нерешительность; психомоторная ажитация (двигательное беспокойство) или, наоборот, замедленная двигательная деятельность; чувство никчемности и чрезмерной вины; усталость или потеря энергии и, наконец, «вишенка на торте» — периодические размышления о смерти, суициде либо даже практические попытки лишить себя жизни.

Симптомы должны присутствовать большую часть дня и почти ежедневно. Причем, как ни парадоксально, при большом депрессивном расстройстве человек может отличаться внешней веселостью и вовсе не создавать впечатление несчастного. Да и сам он может плохо осознавать свою тоску и печаль — это так называемая депрессия без депрессии, когда человек попросту вытесняет в бессознательное печальные мысли и чувства (этому способствует наша культура, не приветствующая «нытиков»). Близка к БДР в этом смысле и «смешанная депрессия», когда к симптомам первого добавляются маниакальные проявления (усиленная речевая активность, скаканье мыслей, повышенная разговорчивость), перепады настроения («все или ничего»).

Большое депрессивное расстройство — одна из основных причин временной нетрудоспособности в США и других развитых странах. Этот диагноз чаще встречается среди населения крупных городов по сравнению с мелкими населенными пунктами. Вероятно, это связано с лучшим качеством диагностики и более высоким уровнем медицины и психологической культуры (осведомленности) самих городских жителей.

Но в целом депрессивные расстройства описываются, как правило, следующими симптомами (повторимся, наблюдаемыми более двух недель): сниженным (угнетенным, подавленным, тоскливым, тревожным или безразличным) настроением; утратой способности получать удовольствие (ангедония); зачастую также присутствует сниженная самооценка; потеря интереса к жизни, неадекватное чувство вины; пессимизм по поводу будущего и настоящего; нарушение внимания; усталость или «обесточенность»; расстройства сна и аппетита; суицидальные мысли или планы.

Солнце, воздух и ингибиторы обратного захвата серотонина

Причины депрессии, как мы уже сказали, запутаны, словно квантовые состояния. Например, приверженцы психоаналитических теорий зачастую полностью отрицают значение наследственного фактора и биохимических процессов в развитии заболевания. Основная причина, по их мнению, лежит в детских и подростковых психотравмах, причем, как правило, очень раннего уровня развития. Значение событий, происходящих в зрелом возрасте, обычно не учитывают.

Психиатры часто, наоборот, отрицают значение детского опыта, да и какого-либо опыта вообще, ставя во главу угла биохимические и генетические дефекты. Истина, как водится, скорее всего, лежит где-то посередине (так считают большинство психологов и психотерапевтов) — в развитии депрессии лежат и те, и другие факторы в совокупности. Рассмотрим отдельные из них и последние исследования на эту тему.

В феврале 2023 года команда врачей из Пусанского национального университета (Южная Корея) провела систематический обзор исследований, охватывающих от 40 694 до 74 652 466 участников, и выяснила, что воздействие солнечного света влияет на распространенность самоубийств: число суицидов идет на «повышение» с увеличением широты (чем ближе к полюсам — тем в среднем света меньше). Дело в том, что недостаток солнечного света снижает связывание нейромедиатора серотонина в тромбоцитах крови и в мозгу. А это состояние, по мнению многих специалистов, может усилить агрессивность, в том числе аутоагрессию в виде депрессии.

Другие исследования, впрочем, говорят о противоположном действии серотонина. Так, в декабре прошлого года ученые из Университета Хоккайдо и Киотского (Япония) выявили ранее неизвестный нервный путь, участвующий в обработке неприятных внешних стимулов у мышей. Исследователи узнали, что активация нервных волокон, продуцирующих серотонин, в дорсальном ядре шва (в стволе мозга) у грызунов приводит к ощущению удовольствия, связанного с вознаграждением. При этом наиболее распространенные антидепрессанты — селективные ингибиторы обратного захвата серотонина, которые повышают уровень этого нейромедиатора в мозгу, и они не вызывают подобного чувства вознаграждения. Поэтому не лечат потерю способности получать удовольствие, связанную с депрессией. Это говорит о том, что в мозге есть и другие пути выработки серотонина, связанные с чувством вознаграждения и отвращения.

Кстати, в июле прошлого года другие ученые — из Университетского колледжа Лондона (Великобритания) — проанализировали результаты целого ряда прошлых исследований и тоже пришли к выводу, что связи между дефицитом серотонина и депрессией нет.

В январе 2023-го российские исследователи провели межвидовой анализ экспрессии генов головного мозга у рыбок данио, крыс и людей. В результате им удалось идентифицировать несколько ключевых белков мозга, которые могут играть важную роль в патогенезе аффективных расстройств, в том числе в развитии депрессии. Исследователи выявили несколько ключевых белков мозга (GRIA1, DLG1, CDH1, THRB, PLCG2, NGEF, IKZF1 и FEZF2) в качестве многообещающих мишеней для лекарственного воздействия, а также предложили новый набор генов, которые могут быть использованы для дальнейшего изучения аффективного патогенеза.

