Как я предсказываю развод

Дара и Оливер сидят лицом к лицу в «Лаборатории любви». Обоим около тридцати, они участвуют в моем исследовании, посвященном новобрачным. В этом всестороннем исследовании 130 пар согласились, чтобы их брак изучали не только «под микроскопом», но и перед камерой.

Дара и Оливер говорят, что жизнь у них беспокойная, но счастливая. Дара посещает занятия в медицинском училище, а Оливер работает программистом. Подобно многим парам, оба признают, что брак их неидеален. Однако они любят друг друга и заинтересованы, чтобы остаться вместе. Они просто светятся, когда говорят о будущей совместной жизни.

Я прошу их провести в лаборатории пятнадцать минут и за это время обсудить какую-то актуальную для них проблему. Камера включена, а датчики, прикрепленные к их телам, измеряют уровень стресса во время беседы.

Обсуждение получается достаточно напряженным. Дара считает, что муж не участвует в ведении домашнего хозяйства, а тот уверен, что она слишком сильно придирается к нему и это снижает его мотивацию помогать ей.

Послушав диалог, я с уверенностью сообщаю коллегам, что их браку грозит печальный финал. Действительно, через четыре года они признаются, что находятся на грани развода. Продолжая жить вместе, Дара и Оливер чувствуют себя одиноко.

Я предсказываю, что их семья будет испытывать трудности не потому, что они спорят – в конце концов, это я попросил их об этом. Само по себе раздражение между мужем и женой не означает крах брака. Другие пары в студии для новобрачных спорят в течение пятнадцати минут записи гораздо яростнее, чем Дара и Оливер. И все же я предсказываю, что многие из этих пар останутся в счастливом браке – и они остаются. Признак будущего разрыва отношений Дары и Оливера – в том, как они спорят.

Жесткое начало разговора

Самое очевидное указание, что этот спор (и этот брак) не будет гармоничным, – то, как он начинается. Дара мгновенно настраивается на недоброжелательный и обвинительный лад. Когда Оливер затрагивает тему работы по дому, она прибегает к сарказму. «Или ее отсутствие», – язвительно заявляет она. Оливер пытается смягчить ситуацию шуткой: «Помнишь книгу, о которой мы говорили, там написано: мужчины – свиньи». Дара на шутку не реагирует.

Они говорят еще немного, пытаясь придумать план, чтобы Оливер принимал участие в ведении хозяйства. Потом Дара резюмирует: «Я хотела, чтобы проблема была решена. Пыталась составлять списки дел, но все безрезультатно. А еще давала тебе возможность сделать это самому, но прошел месяц, а ты палец о палец не ударил».

Когда обсуждение начинается с критики и (или) сарказма – это и есть «жесткое начало». Исследования показывают: если в споре доминирует жесткое начало, он неизбежно закончится на негативной ноте, даже если в ходе разговора предпринято множество попыток разрешить конфликт.

По статистике, в 96 процентах случаев можно предсказать итог разговора, основываясь на первых трех минутах общения! Жесткое начало просто обрекает на неудачу. Так что, если вы приступили к обсуждению подобным образом, лучше выпустить пар, сделать передышку и начать за-ново.

Четыре всадника апокалипсиса

Жесткое начало разговора Дары звучит предвестником того, что у них с Оливером могут быть серьезные трудности. По мере развития их спора я продолжаю выискивать другие признаки. Они столь губительны для отношений, что я называю их четырьмя всадниками апокалипсиса. Обычно эти четыре всадника врываются в сердце брака в следующем порядке: критика, презрение, защитная реакция и стена.

Критика

У вас всегда будет повод пожаловаться на человека, с которым вы живете. Однако между жалобой и критикой – огромная разница. Жалоба относится только к определенному действию, когда супруг допустил промах. Критика более глобальна – это негатив в адрес характера или личности супруга. «Я очень недовольна тем, что вечером ты не подмел пол на кухне. Мы договорились делать это по очереди» – это жалоба. «Почему ты такой забывчивый? Терпеть не могу подметать пол на кухне вместо тебя. Тебе просто все равно» – это критика.

Жалоба фокусируется на определенном поведении, критика же подливает масла в огонь через порицание и обобщение. Вот верный путь: чтобы превратить любую жалобу в критику, просто прибавьте мое «любимое» выражение: «Ты никогда не…» (или «Ты всегда…»).

Обычно жесткое начало разговора приходит в виде критики. Вы можете увидеть, насколько быстро жалоба превращается в критику, когда Дара начинает говорить. Прослушайте еще раз.

Дара: Я хотела, чтобы проблема была решена. (Просто жалоба.) Пыталась составлять списки дел, но все безрезультатно. А еще давала тебе возможность сделать это самому, но прошел месяц, а ты палец о палец не ударил. (Критика. Она говорит, что проблема не решается из-за Оливера. Даже если это так, обвинения в его адрес только ухудшат ситуацию.)

Приведем несколько примеров, которые показывают разницу между жалобой и критикой.

Жалоба. В машине нет бензина. Почему ты не заправила ее, хотя сказала, что заправишь?

Критика. Почему ты никогда ничего не помнишь? Я тысячу раз говорил тебе заправить бак, а ты не заправила.

Жалоба. Надо было раньше сказать, что ты слишком устала, чтобы заниматься любовью. Я разочарован, я сбит с толку.

Критика. Почему ты всегда такая эгоистка? С твоей стороны просто отвратительно обманывать меня. Надо было раньше сказать, что ты слишком устала, чтобы заниматься любовью.

Жалоба. Тебе следовало бы посоветоваться со мной, прежде чем приглашать кого-то на ужин. Я хотела провести сегодняшний вечер только с тобой.

