Созависимость

1. В жизни каждого человека нет ни абсолютной свободы, ни полной зависимости. Всю жизнь мы решаем экзистенциальные проблемы: как стать собой и как быть с Другими, и бесконечно колеблемся между этими полюсами. Это – полюса магнита, их невозможно отделить друг от друга, и для нашего развития нам иногда нужно быть чуть ближе к людям, а иногда – чуть дальше. Мы появляемся из отношений, мы развиваемся в отношениях, мы познаем себя в отношениях через ряд идентификаций-отвержений.

2. Мы – это продукт отношений. Эти отношения можно называть привязанностью или другим синонимом – зависимостью. Зависимость может быть всего двух типов – хорошая и плохая, здоровая и нездоровая. В отношениях здоровой зависимости-привязанности человек:

— чувствует свою силу;
— выходит из них с уверенностью и возвращается с интересом;
— осознает свои границы и границы Другого;
— уважает и себя, и партнера;
— обретает свою идентичность в близости с Другим;
— может проявлять и любовь, и агрессию, и способен предъявлять разные реакции партнеру;
— способен к здоровым формам коммуникации, использует прямые и ясные послания, может соглашаться и уступать, может спорить;
сохраняет гибкость;
— может сохранять свою автономность (свои тайны, свою самостоятельность), не чувствуя ни вины, ни тревоги, ни обиды.

В нездоровой зависимости человек:

— утрачивает свою идентичность, самоощущения, желания;
чувствует свою слабость и все решает с оглядкой на партнера либо действует назло ему, либо находится в полюсе всемогущества и не замечает Другого;
— не осознает границ своего тела, своих желаний и потребностей и нечувствителен к границам Другого;
— теряет свою идентичность сливаясь с Другим или с какой-то идеей (я делаю это ради нашей дружбы, ради семьи, ради детей), либо не позволяя Другому приближаться к себе;
— поддерживает нездоровые формы коммуникации: взаимодействие через формирование поведенческого или телесного симптома; формирование коалиций; вовлечение в коммуникацию третьих лиц (триангуляция); использование недомолвок, намеков, метафор («милый мой хороший, догадайся сам»);
— отношения лишены спонтанности, свободы проявлений каждого партнера и описываются через разные деструктивные циклы, где каждый играет определенную роль: «жертва — преследователь», «нападающий – отстраняющийся», «больной – заботящийся», «незаинтересованный – спасающий отношения», «доминирующий – подчиняющийся» и т.п.
— проявляет чувства, не подходящие к ситуации, действует реактивно и стереотипно.

3. Ранние отношения с родителями – это «стартовая площадка» для полета в космос, это надежный порт, из которого каждый из нас в будущем плывет в океан жизни. Сепарационная тревога – это естественное состояние, и в зависимости от того, как именно человек пережил сепарацию с родителями, зависит вся его дальнейшая жизнь и все его отношения – любовные, дружеские, супружеские, профессиональные. Психоаналитик Жан-Мишель Кинодо вводит понятие «портанс», которое описывается как сила, необходимая и для поддержания структуры материала, и для обеспечения подъема вверх. Согласно взглядам Кинодо, если ситуация сепарации решена успешно, человек приобретает комбинацию вышеописанных свойств, которые становятся надежным основанием для его внутреннего мира и определяют способность к духовному подъему и личностному развитию. Люди, у которых были достаточно хорошие отношения с родителями, обретают портанс, который позволяет переживать не только сепарацию и одиночество, но и быть жизнерадостным, активным человеком, чувствующим вкус жизни и способным быть в разных отношениях.

4. Нездоровая зависимость, или привязанность, характеризуется различными стилями:

— тревожно-амбивалентным – залипающим, сливающимся. Это дети, которые решили: чтобы близкий не ушел, надо держать его крепко-крепко, приклеивать суперклеем, обвивать паутиной, в общем, контролировать и не отпускать;
— дистанцирующимся, или избегающим – держащим партнера на расстоянии. В детстве было принято следующее решение: чтобы не было так больно, когда меня оставляют, я лучше буду держаться на расстоянии и не позволю никому подойти слишком близко, чтобы не пораниться.
— хаотичным, или дезорганизованным, представляющим комбинацию первого и второго стилей. Это люди, которые будто бы не понимают, чего им хочется: приблизившись, они отталкивают партнера, а отдалившись, тоскуют по близости, к которой они в принципе не способны. Это своеобразные «душевные импотенты», отношения с которыми болезненны и разрушительны для другого из-за их полной непредсказуемости.

5. В здоровых, надежных отношениях зависимости-привязанности люди знают, что если им будет сложно, тяжело, больно, грустно, они могут обратиться к партнеру и опереться на него. При этом они ощущают себя автономными и свободными. В нездоровых это зависит от ряда условий или непредсказуемо. Например, партнер часто недоступен, выключает телефон, не хочет разговаривать.

