Вероника Воронина
20 сентября 2024
Есть такие дети, которые слишком рано повзрослели. Повзрослели потому, что не было рядом с ними надежных взрослых, родителей, на которых можно положиться. Пьющий, непредсказуемо, то пьяный, то трезвый папа. Мама, которая оставляла в 5-летнем возрасте сидеть с братом-младенцем, и наказывала, если дочка недостаточно хорошо справлялась с «материнскими» обязанностями. Папа, который мог внезапно прийти в ярость и избить. Инфантильная мама, не способная к принятию решений, вечно обижающаяся, перекладывающая на ребенка ответственность за свое состояние. Мама и папа, бурно выясняющие отношения, очень неустойчивая пара. Не важно, какими именно они были. Важно, что они были непредсказуемы, и рядом с ними было небезопасно. А когда небезопасно, то очень много тревоги и беспомощности. Много настолько, что вынести в детском возрасте эти чувства, тем более в одиночестве – невозможно. И тогда у ребенка рождается способность, которая помогает ему выжить. Он начинает очень внимательно наблюдать за родителями, пытаясь предугадать их поведение. И не только предугадать, но и повлиять на это поведение. «Если я сделаю так, то мама не будет ругаться». «Если я сделаю этак, папа придет трезвый». Это иллюзорный контроль над другими, с одной стороны, очень важен, потому что позволяет детской психике не разрушиться окончательно. Вера в то, что он хоть как-то может контролировать поведение родителей, помогает справляться с отчаянием и беспомощностью. Когда безысходность от того, что происходит в семье, «накрывает» с головой, способом помочь себе часто является надежда «я смогу повлиять на родителей и переделать их». И спасибо этим защитам, что помогли выжить в детстве. Но цена, которую платит человек, очень высока. Во-первых, происходит некоторое «расщепление» психики. Одна часть, в которой и собраны все детские переживания беспомощности, зависимости, тревоги, отчаяния, «замораживается», зато гипертрофированно вырастает другая часть: псевдо-взрослая, контролирующая, ответственная за весь мир. Но поскольку невозможно заморозить одни чувства, не заморозив другие, страдает вся «детская», чувствующая часть. Такие люди часто выглядят «очень взрослыми» или выглядят как будто застывшими, с какой-то маской на лице. Нередко, кстати, это маска «позитива». Во-вторых, энергия, которой в детстве положено уходить собственно на детство, на познание себя и мира, оказывается направленной на тревожное познание-сканирование других. И про себя и реальный мир человек знает очень мало, его глубинные убеждения остаются теми же, что и в детстве. Внутри так и остается та, детская, картина себя и мира: «Мир непредсказуем и небезопасен, а я в нем зависим и беспомощен». В-третьих, поскольку ребенок не знает, что ему не по силам переделать родителей, что это невозможная задача – стать родителем своим родителям, он будет «неудачу» в переделывании принимать на свой счет: «я не справился, дело во мне». И вырастает он с ощущением, что он недостаточно хорош, что он мало старался, что он не справляется. Он будет стараться снова и снова, убегая от отчаяния и безвыходности. И снова сталкиваться с тем, что не справляется. От этого много вины и усталости. В-четвертых, поскольку человек и так столкнулся с чрезмерной непредсказуемостью в детстве, он не может вынести ее еще больше. Поэтому он будет выбирать то, что ему привычно. Привычное, даже если оно ужасно, менее страшно, чем неизвестное. И выбирать такой человек будет (бессознательно, конечно), то, к чему он привык в родительской семье. Этим объясняется то, почему дети алкоголиков часто попадают в супружеские отношения с зависимыми людьми. Более здоровые отношения будут человеку неизвестны, тем и опасны. В-пятых, ему очень тяжело будет избавиться от чрезмерного внимания к другим людям и чрезмерного контроля. Это то, чему он научился очень хорошо в детстве. И это будет мешать ему в отношениях ощущать себя, заботиться о своих потребностях. И будет мешать другим людям в отношениях с ним: либо они будут инфантилизироваться, переложат всю ответственность за себя на контролирующую «маму», либо чувствовать много злости и уходить из таких отношений. Последствия чрезмерно раннего взросления и взятия на себя непосильной ответственности за исправление родителей можно перечислять еще долго. Одно понятно – жить с ними тяжело, очень много усталости. Психотерапия с такими людьми – процесс долгий. Много времени может потребоваться, чтобы человек осознал, что пытаясь контролировать другого, он убегает от собственных непереносимых чувств. Далеко не сразу человек может почувствовать себя в достаточно безопасной обстановке, чтобы вернуться к тем, «замороженным» чувствам отчаяния, тревоги, безвыходности. Вернуться, чтобы, наконец, оплакать невозможность что-то изменить, с чем-то справиться. Оплакать, чтобы принять: «Я не могу контролировать родителей, я не могу контролировать мир. Это не моя ответственность. Это непосильная задача». Принять это для того, чтобы выделить, наконец, свое место в отношениях и свою ответственность: за себя и свою жизнь. Чтобы начать жить свою жизнь, прислушиваясь к своим желаниям, к своим чувствам. Жить в непредсказуемом мире и выдерживать непредсказуемость. И быть может даже начать ей радоваться и удивляться.
Показать полностью…
Ещё никто никого не потерял, начав ходить в пижаме, или перестав делать сложные укладки, как пытаются нас убедить сторонники глянцевой жизни...