А в июне прошлого года ученые из Тюменского медицинского университета связали развитие депрессивных расстройств с нарушениями метаболизма и артериального давления (что первично здесь, а что вторично — вопрос). Особенно сильной эта зависимость оказалась у женщин. Кстати, известно, что «прекрасный пол» в два раза чаще страдает «меланхолией», чем мужской. И причины этого показали американские исследователи в декабре прошлого года. Виновником оказался ген под названием FEDORA.

Вообще, согласно исследованиям, за развитие депрессии несут ответственность множество причин. Так, ученые из университетов Арканзаса, Алабамы и Орегона (США) в октябре прошлого года опубликовали статью в Journal of Affective Disorders Reports, где показали, что «меланхолия» может развиться у молодых людей независимо от типа личности, если они слишком часто пользуются социальными сетями.

Это еще что: в декабре 2019 года ученые из Великобритании выяснили, что на развитие депрессии и повышенный риск суицидов влияет даже загрязнение воздуха. А в декабре 2021-го исследователи из Ирландии связали «меланхоличные» расстройства с дефицитом витамина B12. Коррелирует развитие депрессии и с вегетарианской диетой, и с лишним весом.

Детство — не золотое

Однако одной из основных причин депрессии, помимо внешних, генетических и соматических, большинство психотерапевтов и психологов все-таки считают психотравмирующие ситуации в детстве и взрослом возрасте. Об этом же говорят исследования. Например, статья психолога Кэтлин Кендалл-Таккет из Университета Нью-Гэмпшира (США) от июня 2002 года, опубликованная в журнале Child Abuse & Neglect, в которой автор показывает: жестокое обращение с ребенком грозит ему в будущем развитием депрессии и посттравматического стрессового расстройства. Об этом же говорят отечественные работы.

Под жестоким обращением понимают не только физическое и сексуальное, но и эмоциональное насилие. А также пренебрежение ребенком, когда его оставляют в опасности либо просто игнорируют эмоциональные и витальные потребности.

На развитие депрессивных симптомов может повлиять даже опыт наблюдения за насилием. Кстати, исходя из работы тех же российских ученых, относительно «тихие» формы жестокого обращения с детьми (например, оскорбления или пренебрежение) характеризуются более прочной связью с последующим развитием депрессии по сравнению с явным физическим и эмоциональным насилием.

Психоаналитические школы часто винят в развитии «меланхолии» раннюю утрату значимых объектов — отца либо, что еще важнее, матери. Или же эмоционально «отсутствующего» родителя, который сам мог находиться в глубокой депрессии и не обращать внимания на ребенка.

Не каждый хочет осознавать, что видел многое из этого в своей жизни. Однако бессознательное не обманешь: травмы детства все равно дадут о себе знать. Стоит ли удивляться, что депрессия сегодня считается самым распространенным психическим расстройством?

Важно помнить: если депрессия наблюдается уже сравнительно долгий срок, то вылечить ее самому («не ныть», «уйти в работу») не получится — это такая же болезнь, как другие. Если затянуть процесс, то не ровен час, как за депрессией «подтянется» весь организм.

Есть исследования, которые показывают, что «меланхолия» изменяет свойства иммунных клеток, с ней связано развитие воспалительных процессов в организме, психосоматических заболеваний, а прием антидепрессантов коррелирует со снижением риска смерти от диабета.