6. Теория привязанности – это теория, рассказывающая каждому из нас историю его травм.

Я вспоминаю участницу группы, которая была замужем за мужчиной, выросшим в детском доме. Вначале всё было хорошо. Потом он начал спрашивать каждую минуту: о чем ты думаешь, ты куда, зачем… Потом в доме исчезли все двери, в том числе в туалет и ванную комнату – «мы с тобой муж и жена, и нам нечего скрывать друг от друга». Потом возник запрет на звонки маме. А потом, узнав, что она в его отсутствие выходила из дома – нужно было купить ребенку лекарство – он избил ее, сломав руку… Он не верил, что жена будет с ним, не уйдет, что его могут любить и ценить… Не верил – и приходил от этого в ярость. Ранние травмы привели к тому, что он стал травмировать своего партнера. Неизбежный развод мог бы не состояться, если бы они вдвоем обратились за помощью и он чуть больше понял о том, откуда «растут ноги» у всех его реакций, откуда взялась такая степень тревоги и бешеный уровень контроля.

У некоторых из нас нервная система реагирует гиперактивацией на потенциальную ситуацию утраты партнера. Тогда возникает тревожное цепляние, контроль, вплоть до физической агрессии. Как пела «Дискотека Авария», «если в сердце дверь закрыта, если в сердце дверь закрыта, нужно в печень постучаться». Иногда для получения подтверждения своей значимости люди с тревожно-амбивалентным стилем привязанности используют физическую агрессию как крайний метод получения ответа на вопрос: «Ты меня любишь? Я все еще важен/важна для тебя?»

У других нервная система реагирует гипоактивацией, замиранием, переключением с отношений на какие-то другие дела.

Сформировавшись довольно рано, эти поведенческие стереотипы сохраняются на протяжении всей жизни. И именно их мы называем нездоровой зависимостью.

7. А теперь – хорошая новость. В здоровых, устойчивых отношениях исцеляются травмы привязанности, возникают доверие и любовь. Эмоционально насыщенные, теплые, безопасные отношения способствуют исцелению наших ран. Мы можем быть счастливы, несмотря на то, что всех нас когда-то оставляли, бросали, отвергали, не выбирали… Но для этого мы должны сделать несколько вещей:

— осознать все свои травмы, оплакать все истории, когда мы оставались в одиночестве, ненужными, бессильными, напуганными;
— проговорить с партнером его истории детства, его травмы, чтобы понять, как он /она реагирует в ситуациях потенциального отвержения;
— не воспринимать ссоры и проблемы в отношениях как катастрофы, а «проходить по собственным следам», обсуждая их позже, в спокойном состоянии;
— находить и осознавать все триггеры, на которые партнер «включается» агрессией, дистанцированием, оцепенением, слезами;
— верить, что два заинтересованных человека всегда найдут способ понять друг друга – конечно, если у обоих сохраняется желание.

Вернусь к началу статьи. Существует огромное число моделей развития человека, и очевидно, что это развитие происходит только в отношениях – с родителями, близкими, друзьями, партнерами, профессиональным кругом.
М.Малер описаны 4 этапа развития человека – по сути, разные этапы развития нашей зависимости:

— слияние, или симбиоз: полная зависимость одного, маленького человека, от взрослого
— контрзависимость, или протестное поведение: на самом деле ресурсов еще мало, но появляется желание пробовать свои силы, делать не так, как требуют или указывают другие;
— независимость, или способность быть в одиночестве, решая свои задачи, с уже довольно большими ресурсами, при нуждаемости в другом, но с желанием делать что-то свое;
— взаимозависимость, или здоровая зависимость, учитывающая и себя, и другого, и позволяющего гибко двигаться между полюсами «близость – одиночество», с наличием ресурсов, хорошим осознаванием потребностей, зрелой идентичностью.

Я хочу подчеркнуть, что и в слове «со-зависимость», и в слове «взаимо-зависимость» один корень. Вы видите, какой именно. Зависимость.

А теперь — вопрос на миллион: Вы уверены, что всегда отличите одно от другого?

Я всегда сомневаюсь, потому что замечаю – появившись в одном контексте (жизнь с «нездоровым партнером» — химически зависимым, психопатом, агрессором, и невозможность уйти от него), термин «созависимость» плавно перекочевал во все области отношений. Это слово – как клеймо, как диагноз, как запрет на отношения, в которых, как кажется другим, что-то не так.

Но почему бы не спросить у самих людей? Если их все устраивает – почему окружение вмешивается на частную территорию и учит, как правильно жить?