Критика. Почему друзья всегда в первую очередь, а я – во вторую? Я всегда на последнем месте. Сегодня у нас намечался ужин вдвоем.

Если в этой критике вы слышите отзвуки своего голоса или голоса супруга, вы далеко не одиноки. Первый всадник встречается в отношениях очень часто. Обнаружив, что вы и ваша половина критически настроены по отношению друг к другу, не спешите подавать на развод. Однако проблема в том, что критика прокладывает путь для других, гораздо более страшных всадников.

Презрение

Дара критикует Оливера без умолку. Вскоре она начинает насмехаться.

Когда Оливер предлагает прикрепить список домашних дел к холодильнику, чтобы не забыть о них, она отвечает:

– Думаешь, ты справишься со списками?

Потом Оливер говорит, что ему нужно отдохнуть пятнадцать минут после прихода домой, прежде чем приниматься за домашние дела.

– Значит, если я оставлю тебя в покое на пятнадцать минут, у тебя появится причина вскочить и сделать что-то? – спрашивает она.

– Может быть. Мы ведь не пробовали, – отвечает Оливер.

Здесь у Дары есть возможность смягчить ситуацию, но вместо этого она возвращается к сарказму.

– По-моему, у тебя и так неплохо получается прийти домой, лечь или спрятаться в ванной, – замечает она. А потом добавляет с вызовом: – Значит, ты думаешь, решение в этом – ограничить твой отдых пятнадцатью минутами?

Эти сарказм и цинизм – проявление презрения. Ряд дополняют оскорбления, закатывание глаз, презрение, осмеяние и недобрый юмор. Презрение в любой форме – худший из четырех всадников; оно отравляет отношения, поскольку транслирует отвращение. Практически невозможно разрешить проблему, когда супруг понимает, что вы испытываете к нему отвращение.

Питер, управляющий обувного магазина, был мастером неуважения, по крайней мере, в том, что касалось его супруги. Послушайте, что происходит, когда они с Синтией пытаются обсудить их взгляды на то, как тратить деньги.

Питер говорит:

– Просто посмотри на разницу в наших машинах и одежде. Думаю, она показывает, кто мы и что мы ценим. Ты дразнишь меня за то, что я мою машину, а ты едешь и платишь кому-то за мытье своей. Мы платим за твою машину втридорога, потому что ты ленишься помыть ее. По-моему, это возмутительно и говорит о твоей избалованности.

Это – хрестоматийный пример презрения. Он не просто указывает на то, что они по-разному тратят деньги. Питер обвиняет супругу в моральном пороке – избалованности.

Синтия отвечает, что ей физически трудно мыть машину самой. Но муж отвергает это объяснение и продолжает занимать позицию высокой морали.

– Я забочусь о моем пикапе, потому что, если ухаживать за ним, он прослужит дольше. Мне чужда точка зрения «Ах, просто поедем и купим новую машину», которой ты, кажется, придерживаешься.

Все еще надеясь привлечь Питера на свою сторону, Синтия говорит:

– Если бы ты помогал мне мыть машину, я была бы очень признательна.

Однако, вместо того чтобы ухватиться за возможность примирения, Питер хочет сражения.

– Сколько раз ты помогала мне мыть пикап? – отвечает он встречным вопросом.

Синтия снова пытается помириться:

– Я помогу тебе помыть твой пикап, если ты поможешь мне мыть мою машину.

Но цель Питера – не разрешить проблему, а отчитать супругу. Поэтому он отвечает:

– Я не об этом. Сколько раз ты помогала мне?

– Никогда не помогала, – отвечает Синтия.

– Видишь? – говорит он. – Думаю, ты не слишком ответственна. Знаешь, это выглядит так, будто если бы твой отец купил тебе дом, а ты ожидала бы, что он придет и еще покрасит его для тебя.

– Так ты будешь помогать мне мыть машину, если я буду помогать тебе мыть твою?

– Не уверен, что хочу, чтобы ты мне помогала, – со смехом замечает Питер.

– Что ж, а ты будешь помогать мне мыть мою машину? – интересуется Синтия.

– Я буду помогать, когда могу. Пожизненную гарантию я тебе не дам. Что будешь делать, подашь на меня в суд? – спрашивает Питер и снова смеется.

Прослушав этот спор, мы понимаем, что основная цель Питера – унизить жену. Его презрение приходит в одеянии высокой морали, например, когда он говорит: «Думаю, она показывает, кто мы и что мы ценим» или «Мне чужда точка зрения “Ах, просто поедем и купим новую машину”».

Презрение подпитывается еле сдерживаемыми негативными мыслями о супруге. Наверняка у вас будут такие мысли, если противоречия не разрешены. Вне всякого сомнения, когда Питер и Синтия спорили по поводу денег впервые, он не вел себя столь неуважительно. Возможно, он высказал простую жалобу, наподобие: «Я считаю, тебе стоит мыть машину самой. Слишком дорого все время платить кому-то». Однако по мере накопления разногласий по этому вопросу его жалоба превратилась во всеобъемлющую критику: «Ты всегда тратишь слишком много денег». Питер испытывал все большее недовольство Синтией и ощущение, что сыт ею по горло, – эти чувства повлияли на его речь во время спора.

Агрессия, близкая родственница презрения, тоже опасна для отношений. Она содержит угрозу или раздражение. Когда жена жалуется, что муж опаздывает с работы к обеду, агрессивным ответом было бы: «Ну и что ты собираешься с этим делать?» Когда Питер говорит Синтии: «Что будешь делать, подашь на меня в суд?», он думает, что шутит, но на самом деле он проявляет агрессию.