Показать полностью…

Полный контроль над эмоциями – не это ли желанный навык для большинства людей? Стойко выдерживать ухмылки судьбы, не испытывать душевных мук, не гнуться и не ломаться под любыми ударами судьбы и людей. Быть эдаким непобедимым самураем с непробиваемым лицом.Без эмоций жить очень выгодно:- Можно невозмутимо вести дела: “Ничего личного, это только бизнес, детка”.- Придерживаться логики и отлично организовать свою жизнь. Делать то, что важно, нужно и правильно.- Поступить в правильный ВУЗ, выйти замуж за нужного человека, работать там, где хорошо платят.Только отчего тогда появляется эта тоска внутри? пустота, которую ничем не заполнить…Это чувство нехватки, обделённости и непреходящего голода.Цена бесчувствия высока - жизнь наполовину. Как будто вдруг исчезли запахи и звуки. Раньше были, а сейчас нет. Жить можно. Но чего-то постоянно не хватает. Как если бы какая-то важная часть личности замерла.Решение не чувствовать приходит в разном возрасте.К кому-то в детстве. Прекратить чувствовать, замереть – становится для ребёнка единственной возможностью выжить. Чтобы не обезуметь от переживаемой боли и ужаса, он ”прикручивает громкость” чувств, да так и оставляет этот датчик в том же положении на всю жизнь. Для безопасности.Став взрослым, человек никак не может получить удовлетворение, ничто его не насыщает. Он всё время что-то ищет. Однажды поняв, что ищет, и не в силах найти потерянную часть себя, начинает по крупицам собирать умение радоваться, испытывать удовольствие, чего-то по-настоящему хотеть.Решение заглушить чувства, запихнуть все свои переживания куда подальше, принимается и во взрослом возрасте – как реакция на пережитую боль, потерю, разочарование. “Я больше никогда!” Не полюблю, не пущу никого в свою душу, не доверюсь, не буду такой идиоткой. Всё, спасибо, слишком больно. Я знаю, что там плохо, и больше туда не пойду.И начинается жизнь в скафандре, в броне из собственных защит, без позволения себе испытывать хоть что-то. С огромной пустотой внутри.Быть живым – это большой риск.Мы боимся чувств. Они делают нас уязвимыми.Многие из нас научились множеству уловок, чтобы не входить в зону чувств, не проживать их с полной силой:Быстро отвлечься и начать что-то делать, неважно что.Не осознать, что происходит и позволить себе это пережить , а рассеять возбуждение через действия.Быстро переключиться на что-то другое и уйти в суету. Это позволяет не встречаться с сильными эмоциями и не решать важные для себя вопросы.В обществе считается, что “быть занятой – лучшее средство от депрессии”.Многие люди впадают в состояние, подобное наркотической зависимости от своих дел, бессознательно стремясь к тому, чтобы у них не оставалось времени для “ненужных мыслей”.Выпить, поесть, покурить.Быстро снять напряжение, даже не осознав, что вызвало тревогу, которая поднялась за секунду до острого желания что-то в себя запихнуть – влить, втолкнуть или вдохнуть.Все формы зависимостей – алкоголизм, курение и переедание – это привычные механизмы защиты от эмоций, которые личность предпочитает не осознавать и не проживать. Способы отреагирования эмоций.Купить что-нибудь. “Заглотить” очередную “нужную вещь”.Заглушить хоть на время свой эмоциональный голод и “накормить” тревогу.Заняться сексом.В этом случае своё собственное тело или тело партнёра воспринимается просто как объект для манипуляций. Роль другого человека как личности в этом процессе очень незначительна – он просто используется как наркотик для успокоения.Найти человека, к которому можно было бы привязаться.Как ребёнок ищет мамочку, которая о нём позаботится и наполнит его любовью, так и многие люди ищут этот материнский или отцовский объект во вне. Как у птенцов в гнезде, их рты всегда открыты, и они ждут постоянной помощи, поддержки и участия в своей судьбе. И здесь часто слышится разочарование и упреки в том, “что он или она не заботятся обо мне, не ценят и не любят”.Отреагировать стыд, страх, вину через агрессию.Агрессивная вспышка помогает выпустить пар, снять напряжение. Но проблема, ради решения которой это напряжение поднялось, не решается. Вся энергия уходит в “пшик”.Как тело нагоняет температуру, чтобы победить вредоносные микробы , так и психика поднимает напряжение, чтобы решить стоящую перед личностью проблему. Но вместо того, чтобы использовать энергию на осознание и решение задачи, температуру сбивают, а пар выпускают в никуда. До нового приступа.Привычка полностью не осознавать чувства приводит к тому, что человек не распознаёт психическую угрозу.У него просто возрастает потребность в лекарствах, еде, сигаретах, алкоголе.Бывает так, что даже услышать собственную тревогу люди не в силах. Им кажется, что всё нормально, просто хочется выпить и есть, а собственных тревожных мыслей и чувств они не слышат. И поэтому и предпринять что-либо, чтобы изменить положение дел, они не могут.Наши эмоции – это не только реакция психики, но и реакция тела. любая эмоция сопровождается определёнными ощущениями в теле.Тело человека серьёзно включается в проживание каждой эмоции.Заглушая психику, мы вынуждаем тело выражать эти эмоции за двоих. Таким образом формируется психосоматический симптом.если человек не может позволить себе проживать эмоции с помощью психики, ему придётся их проживать с помощью тела.Все психосоматические симптомы – это вытесненные, “не разрешённые себе” эмоции.Многократно повторенные, они формируют психосоматические заболевания.Врачи выделяют перечень чисто психосоматических заболеваний, так называемую “чикагскую семёрку заболеваний”: гипертоническая болезнь, ишемическая болезнь сердца, бронхиальная астма, язвенная болезнь желудка и двенадцатиперстной кишки, язвенный колит, гипертиреоз, сахарный диабет.Это те заболевания, в которых психосоматический фактор является ведущим. Но всё больше психотерапевтов склоняются к тому, что решение болеть или не болеть любым заболеванием остаётся за самим человеком.Но, бывает, психологическая защита от эмоций настолько велика, что человек не даёт даже возможности телу поболеть – хоть как-то прожить вытесненные чувства.И тогда, как в кипящем котле, крышку которого завинтили гайками, происходит взрыв.Внезапные смерти от инсультов , инфарктов, ни с того ни сего обнаруженный рак на последней стадии, у, казалось бы, здоровых и молодых людей – всегда шок.Ценой бесчувствия становится жизнь.Почему-то мы созданы чувствующими. И эту нашу способность и особенность от нас не отделить. Такова наша природа.Пока мы чувствуем, мы живы.

