27 июля 2024
Чем отказ отличается от отвержения?
"Я не куплю тебе эту игрушку" — это отказ.
"Что за фигню ты просишь" — это отвержение.
В чем принципиальная разница отказа от отвержения? В том, что в отказе отсутствует оценивающий компонент.
Я просто не буду этого делать. Потому что не хочу. Или не могу. По каким-то собственным причинам, которые лично с тобою никак не связаны. Это не просьба или предложение — плохие, и не ты — плохой, потому что об этом просишь. Это я отказываюсь выполнить просьбу или принять предложение. И признаю твое право испытывать по поводу моего отказа любые эмоции — разочарование, обиду, гнев, грусть.
В случае отказа ничего в моих с тобою отношениях не меняется. Есть ты, есть я. Я вижу тебя, твои чувства, понимаю, что они являются реакцией на мой отказ, признаю, что мое решение стало причиной твоих неприятных переживаний, могу эти переживания признать и посочувствовать.
Ты в этот момент для меня не исчезаешь. Я не пытаюсь тебя поглотить, командуя "ты не должен так думать, так чувствовать и так реагировать, а должен — вот так!" (послание — ты не имеешь права на что-то собственное, тебя как отдельной личности вообще не должно быть)
Я при этом тоже никуда не исчезаю. Не демонстрирую, что твоя реакция на отказ меня разрушает — "Как ты можешь?", "Что ты делаешь?", "Ах так, раз ты такой — я тебе вообще никогда и ничего!" (послание — если ты рискнешь иметь что-то собственное, ты лишишься меня, моей любви и заботы).
Взрослому, особенно если он не травмирован в детстве отвержением, обойтись с этой ситуацией гораздо проще: в этом месте меня не признают и не поддерживают — найду другое, такое, где к моей индивидуальности отнесутся иначе. Ребенку пойти некуда, у кого родился — с теми и живи, как минимум, до совершеннолетия. И он оказывается зажатым в тисках выбора:
— Быть "съеденным" взрослым, отказаться от всего собственного, включая чувства и мысли, и перейти в режим "санкционированного функционирования" (определение принадлежит одной из моих клиенток). Когда не Я выбираю, что мне делать, думать или чувствовать, как реагировать на то или это, а жду того, кто придет и скажет, можно мне так делать-думать-чувствовать-реагировать или нельзя.
— Либо выбрать свободу и отказ от поддержки, пытаясь автономизироваться и научиться со всем в жизни справляться как можно раньше. Обычно — гораздо раньше, чем сформируется реальная готовность и способность с этим справляться. По принципу "не больно-то и хотелось". Это дает некую иллюзию своей силы и самодостаточности. Где признать, что хотелось и оттого, что не дали — больно, грустно. Недопустимой, потому что нет рядом того, кто мог бы разделить эти чувства и поддержать в их переживании.
И в первом случае, и во втором, ребенку приходится выучиться прятать и отвергать, как ненужную и опасную какую-то половину себя. Либо ту, которая хочет самостоятельности, либо ту, которой нужна забота и поддержка.
Я твой внутренний ребенок. Точнее, я - это тот ты, который не вырос. Я твоя тень, твое слепое пятно.
Многие думают, что внутренний ребенок должен быть спонтанным, творческим и счастливым. Я совсем не такой: я эгоистичный, жадный и требовательный. Я хочу, чтобы ты слышал и замечал меня, заботился обо мне. А что же делаешь ты?
Иногда ты создаешь видимость, что с тобой все в порядке, ты что-то бесконечно делаешь, куда-то спешишь, и не удивительно, что твоих ресурсов больше ни на что не остается. При этом все твои силы уходят на то, чтобы не замечать меня. А я злюсь на тебя и наказываю тебя апатией, депрессией и болезнями.
Иногда ты слышишь меня и мои желания, но вместо того, чтобы самому дать мне все необходимое, ты пускаешься на поиски других людей. Тебе упорно продолжает казаться, что есть кто-то в мире, кто сможет утешить меня, позаботиться обо мне, защитить и спасти меня. А возможно ли это, если мне нужен только ты?
Иногда ты поступаешь со мной так, как поступали с тобой в твоем детстве: ругаешь меня, призываешь собраться и не ныть, угрожаешь мне, даже изолируешь меня от мира. И я сначала плачу, а потом в бессилии обмякаю. Но и тебе в такие моменты тебе кажется, что жизнь бессмысленна, что хорошо не будет никогда. Или тебе начинает казаться, что ты умираешь, и тогда ты чувствуешь наконец тот же страх, что и я.
