Выученная хорошесть - опасная привычка

Нас с детства учат быть хорошими. Только вот хорошесть понимается всеми по-разному, в каждой семье. Оттого она всегда субъективна.

Но есть и распространенные идеи о хорошести:

— Скажи спасибо — учат нас быть вежливыми;

— Не будь жадиной, поделись с Ваней игрушкой/конфетой/чем-либо ценным — оценочно стыдят нас родители за эгоцентризм, мешающий интегрироваться в общество;

— Не кричи/не ругайся/не злись/не конфликтуй — учат нас быть удобными, опять-таки, во имя интеграции в общество;

— Не ной, нюня/рева-корова — учат не показывать нас уязвимость.

Вообще-то во всех этих воспитательных моментах есть здравое, на мой вкус, зерно:

— Вежливость позволяет сделать приятным или хотя бы сносным сосуществование с другими людьми, не тратя силы на прояснение отношений (вступать во включенные отношения с кассирами супермаркета, например, утомительно);

— Делиться с другими позволяет научиться соотноситься с другими, замечать их, транслировать дружелюбие, приглашать в отношения, заботиться.

— Способность решать конфликты без применения силы/криков/оскорблений/рукоприкладства позволяет не рушиться и не рушить других.

— Не показывать свою уязвимость всем подряд, позволяет обезопасить себя от обесцениваний и использования.

Но все эти здравые зерна рушатся, если вся эта выученная хорошесть становится должествованием, за невыполнение которого расплата — стыд.

Стыд всегда есть там, где есть оценка «хороший/плохой». И очень часто, если мы не делаем как «хорошие» мальчики/девочки (то есть так, как нас оценивали значимые взрослые), то тогда всплывает жгучее, ядовитое клеймо, высасывающее силы, парализующее «я плохой».

Клеймо это настолько сильное, что даже когда речь заходит о ценностях, парализованность стыдом может быть сильнее импульса остаться собой, соответствовать своим ценностям.

Сколько матерей и отцов, любящих своих детей, желающих их защитить, вступали в ступор, если их ребенка обижали в школе учителя или директор? Или врачи. Или любые властные фигуры на которые мы бессознательно навешиваем родительскую роль.

Потому что это фигуры, наделенные властью.

И часто взрослые умные люди вдруг становятся будто снова детьми, впадающими в эту знакомую оторопь, которая толкает на избегание конфликта с такими фигурами, даже если дело заходит неприлично далеко.

Сколько умных людей попадались на удочки манипуляторов, самая частая фишка которых — выставить все так, что они хорошие, любезные, вежливые, даже если при этом откровенно используют, и вот хочется их послать, а тут вдруг стыд сковывающий: «ну ведь он(а) вежлив(а), и все так красиво обставлено хорошими поступками, что если я выражу то, что я чувствую (пошлю, короче), то я буду виноватой/ым в том, что послал(а) хорошего человека». Будто посылать можно только если очевидно нарушаются границы. А если они нарушаются по-хитрому, с приемом «а ручки-то — вот они!», то посылать вроде как-то неадекватно. А самому становиться манипулятором ну совсем не хочется, ибо это противоречит личностным ценностям.

Сколько людей чувствуют потребность в поддержке, но не выражают ее, не показывают, не говорят о своих чувствах. Даже с теми, кому доверяют. Потому что берегут их. Так же, как учили родители беречь их от своей уязвимости, потому что переживать родительское бессилие куда сложнее, чем научить ребенка прятать отчаяние, злость, печаль и горевание.

И, так как мало кого из нас поддерживали в том, как можно проживать сложные чувства, как их можно безопасно выражать, то родитель не может, естественно, научить ребенка тому, чего не умеет сам. Приходится затыкать, запрещать, запугивать и пристыживать. В общем, делать все то, что родитель делает сам с собой.

И получается, что выученная хорошесть часто становится разрушающей, парализующей, сковывающей стыдом.
Про выученную хорошесть

Что делать?