Показать полностью…

“Кошкина пижама”. Про жертв наших проекций.

У Рэя Бредбери есть рассказ про девушку, которая собственноручно скроила и сшила своему котёнку пижамку на ночь. На самом деле, рассказ не об этом, а о встрече двух молодых людей, каждый из которых очень трепетно относился к своему питомцу и видел в нём нечто большее, чем просто кота.

Мой рассказ про ПРОЕКЦИИ. Про то, кого мы видим в своих домашних животных. И не только в них, кстати.

Проекция – вообще, удивительная вещь! Это способность нашей психики наделять вещи, животных, людей (особенно детей) теми качествами, которые к ним могут иметь очень слабое отношение, но зато очень значимы для нас.

Представьте, что каждый из нас оснащён особым кинопроектором, который может проецировать своё собственное кино на любой подходящий объект. При чём содержание этого “кина” будет полностью зависеть от нашего опыта и того, что мы знаем и что способны предположить – того, что “мы носим в себе”.

Например, посмотрите на фото этой девушки. Что вы думаете о ней? Кто она? Чем занимается? Если вы напишите своё видение героини этого фото в комментариях прямо сейчас, то мы сможем обнаружить, насколько разные проекции мы способны “повесить” на одного и того же человека.

Такая способность к проекции помогает сыщику вычислить бандита – он может предположить, как думает бандит, он может “быть бандитом”. Но с такой же вероятностью следователь способен спроецировать на невиновного человека то, к чему тот никого отношения не имеет, увидеть в нём кого-то другого.

Но мы не сможем предположить в человеке то, о чём понятия не имеем. Всё, что мы приписываем другому, является частью нашего внутреннего мира, это есть в нас самих, в большей или меньшей степени. Поэтому все сыщики немного бандиты, а бандиты легко переквалифицируются в праведных и непримиримых сыщиков.)

Проекция – механизм бессознательный. Мы не можем заставить себя видеть в других то, что “нужно”. Скорее по тому, что мы проецируем на других, какими мы их видим – мы можем определить составляющие собственной личности.

Здесь действует следующий принцип – мы ярче и сильнее видим в других те качества, которые вытесняем, не осознаём в себе. То, что нам сложно увидеть в себе, мы со всей чёткостью видим в других людях. Как если бы наш личный кинопроектор помогал нам увидеть частички собственной сущности. Не только увидеть, но и обрести. Любая сущность стремится к целостности, и механизм проекции помогает нам вступить в диалог с теми частями собственной личности, с которыми диалог внутри невозможен. Будет ли это любовь и восхищение или ненависть и вражда – главное, что диалог состоится. Классический пример – люди , настроенные категорически против гомосексуализма. Ярость – это тоже диалог.

“как ты лодку назовёшь, так она и поплывёт”.
“назови человека свиньёй, он свиньёй и станет”.

Другая сторона механизма проекции – это как наши проекции меняют тот объект, на который они направлены.

Удивительно, но факт – между двумя людьми, особенно близкими создаётся некое “поле” (И. Фромм), которое меняет оба субъекта. И быстрее меняется тот, который изначально настроен соответствовать видению значимого для него человека.

именно животные и дети являются лучшими экранами для наших проекций.

Ещё раз – механизм проекции бессознательный, мы не говорим другому: “Будь таким”. Мы бессознательно нуждаемся в том, чтобы он был таким. И он таким становится.

Проекции могут быть и словесно транслируемыми:

“Ты такая же как бабушка Аня…”
Быть такой же как бабушка Аня означало – быть жадной, самовлюблённой, думающей только о себе, глупой, недалёкой и вообще быть очень неприятным человеком.

“Посмотри, какая ты неряха! Ты совершенно не можешь себя организовать!”
В этом случае ребёнок становится носителем маминой “неряшливости”, с которой она никак не может вступить в диалог.

Пятилетний мальчик в семье, состоящей из трёх женщин, может носить проекцию “единственного мужчины в семье”, “мужчины, от которого всё зависит” и тащить этот непосильный груз на своих плечах.

Жертвы проекций делают что-то за кого-то, становятся героями чужого кино. Они играют чужую роль, часто беря на себя чужие обязательства, чужие болезни, чужую судьбу. Они как-бы пытаются сделать и завершить то, что не сделал тот, чья проекция на нём висит.