Приведу цитату из книги Ханьи Янагихары «Маленькая жизнь», принадлежащую герою, который не хочет идти на терапию: «Терапия, терапевты обещали категорически воздерживаться от оценки (но разве это возможно — говорить с человеком и не подвергаться оценке?), и все-таки каждый вопрос как будто тихонько, но неумолимо подталкивал к признанию какого-то недостатка, к решению проблемы, о существовании которой ты и не подозревал. За долгие годы он видел, как люди, уверенные, что у них было счастливое детство и родители их любили, обнаруживали благодаря терапии, что нет, не было, и нет, не любили. Он не хотел этого для себя, не хотел, чтобы ему говорили, что его довольство жизнью всего лишь иллюзия».

Я тоже знаю такие истории. Я видела, как зависть разрушает парные отношения. Меняется господствующая парадигма брака: если раньше заботливое, теплое, иногда жертвенное отношение женщины к детям было нормативным и конвенциональным, то теперь такое отношение будет частью общества рассматриваться как крайне нездоровое. Но заметьте – современное общество страдает не от избытка хороших отношений, а от недостатка. Более половины браков распадаются, родители бросают детей, молодые люди предпочитают жить в одиночестве, находя альтернативы жизни в паре в работе, путешествиях, хобби, дружбе. И когда на пути терапевта встречаются запутавшиеся, отчаявшиеся люди, которые и правда не знают, как жить дальше с кем-то и стоит ли это делать, именно терапевт может стать той самой последней каплей, заклеймив эти отношения как созависимые и разрушив их окончательно.

Почему я люблю гештальт-терапию? Потому что она позволяет людям делать собственный выбор. Почему я люблю семейную терапию? Потому что в ней содержатся объяснительные модели, позволяющие понять, как сложно людям, выросшим в разных семейных системах, понять друг друга. Жить в паре – это как заново учиться говорить. Ребенку на это нужно минимум три года… А паре иногда гораздо больше, потому что нужно не просто учить язык «с нуля», а переучиваться на новый.

Именно этим и занимается психолог — обучает новому языку, языку уважения, доверия, внимательности, собранности, нежности – в «букете» с агрессией. О. Кернберг подчеркивает одну из ключевых точек отношений: «Выживет ли любовь, атакуемая ненавистью»? Терапия учИт конструктивным формам выражения агрессии, и терапевт — проводник этих новых знаний. Знаний, которые позволяют освоить новые формы коммуникации, стать более эмпатичным к партнеру, научиться видеть за яростью боль и любовь, нежность и страх…

Поэтому нужен длительный период диагностики – что, как, почему. Иногда сразу ясно – отношения деструктивные, там есть насилие, избиения, злоупотребления, абьюз: об этом я писала в статье «Токсичный муж: УМЕРЕТЬ ИЛИ УЙТИ». Но клиенты иногда лукавят, говорят не всю правду или вообще ретушируют историю. Поэтому важно не торопиться. Важно много раз выслушать разные версии истории, чтобы понять и клиента, и другую сторону.

В последнее время в связи с наркоманизацией постсоветского пространства многие терапевты сами прошли через употребление и 12-шаговые программы, и часто видят дьявола там, где его нет. Для них особенно важно учитывать различия эмоциональной взаимозависимости и созависимости, потому что легко начать чинить то, что не сломано, и сломать его в процессе.

Женщина, мать троих детей, начала подумывать о том, чтобы уйти от мужа, когда терапевт сказала ей, что это – не здоровые отношения, а созависимость. Почему она так решила, спросите Вы? А потому что – внимание – муж готовил каждое утро завтрак себе, жене и детям и не спрашивал, хочет ли она именно это блюдо. По мнению терапевта, он решал (какой ужас!!!) за нее, что она будет есть на завтрак. Я как человек простой и незатейливый рада, когда меня кормят по утрам, поэтому в качестве супервизора усомнилась в диагнозе и стала исследовать чувства терапевта – незамужней, без всяких завтраков, но очень свободной и независимой… И как-то мы вышли на зависть…

В жизни бывает по-разному. Но если кто-то пришел с историей про отношения, важно осторожно и аккуратно распаковать эту историю, понять клиента и – по возможности – другую сторону, поддержать процесс колебаний – иногда осцилляций, а иногда флуктуаций… Клиент выберет сам – мы лишь помогаем восстановить навыки выбора, выслушиваем все сомнения, поддерживаем процесс переживания, чтобы он выкристаллизовался в понятный и усвоенный опыт. Попутно немного лечим, немного учим, много поддерживаем, слегка отрезвляем и возвращаем в реальность…

И если есть шанс помочь построить достаточно хорошие отношения зависимости – помогаем в этом клиенту, независимо от того, как это называется.

Ведь каждый имеет право назвать свои отношения. И иногда называет их незатейливым словом «любовь».