Искать середину. Искать свои собственные оценки и адекватность. Ведь в разных ситуациях невозможно применять один и тот же шаблон.

Адекватно ли вежливых мошенников слать лесом, даже если внешне все шито-крыто? На мой вкус — адекватно.

И, естественно, им это не нравится. Для них вы становитесь плохим хамом.

Да, быть плохим неудобным хамом с вежливыми людьми, которые по форме делают все правильно, но по сути, хотят вас отыметь, это плохо. Для них. Но можно, конечно, позволить себя насиловать во имя соответствия понятию «вежливый хороший человек».

Адекватно ли отказывать «хорошим людям», которые вроде не делают ничего плохого, но ощущение, что вас имеют? Вроде ничего плохого человек не делает, но эта назойливость, обличенная в благовидные предлоги, глубочайшая обида, если не давать желаемое, молчаливое жертвенное молчание, наполненное трагизмом и демонстрацией разрушения… или демонстративная гордость, выражающая обиду… или вежливое «да ну ничего страшного, все в порядке. Прости-извини, это я во всем виноват(а)», приглашающее почувствовать себя жестокой бесчувственной тварью.

Адекватно ли быть жестокой бесчувственной тварью по отношению к тем, кто играя на светлых чувствах стремиться хапнуть желаемое? На мой вкус — да.

Читала тут в интернетах описание весьма забавных случаев.

Например, человек размещает объявление о продаже чего-либо и стучится девушка с примерным текстом:

— Ой, мне так понравилась сумка, которую вы продаете. А я мама двоих детей, сижу в декрете, денег нет, времени нет. Может быть вы поможете одинокой мамочке, привезете мне свою сумку бесплатно, а я вам буду безмерно благодарна!

— Нет, извините, сумка продается за вполне конкретную цену.

— Бог вас накажет за то, что вы не помогаете тем, кому так трудно!

Восхищение, услужливость, причинение добра — в ту же копилку. Такая манипуляция работает по принципу: ну я же только добра желаю, от всего сердца, с самыми светлыми намерениями, а меня посылают. Так делают только бесчувственные жестокие люди, обесценивающие светлые порывы. А то, что этот «светлый порыв» — «медвежья услуга», это место проезжается как бы невзначай. А дальше в этом сценарии идут сплети, обвинения и обиды в стиле «я столько всего сделал(а), и так старалась, и сяк, а меня...». Хотя на деле схема выглядит так: человек делает что-то другому, что бы тот чувствовал себя обязанным/хорошим/ценным/нужным, НО взамен на то, что нужно автору причинения добра или лести.

Адекватно ли жестко ставить границы пристыживателям, которые суют нос не в свое дело?

— Ой, ты такая классная! А почему ты до сих пор не замужем/нет детей/не преуспела в карьере/не сделала что-либо.

В таком, казалось бы, привычном вопросе, уже содержится оценка. Типа «классные» — это те, кто в браке/с детьми/успешные в карьере/сделали что-либо.

А ловушка стыда в чем? Что если доверяться чьей-то оценке про собственную хорошесть, то автоматом, неизбежно открывается доверие к оценке «ты плохой» (что и есть пристыживание).

И получается, от этого вопроса, если довериться оценке собеседника, можно сначала приподняться, и вот в этой приподнятости почувствовать что-то горькое, отравляющее. Стыд, короче. И начать оправдываться про то, отчего же до этой «классности» не получилось дотянуться. Или пуститься в долгие дискуссии про то, как космические корабли бороздят просторы жизненных перипетий.

В общем, я, как человек не понаслышке знакомый с токсическим, внушенным стыдом, и посвятивший этой теме не один год исследований — и личных, и профессиональных, всячески поддерживаю тщательно пережевывать транслируемые нам из вне оценки и формировать свои собственные, ориентируясь на каждую конкретную ситуацию и контекст.