животные и дети – бессловесный, податливый материал для наших проекций.

Пёс может с готовностью носить на себе проекцию вашего второго или третьего ребёнка и быть для вас им. А кошка может стать отражением вашей бунтующей души.

Животные очень хорошо подстраиваются под запросы хозяина. Даже внешне они могут быть невероятно похожи на хозяев.

Так, кстати, часто себя ведут и усыновлённые дети, они становятся похожими на своих приёмных родителей больше, чем родные и даже могут перенять генетически наследуемые (!) врождённые заболевания рода. Всё для того, что бы стать частью этой системы, влиться в неё, стать “как родной”, таким же как “настоящий сын” или таким же как “папа”. Оправдать возложенные на него ожидания и … проекции.

Животные также “с радостью” берут на себя наши проекции. Если у них получаются, они могут болеть за нас самыми, что не на есть человеческими недугами. Они могут умирать от онкологии и сахарного диабета, освобождая нас от необходимости проживать эти заболевания, “гуляющие” в нашей семейной системе. Они могут умереть вместо нас вслед за близким или своей смертью выразить нашу глубокую депрессию.

часто самая обычная вещь для нас становится чем-то гораздо большим.

Ребёнок, не горевавший после смерти мамы, вдруг впадает в глубокий регресс, после того как бабушка решила выкинуть его старое, видавшее виды детское одеяльце. Несколько лет подряд это одеяло было для него “мамой”.

Однажды в сети я обнаружила комментарий одной из пользователей сайта авторских сумок. Эта женщина стала обладательницей маленькой замшевой сумочки с бахромой : “Эта сумка для меня- просто мой женский половой орган! Я никогда с ней не расстанусь!” Даже так.

благодаря способности нашей психики к проекции, мы можем встретиться во вне с тем, с чем нам сложно встретиться внутри. таким образом мы пытаемся восстановить свою целостность.

Но эту целостность мы восстанавливаем за счёт других.

Дочь может стать для мамы возможностью реализовать свою женскую привлекательность и сексуальность. Мама будет наряжать её вместо себя и использовать как щит, демонстрируя обществу как свою проекцию. А девочка будет вынуждена играть чуждую ей роль, быть маминой заменой. Часто и в отношениях с отцом ей приходится играть роль “жены” и “взрослой женщины”, беря на себя заботу и демонстрируя сексуальность вместо мамы.

На сыновьях одиноких женщин часто висит проекция “единственного мужчины” и “верного спутника жизни”, которая не позволяет этим мужчинам “предать мать и жить своей жизнью”.

признавая своё своим, с одной стороны, и снимая с себя чужие проекции – с другой, мы освобождаем своих детей от необходимости проходить за нас наши задачи и даём себе возможность проживать свою уникальную жизнь во всей её полноте.