Мы теряем друг друга не тогда, когда теряем лоск, а тогда, когда обретаем непробиваемое самодовольство, окунающее нас в тщеславие думать, будто никто и никуда от нас не денется...
Мы теряем друг друга, зимуя под одной крышей, но под разными оттенками личного одиночества...
Мы теряем друг друга, когда не просим, не доверяем, не спрашиваем, а требуем, контролируем, придумываем...
Мы теряем друг друга, просто перестав быть добрыми друг к другу...не умея сопереживать, не попрекать слабостью, быть в близости...
Наверное, каждый знает, насколько же наплевать на неидеальность того, к кому ты стремишься пробраться сквозь любые сумасшедшие дни, передряги, усталость...
Насколько прекрасно любимое лицо, в котором ты не ищешь никаких канонических черт...
Насколько дорога каждая морщинка того, кто всегда тебя поймёт, встанет на твою сторону, услышит, обогреет, одарит временем и вниманием...
Насколько стирается колючая придирчивость там, где есть тихая, но устойчивая нежность...
Даже мир, который рушится, остаётся живым там, где и мы остаёмся друг у друга...
Оставайтесь с любимыми...
Оставайтесь любящими...
Маленькая девочка держала в руках два яблока. Её мама мягко и, с улыбкой спросила свою маленькую принцессу:
«Милая, ты не могла бы дать своей мамочке одно из двух яблок?»
Девочка в течение нескольких секунд посмотрела на маму, а затем внезапно надкусила одно яблоко, а затем быстро другое.
Женщина почувствовала, как улыбка застывает на её лице и очень постаралась не показать своё разочарование. Она расстроилась, что её любимая доченька не пожелала с ней делиться.
И вдруг девочка протянула одно из укушенных яблок и сказала:
«Мама, возьми вот это, оно более сладкое!»
МОРАЛЬ: независимо от того, насколько ты взрослый, опытный и осведомленный человек, никогда не спешите судить других. Дайте им возможность объясниться. То, что вы видите, может быть очень обманчиво. Часто видя только общую картинку, мы заблуждаемся в истинных мотивах действий другого человека.
Мои знакомые потеряли сына. Не младенца. Мальчишку, уже довольно взрослого… Ещё одни знакомые — тоже потеряли ребёнка, он был ещё чуть старше. И еще одни. Все не так давно, в пределах последних пары лет. И те, и другие — случайно, неожиданно, быстро, непонятно как. Здоровых и крепких детишек, полных планов и мечтаний. Просто раз — и нет человека здесь… А когда я училась в школе, было несколько детей, потерявших мам достаточно рано. У моего одноклассника умерла мама, когда ему было восемь. У двух девочек из соседнего дома мама умерла ночью, во сне. Им было 6 и 4, и они долго пытались ее разбудить. Я помню глаза этих детей. В них сразу появилась такая глубина и боль… Но я помню такую же боль в глазах других детей, у которых родители живы, здоровы, но слишком заняты собой и стремлением вперёд. И дети их сильно отвлекали, мешали… Знаете, я каждый вечер лежу с детьми. Порой они не хотят спать, дурачатся, скачут, хохочут. Иногда вроде как и сил нет, хочется, чтобы поскорее спали все. Даже закипаешь и рычишь. У меня же ещё дела! А потом я вспоминаю, что никто из нас не знает, на сколько времени мы даны друг другу. Неизвестно, когда, как и чья душа покинет этот мир, чтобы пойти дальше. Сколько лет ей будет в этом воплощении, кто уйдёт раньше, кто позже. Мы не знаем, каким будет завтрашний день. Это каждый раз отрезвляет. Года несутся, когда тебе в районе сорока. И только первый ребёнок растёт медленно. А пятый — раз и вырос… И много чего в жизни можно успеть и потом — почти все вот это модное нынче. Карьеры, путешествия, музеи и выставки… Но есть то, что если не сегодня, то никогда. Никогда уже, понимаете? Ну не нужны мы детям в их 20 лет так, как нужны в год, два или восемь. Это правда жизни, не надо с ней бороться и искусственно детей к себе приматывать скотчем. Не вернуть уже все эти моменты, когда они смешно разговаривают, смешно ходят, мило рассуждают, мило обижаются. Нет второго шанса вырастить своего ребёнка. Просто нет его. На чистовик сразу, понимаете? Без вариантов. Без пересдач и без взяток должностным лицам. Все, что вложено будет, то и получишь. Все, что упустишь, безвозвратно исчезнет. У меня так мало времени, чтобы любить! Ну правда — безо всяких «если и вдруг» — максимум лет 18-20. Это если без всяких эксцессов, не дай Бог никому. Потом каждый из них пойдёт своей дорогой, и кто знает, как часто наши пути будут соприкасаться. У меня так катастрофически мало времени для того, чтобы быть рядом с ними! И разве могут мои любые супер важные дела хоть на толику сравниться с этим чудом? Да в топку все! Пусть дома пол будет немыт, книги валяются незаконченными — как для чтения, так и в написании, гори оно все синим пламенем! Потому что прямо сейчас я хочу быть рядом с ними. Жить с ними. Не ждать, когда они вырастут или заснут. Не ныть и не страдать. Не строить мать героиню и не строить идеальный порядок и режим. Я хочу любить. Каждого из них. Сейчас. Сегодня. Кто его знает, что там завтра.
Показать полностью…