Я твой внутренний ребенок, и я буду продолжать требовать внимания к себе до тех пор, пока ты не начнешь замечать меня, и пока ты сам не возьмешь меня на руки, у тебя все будет валиться из рук.
Я буду позорить тебя своими выходками, когда смогу вырываться наружу, ровно до тех пор, пока ты держишь меня взаперти. Я буду бесконечно спрашивать тебя: "Я хороший?" До тех пор, пока ты не сможешь отвечать мне на этот вопрос сам, не выпрашивая этого своими поступками у других людей.
Я буду страдать, а ты будешь делать очередную бесполезную покупку, чтобы хоть на время заглушить это страдание. До тех пор, пока ты не станешь слышать мои желания. Точнее, и твои желания, которые ты так усиленно игнорируешь.
Я буду пугать тебя самыми страшными страхами, пока ты не научишься успокаивать меня.
Я буду плакать до тех пор, пока ты не сядешь рядом и, обняв меня, не заплачешь горько обо всем том, что уже было, о том, чего не хватило и о том, что было лишним.
И только так, вместе горюя и оплакивая прошлое, мы найдем силы на принятие, прощение и даже благодарность.
И только тогда я успокоюсь и пойму, что детство закончилось. А ты будешь учиться брать на себя ответственность за осуществление своих потребностей, перестав наконец ждать безупречного и идеального родителя, который должен позаботиться об этом вместо тебя.
Могу ли я?
Могу ли я встать из-за стола и молча выйти, если близкий человек при всех больно шутит в мою сторону? Не думать, как он там, а думать, как я здесь. Уйти, поправ все приличия, нормы, блюда, салфетки со столовыми приборами. Уйти в темноту из шумной компании, потому что мне там не уютно, а это для меня самое главное в настоящем. Поступить абсурдно и невежливо, а затем на улице вдохнуть морозный, свежий воздух и зашагать в никуда, хотя можно было бы в очередной раз стерпеть. И было бы понятно, как сложится вечер и жизнь, а теперь впереди неизвестность.
Могу.
Могу ли я быть непоследовательной и нелогичной, если в понедельник мы запланировали одно, а в воскресенье стало так неприятно, что для меня утерян смысл что-то делать вместе. Могу ли я вдруг испытывать равнодушие вместо нежности и восхищения, предавая свои иллюзии о прочности? Могу ли я позволить себе провалиться в грусть, не стараясь сию минуту «завеселить» неприятное ощущение. Могу ли я посмотреть в глаза этому чувству, и спросить, зачем оно мне? И позволить себе слышать горький ответ, который заставит делать очередной, непростой выбор.
Могу.
Могу ли я не звонить тем, кому казалось бы надо, а так не хочется. Тягостные разговоры как обязалово.
Могу и я не звоню.
Могу ли я говорить о своих чувствах, если очень хочется поделиться ими, а там вроде никто не вешал табличку «выслушаю».
Могу попробовать хотя бы.
Могу ли я открываться, получить в ответ недоумение и смиряться с этим?
Могу.
Могу ли я ждать, пробовать, доверять? Идти туда, куда идут мои ноги, а не туда, где дорога заасфальтирована?
Могу.
Могу ли я пережить холод и звон одиночества, превращенные в тревожную бессонницу? Могу ли я предположить, что так может быть часто и согласиться на это?
Могу.
Могу ли я поступить в этой ситуации так, как хочется мне, а не так, как «поступают все нормальные люди»? Могу ли я принять себя без оправданий и стыда? Просто потому, что я уже есть и теорема моей ценности была доказана в момент моего возникновения. Могу ли я перестать сомневаться в правильности этого очевидного факта без попытки получить от жизни больше, чем она дает на данный момент? Жизнь не обязана доказывать мне мою же ценность. Мне уже все дали давным давно. Могу ли я взять?
Могу.
Могу ли я продолжать удивляться жизни каждый день, и замечать смену своих состояний без попытки удержаться в каком-то из них? Быть благодарной за то, что у меня есть пижама, постель и я в этом всем.
Могу.