Показать полностью…

Профессиональный утешитель: пcихотерапевт Хорхе Букай о смысле боли и красоте сумасшествияИзвестного аргентинского психотерапевта и писателя Хорхе Букая читатели и критики называют «профессиональным утешителем»: его книги действительно способны помочь человеку справиться с горем и научиться быть самим собой. В июне в России вышел новый роман Букая «Кандидат». Т&P встретились с Хорхе, чтобы узнать, за что он любит людей, почему утешение не всегда приводит к выздоровлению и что на самом деле нужно, чтобы стать свободной личностью.— Какие психологические аспекты затрагивает ваш новый роман?— Я не писатель, я врач-психиатр. Хотя при этом я пишу. Один мой друг говорит, что любой, кто пишет, мечтает о романе. Я, выпуская книги по психологии, тоже хотел стать его автором. Поэтому написал роман как игру. Вначале пришлось немного почитать о том, как это нужно делать, поскольку изначально у меня была только идея и больше ничего. Я не знал, как создать образы персонажей, так что написал их истории болезни. Даже если бы роман не появился, я уже знал, например, чем эти люди болели в детстве. Я, правда, думал, у меня получится рассказ. Однако вскоре с персонажами начали происходить события, и это стало для меня сюрпризом. Выяснилось, что когда настоящие писатели говорят, будто герои становятся живыми, это правда. Со мной это тоже произошло. Так что с психологией роман связывает то, что психиатр, как и автор, может видеть, что происходит с человеком внутри. И также, конечно, то, что речь идет о феномене массы, когда люди начинают действовать, потому что подверглись манипуляции. Это психологическая трансформация, такая же, как изменения, которые происходят с личностью под влиянием власти и поиска власти. Я в первую очередь писал о Латинской Америке, но думаю, это имеет отношение ко всему миру.— В романе речь идет о свободе. Что такое свобода?— Сначала нужно сказать, чем она не является, правда? Люди думают, будто свобода — это делать, что хочется. Но свобода к этому отношения не имеет. Если бы все было устроено так, никто не был бы полностью свободным. Это не определение свободы, это определение всевластия. А свобода и всевластие — не одно и то же. Свобода — это способность выбирать в рамках возможностей, которые предоставляет реальность. В конечном итоге это способность решить: «да» или «нет». И эта свобода всегда несомненна. Ты всегда можешь сказать «да» — или «нет». Это верно для отдельных людей, пар, семей, городов, стран и для всей планеты. Всегда можно сказать «да» или «нет».— Каким был день, когда решили стать психотерапевтом?— Это был не день, а целый период. Моя мама знала, что я стану врачом. В 40-е и 50-е годы в Аргентине была эпидемия полиомиелита, и во времена моего детства было много ребят, перенесших эту болезнь. Когда мне было четыре или пять лет и я видел на улице ребенка с последствиями полиомиелита, то всегда спрашивал у мамы, что с ним случилось. Мама объясняла, я начинал плакать и не мог остановиться. Она пыталась меня утешить, но у нее не получалась. Я уходил в комнату, прятался и плакал минут пятнадцать. Моя мама, которая не могла меня остановить, садилась рядом и ждала. Она думала: «Этот мальчик станет врачом — из-за боли, которую ему причиняет чужая боль».Когда я подрос, то захотел изучать медицину. Я собирался стать педиатром, но попав на факультет, понял, что не вынесу моментов, когда детям я помочь не смогу. Однажды я ассистировал во время операции — это было частью программы — и ребенок умер. Мы не смогли его спасти. Я очень горевал. Я осознал, что не смогу быть хорошим педиатром, что это фантазия, и как альтернатива мне пришла в голову детская психиатрия. Там никто не умирает. Я начал ее изучать, и она меня очаровала. Она захватила меня. Я просто влюбился в психологию, психиатрию, в пациентов, которые страдают от сумасшествия. И на самом деле, позже я усвоил как психиатр, что любой медик — это ипохондрик, который сублимирует свою тревогу в профессию. Врачи очень боятся болезней. В тот момент у меня был огромный страх перед сумасшествием, и он стал одной из причин, по которым я решил заняться этим. Когда от своего страха я начал исцеляться, то перестал брать тяжелых пациентов и начал больше заниматься пациентами с неврозом, — ведь сам стал скорее невротиком, чем сумасшедшим. А затем, когда мне стало еще лучше, у меня появились здоровые пациенты.— Что вас очаровало в безумии?— Для того чтобы понимать человеческую душу, нужен большой психологический ресурс. Человеческая душа имеет много общего с мышлением, а понимать мышление — значит понимать личность. С другой стороны, пациенты с психическими заболеваниями так благодарны, когда ты им помогаешь. Это невероятные мужчины и женщины, которые на самом деле, как говорил британский мыслитель Гилберт Честертон, «потеряли все, кроме рассудка». В нашей культуре сумасшедшие обесцениваются, изгоняются, очерняются. Я отметил, что в Аргентине психиатрические отделения в больницах всегда находятся слева, в конце коридора, у туалета. Но работать с пациентами оттуда было замечательно. Таким людям врачи действительно спасают жизни. Это было очень интересно, я многому научился и думаю, что многим помог за годы, что работал в психиатрических больницах с тяжелыми пациентами, по-настоящему сумасшедшими.— Вы любите людей?— Любовь — это очень широкое поле. Я думаю, нужно говорить о любви в органическом смысле. Я точно не люблю каждого так, как люблю своих детей. Но это различие в количестве, а не в качестве. Качество одно и то же. Но с любовью все сильно зависит от определения. Я иногда говорю, что у каждого дурака есть определение любви, и я не хочу быть исключением. Я такой же дурак, как все. Определение, которое нравится мне больше всего, я взял у Джозефа Зинкера. Он говорил: «Любовь — это радость, которую я испытываю от того, что другой человек существует». Радость от самого факта существования другого человека. И в этом смысле я счастлив от того, что существуют мои пациенты. В этом смысле любовь между терапевтом и пациентом действительно существует.— На это уходит много сил.— Да, но что еще может придать жизни смысл? Если тебе не важно, что происходит с другими, что даст тебе смысл жить? В конечном итоге для меня, если отвлечься от психиатрии, в бытовом плане, это тоже имеет смысл. Когда однажды в детстве мой сын Демиан, который сейчас тоже работает врачом-психиатром, спросил, люблю ли я его, я ответил: «Да, ты мне очень дорог, я люблю всем сердцем». Тогда он спросил: «В чем для тебя разница между “дорожить» и «любить”? Что значит любить? Обнимать, дарить вещи?». Я ответил, что нет, и впервые использовал слова, которые сказал тебе раньше: если чье-то благополучие играет для тебя роль, если это важно, ты его любишь. В этом смысле, довольно изнурительно, когда для тебя важно благополучие всех вокруг. Но без этого нет смысла жить. Пять минут назад я тебя не знал. Но сегодня я постараюсь, чтобы ты не споткнулась и не упала не только потому, что так поступать естественно, но и для того, чтобы ты не разбилась. Любовь возникает сама собой, если ей не запрещать. Она не похожа на чувство из фильмов, когда персонажи бегут, вскакивают на лошадь… Это глупости из кино. Настоящая любовь — это важность твоего благополучия для кого-то. Это до такой степени верно и так важно, что если ты рядом с человеком, которому не интересно, как у тебя дела, что ты делала днем, почему что-то привлекло твое внимание — этот кто-то тебя не любит. Даже если он говорит прекрасные слова и дарит самые дорогие вещи в мире, даже если клянется на все лады в своей любви. И наоборот: если кто-то интересуется тобой, ему важно, как у тебя дела, он хочет знать, что тебе нравится, и старается подарить то, что ты ждешь, — он тебя любит. Даже если говорит, что никакой любви нет, никогда не было и никогда не будет.— Вы встречали среди своих пациентов людей, похожих на вас?— Я никогда не встречал тех, кто на меня не похож. Они все чем-то меня напоминают: кто-то больше, кто-то меньше. Но в процессе помощи идентифицировать себя с человеком очень важно. Все психотерапевты делают это.— Каким должно быть утешение?— Скорее, выздоровление, разрешение проблемы. Смотри, нормальный человек — тот, кто знает, что «2×2 = 4». Сумасшедший — это человек, который считает, что там «5» или «8». Он потерял контакт с реальностью. А невротик — как ты, как я — тот, кто знает, что там «4», но это страшно его возмущает. Мое состояние постепенно улучшается, я учусь сердиться с каждым разом все меньше, сталкиваясь со скверными вещами. Выздоровление, которое утешением не является, состоит в том, чтобы никогда больше не сердиться. И этот процесс идет всю жизнь. С чьей-либо помощью или без нее это улучшается.— Зачем нужна боль?— Боль служит предупреждением, если что-то пошло не так. Когда я изучал медицину, то понял, что две ужасные вещи, которые врач должен устранить, — это боль и печаль. Пациент, который страдает диабетом и которого печалит из-за этого состояние его ног, заканчивает ампутацией. Боль незаменима. Необходима для того, чтобы мы знали: что-то работает плохо. Это тревожный сигнал, будь то физическая или психологическая боль. Он предупреждает, что что-то может произойти, даже когда телесно тебя ничего не беспокоит. Если боль вдруг исчезла, ты либо умер, либо получил анестезию. Если ты умер, выхода нет, а если тебе дали обезболивающие, и ты ни на что не обращаешь внимания, именно это может превратиться в проблему.— Но, похоже, боль — это еще и инструмент роста.— Как ты разрешишь свою проблему, если нет боли? Если ты не учишься? Ты учишься ходить, падая. Учишься делать что-то хорошо, когда это получается плохо. И если это так, боль сообщает тебе об этом. На приборной панели в машине иногда начинает мигать красный сигнал, чье появление говорит о том, что давление масла в двигателе снизилось. Что ты делаешь? Ты останавливаешь машину и идешь на станцию техобслуживания. Ее работник смотрит машину и говорит тебе: не хватает пол литра. Ты говоришь: «Добавьте масла». Через пять метров сигнал снова начинает мигать. Мастер говорит: «Масло протекает» — и закручивает клапан посильнее. Но десять метров спустя история повторяется. Ты заходишь на станцию техобслуживания, и ты сыта по горло. Хотя на самом деле худшее, что ты можешь сделать — это отключить сигнал, чтобы он тебе не мешал. Потому что если ты это сделаешь, через 10 км у тебя расплавится мотор. Боль — это красный сигнал в твоей машине. Худшее, что может случиться, — это проявление невнимания к нему.— Что вы делаете, когда сами испытываете душевную боль?— То, чему я научился, и что советую делать остальным: смотрю, в чем проблема. А если я не понимаю, что случилось, иду к врачу.