Псевдоблизость. Как остаться рядом с другим в абсолютном одиночестве
Настоящая близость начинается с диалога. Ни с обнимашек-няшек, поцелуйчиков и лайков в Фейсбуке. И даже не с ласковых слов в адрес собеседника. Она начинается тогда, когда может произойти диалог - то есть где каждый может слышать и быть услышанным другим.
Кажется, что диалог - это очень просто. Просто сначала кто-то говорит, а кто-то - ему отвечает. Но на самом деле, на мой взгляд, диалог - это, порой, очень сложно. И вот почему.
Делать то, чему не учили
Способность слышать другого человека - не просто слышать слова и понимать их значение, а вдумчиво, эмпатически, включенно, как бы стать на место другого. В этот момент его понять, понять то, что он хочет сказать. И это значит, что в этот момент «оттормозить себя», отложить на некоторое время свои нужды.
И многим людям это крайне сложно делать. Ведь как можно это делать с другими, если этого, к примеру, никогда не делали со мной?
Если родители, к примеру, не слышали меня - перебивали на полуслове и навязывали что-то свое, или просто игнорировали мои детские слова как нечто «ерундовое» и глупое. Не пытались вникнуть, понять, услышать. Как я могу это же делать с другими людьми? Да никак.
Псевдообщение и псевдодиалог
В общении многих взрослых людей появляются псевдодиалоги, которые выглядят как настоящее общение, по форме, но по внутренней природе переживаний к близости не приводят. После них, обычно, ощущение одиночества, печали и потраченного времени.
Что же это за псевдообщение и как его распознать?
Я выделила несколько типов такого диалога. Возможно, вы найдете еще варианты, проанализировав свой собственный опыт. Все эти варианты, как я уже писала, в итоге должны оставлять сложный неприятный эмоциональный осадок и чувство неудовлетворенности.
1. «Моя твоя не понимать!». Этот тип псевдодиалога строится на том, что собеседник изначально искажает смысл сказанного и не уточняет деталей. Например, один говорит: «я по-разному отношусь к этим людям», а другой ему: «я понял, что ты не любишь этих людей». Понятно, что смысл сказанного уже существенно исказился, ведь сработало внутреннее психологическое расщепление того, кто слушал. Дальше - больше. Собеседник в том же предложении начинает делать вывод из уже искаженной фразы. «А раз ты плохо относишься к ним, а я - хорошо, то мы больше не друзья!». Например, первый участник диалога все же делает усилия для того, чтобы объяснить второму, что «да нет же, я не то хотел сказать, я хотел сказать вот это и это», шансы быть услышанным увеличиваются. Но второй собеседник может не поддержать этот сигнал, и сказать «да все я понял, нечего мне объяснять», и тогда ощущение бессилия первого и злости и обиды второго останется в «сухом остатке». Люди не встретились, они небыли близки, небыли в контакте. Хотя и разговаривали какое-то время. В данном примере получилось, что первый собеседник был как бы более устремлен на то, чтобы быть услышанным и правильно понятым. И он делал шаги к близости и контакту со вторым. Бывает, что оба - и первый, и второй искажают услышанное, и в итоге получается настоящая каша и в осадке - взаимные обиды, злость и даже ярость.
2. «Забрасывание вопросами». Есть большое отличие, если собеседник уточняет, правильно ли он понял (и тогда это создает контакт и диалог), и если под маской уточнения он пытается проявить агрессию к другому. Конечно, любой вопрос к человеку - это уже само по себе агрессивное действие. Но мера и сила этой агрессии может быть разной. Ведь орешек можно расколоть, к примеру, молоточком аккуратно - и съесть сердцевину, а можно - разбить вдребезги.
Вот и тут: можно аккуратно уточнять детали, а можно навязчиво «докапываться». Например, «я хочу покушать» ,- говорит кто-то, а другой ему - «хм, а ты точно хочешь? А как ты хочешь покушать, а зачем ты это хочешь сейчас?». После тирады вопросов первый может реально засомневаться, хочет ли он дальше кушать или уже нет. И тогда он остается неуслышанным и, конечно, не понятым. Это простой пример. В жизни часто подобное происходит по более абстрактным вопросам - когда кто-то выражает, к примеру, свое мнение, отношение к чему-то. Пресловутый «психологический» вопрос «а зачем тебе это?», сказанный в обычном общении, не что иное, как отыгрыш агрессии к собеседнику и попытка проигнорировать его, заняв как бы более «высокую» позицию в общении.