— Говорят, душевный дисбаланс располагает к творчеству. Что вы думаете об этом?— Есть вещи, которые повторяют только потому, что так принято. Некоторые гении и правда были сумасшедшими. Но сумасшедший — это сумасшедший. Не больше. Не гений. То, что безумным гениям даны особенные способности, не означает, что все сумасшедшие гениальны. Как и то, что все гении должны быть безумцами. Творческий ресурс устроен анархически, а раз так, он не может быть основан на разуме. Креативному человеку приходится выходить за рамки общепринятых структур, чтобы быть способным создавать. Но быть в мире, пронизанном дурманом творческой анархии, — это одно, а сойти с ума — совсем другое. Потому что с этим миром человек может кокетничать: входить и выходить — и он не станет сумасшедшим. Хотя некоторые гении, миновав его границу, вернуться не смогли. Ван Гог совершенно точно был сумасшедшим, но он сошел с ума не от творчества: это случилось раньше.Никто не думает, что безумие приходит от творчества. Может, нужно быть слегка сумасшедшим, чтобы оставаться гениальным, — не знаю, я никогда не был гением. Но я в любом случае думаю, что за это не стоит платить такую цену. Художники, которым нужно войти в креативный транс с помощью алкоголя или чего-нибудь еще, идут по опасному даже для своего творчества пути. Я знал гениальных людей, которым не нужен был никакой транс, — и знал множество людей, которые каждый день входили в транс, но ничего не создали.— Если бы вы могли дать один совет, который услышали бы все, что бы вы сказали?— Я психиатр, поэтому думаю, что главное — это дать себе свободу быть тем, кто ты есть. И не позволять никому говорить тебе, что было бы лучше, если бы ты был другим. Защищать свое право быть собою самим. И тогда со временем ты поймешь, что это не право — так должно быть. Как этого достичь? Нужно дать себе разрешение быть там, где ты хочешь быть, — а потом постараться сесть там, где тебе удобно. Разрешение думать, что думается, и не думать, как другой думал бы на твоем месте. Говорить, если хочешь, и молчать, если ничего не приходит в голову. Это твое право: дать себе это разрешение. Разрешение чувствовать то, что чувствуешь, и в то время, когда это необходимо. И не чувствовать то, что другой ощущал бы на твоем месте, и перестать чувствовать то, что ожидают окружающие. Нужно дать себе разрешение идти на риски, на которые ты решился, тогда и только тогда, когда за последствия платишь ты. Но пусть никто тебе не говорит, что нельзя идти на такие риски, — если ты никого не впутываешь в свое дело, это твое решение. И последнее, что очень важно. Нужно дать себе разрешение идти по жизни, разыскивая то, что ты хочешь, вместо того, чтобы ждать, когда другие дадут тебе это.— Тяжело жить, когда столько знаешь о людях и их психике?— Да… Но представь себе, что человек, который никогда себя не видел, нашел зеркало и смотрит в него. Ему не нравится то, что он видит, он выбрасывает зеркало и разбивает его. Но он уже знает. И ничего нельзя сделать. Знание уменьшить невозможно. Если ты решаешь посмотреть на себя, ты обречен знать. Доказуемо, что некоторые люди игнорируют вещи, которые известны мне. Так легче — но не лучше. Но это всегда хочется изменить, если бы только можно было сделать это. Потому что некоторые вещи болят больше, когда ты лучше их понимаешь. Но если правда, что это так, не меньшая правда и то, что боль других людей поможет тебе научиться, как мы говорили раньше. Поэтому я продолжаю думать, что лучше пройти этот путь и знать больше, даже если так боли тоже будет больше. На самом деле, есть знаменитый сократический вопрос: ты идешь по дороге и видишь раба, который спит и разговаривает во сне. По тому, что он говорит, ты понимаешь, что ему снится свобода. Что ты должен сделать: оставить его спать, чтобы во сне он наслаждался тем, чего на самом деле у него нет, или разбудить, хоть это и не очень милосердно, чтобы он вернулся к своей тягостной реальности? Иногда этот выбор очень тяжело сделать. Но каждый должен знать, чего хотел бы, если бы сам был этим рабом. Мне 64 года, и 40 лет из них я посвятил тому, чтобы будить людей. Так что на его месте я бы хотел, чтобы меня разбудили. Мне не хочется жить во сне: когда я проснусь, это отнимет у меня надежду, поскольку я пойму, что не могу достичь в реальной жизни того же.— Где найти свет, когда на душе совсем темно?— С точки зрения физики темнота не допускает никакого света — даже того, что необходим, чтобы найти свет. Настоящая темнота абсолютно несовместима со светом. Так что если ты в полной темноте, то будешь двигаться вслепую. Это плохая новость. Но надо понимать, что темнота, которая нам знакома, — это не полная темнота. И мне кажется, что это очень похоже на физический феномен, когда ты заходишь в темную комнату и ничего там не видишь. Если ты останешься там вместо того, чтобы убежать, совсем скоро твои глаза привыкнут, и ты начнешь различать предметы. В темной комнате всегда есть свет, который ты не видел в начале. Поэтому, чтобы найти свет в темноте, прежде всего надо знать: здесь не так темно, как тебе кажется из-за твоего сложившегося представления о свете. Если ты не испугаешься и не выбежишь вон, твои глаза начнут воспринимать свет, который есть в темноте. И с этим количеством света ты сможешь найти место, где его больше. Но ты не можешь сбежать. Если сбежишь, пути нет. Поэтому нужно остаться.

Показать полностью…