3. «Контр-аргументы». Когда что бы не сказал другой используется для того, чтобы сформировать свой анти-взгляд на вещи. Тут совсем не важно, что говорится. «Я люблю яблоки» или «Я хотел бы прочитать эту книгу». Собеседник находит сразу массу аргументов, почему яблоки - это не то и книга эта - не стоит внимания. «Ученые недавно доказали, что яблоки совсем не полезны, а вот груши - да. Почитай!». Или «есть намного более умная литература, а это - не модно/не умно/полный бред/поверхностно и т.д». Цель собеседника - не диалог, а игра в самоутверждение. Обычно, от внутреннего страха и неуверенности.
4. «В огороде - бузина, а в Киеве - дядька». Это такое себе «параллельное общение». Один сказал что-т о о себе, потом другой ему тоже что-то о себе, не связанное с посланием собеседника. Вот ты меня выслушал, теперь я тебя. Цель - просто что-то «порасказать». Отреагировать эмоции. А что там именно...не так важно. Я тебя как бы послушаю, зато потом буду иметь «моральное право» на то, чтобы слушал меня ты. Вроде поговорили. Но, на самом деле, никому до жизни другого, может, и дела нет никакого...
Кто способен к диалогу
К диалогу обычно способны уверенные в себе люди. Ведь у таких высказывание другого человека, даже если оно не сочетается со своим мнением, не является угрозой и не разрушает картину мира или «образ Я». Оно является некоторой альтернативой, к которой можно проявить интерес. И - выбрать приближаться дальше или найти другие зоны интереса.
Когда другой - «лабораторная крыса»
Важно сказать про такой интересный процесс, как попытки пробраться в голову другого человека, обходя его свободу воли. «А что же он думает на самом деле?» - спрашивает девушка у психолога/таролога/экстрасенса. Но только не у своего парня! Он ведь правду-то не скажет, обманет! И что же это за отношения, что нужно все выискивать через какие-то интерпретации поведения, а не доверяя и узнавая у самого его автора? Он носит зеленую майку, значит он - интроверт. А в красной - экстраверт. И ищут люди миллион объяснений, так и не встречаясь в диалоге, живом и подлинном, с другим человеком.
«Я смотрю, ты руки скрестил, наверное, от чего-то защищаешься», - говорят «продвинутые» пользователи психологических сайтов. И не очень понимают, что пытаются активно внедриться на территорию, куда их не понятно, приглашали ли. Много радости вам, к примеру, приносило, когда все кому не лень - учителя, родители, одноклассники - пытались определить, какой же вы?! Мальчик хороший - мальчик плохой. Очки носит - очкарик, горбится - неуверенный, улыбается - молодец. Все время под микроскопом, все время препарируют тебя, как крысу.
Хорошо бы информацией, которую вы получаете о человеке косвенным образом, правильно и аккуратно пользоваться.
Во время консультации психотерапевта такого рода интервенции, вопросы, предположения или интерпретации с его стороны, уместны. Там уже заранее дано согласие клиента на некоторое «препарирование» его психики. Для этого и созданы безопасные условия клиент-терапевтических отношений, психотерапевт много лет учится аккуратно обращаться с этим инструментарием.
В обычном общении без спросу становиться психологом другому - попытка нарушить его границы, агрессивно «вломиться» на его территорию. И это качественно отдаляет от диалога, от близких и доверительных отношений.
Как быть в диалоге
Чтобы построить подлинный диалог, необходимо искать в себе ресурс слушания. Слушания и контейнирования (собирания, удерживания) тех эмоций и мыслей, которые возникают в ответ на высказывание собеседника. Они тоже будут иметь место, но позже. А сейчас - важно «впечатлиться», понять, что другой хочет сказать. И уже потом решать, какое мое к этому отношение. И то, что важно - сказать в ответ. Подлинный диалог оставляет в душе чувство наполненности и удовлетворенности, радости, благодарности. Даже в случае, если мнения или потребности не совпали. Быть в контакте и диалоге хорошо можно научиться на психотерапевтических группах, где собираются участники именно для того, чтобы исследовать все сбои в коммуникации друг с другом. В индивидуальной терапии можно разбирать то, как же сформировалась привычка игнорировать другого человека и, соответственно, себя самого. И как выбрать изменить это.
