Станислав Мирошин / Лента

Качество нашей жизни во все времена зависит во многом от нашей способность переживать потери, горевать. А в сложные времена это становится особенно важно.Но для того, чтобы начать оплакивать потерю, нужно сначала ее признать.Признать не на уровне знания, вот были у меня отношения, а теперь нет, вот был у меня один дом, а теперь другой. А признать потерю можно если сначала признаешь привязанность, связность, зависимость от чего-то ценного.Вспомните, люди так и говорят: как только я ее полюбил, стал бояться вдруг у нас не получится…Вместе с признанием ценности связи мы получаем в комплекте опасение лишиться этой связи.Другой акцент. Для того, чтобы создавать связь с кем-то отдельным от меня, необходимо осознать сначала свою потребность в ней, что примерно одно и то же, что признать, что без этого мне чего-то не хватает. Мне хочется того, чего у меня без этого человека нет.И иногда эта нехватка касается не того, что мы можем создать вместе. Типа хочется с кем-то болтать до утра или любоваться вместе морем или заводом каким-нибудь, неважно, главное чтобы вместе, потому что это не так как когда я один.А иногда нехватка эта переживается как собственная неполноценность, ущербность. И тогда другой нужен как воздух. Появляется вот эта фраза «без него я умру» или не такая романтичная, а появляется вот такая ситуация, когда я терплю все, потому что не могу остаться без воздуха.Тогда опасно осознавать, что другой он вообще то отдельный человек, сегодня хочет быть со мной, а завтра нет. Это очень страшно и невыносимо. И тогда защищаясь от этой страшной реальности, воспринимаешь другого как руку свою допустим или того, кто в общем-то живет для того, чтобы удовлетворять меня. Нет на рациональном уровне вам человек скажет: мы все взрослые люди, я понимаю все.Но на психическом уровне погружается вот в это восприятие мира, в котором мы единое целое. И тогда вот этот страх потери невыносимый он отступает, потому что не чувствуешь нуждаемости в другом, ведь никого Другого как-бы и нет.А если его как бы и нет, то если он реально куда-то денется, то и горевать не о чем.Вот например, терапевт. Иногда так и переживает клиент, что терапевт это тот кто сидит в зуме и каждый раз заходишь в конференцию и он там. А в остальное время как бы и нет его. Нет, опять-таки на сознательном уровне человек понимает, что терапевт этот; он живет где-то с кем-то и там что-то еще делает. Но это все где-то на краю или даже за краем сознания быстро оказывается. Потому что это опасное тревожащее понимание.И потом терапевт говорит: мы должны сделать перерыв тогда-то, потому что у меня отпуск.И клиент говорит: да конечно, у меня самого куча дел, как раз будет мне чем заняться. И нет тут никакой нехватки и уж тем более потери.Но потом человек обнаруживает, что он вдруг ввязывается в какие-то странные отношения или начинает заболевать или подозревать у себя какую-то болезнь и гуглить как скоро от нее умирают или начинает очень активном работать или ехать куда-то.То есть можно сказать, что оказывается в таком гипоманиакальном состоянии, возможно довольно легком, но тем не менее. В котором он не чувствует никакой печали, пустоты и ничего такого.О таком состоянии можно почитать, например, у Винникотта в статье «Маниакальная защита», она есть в свободном доступе, кстати. А сам термин ввела Кляйн, ее тоже можно почитать.Итак, как человек справляется с потерей?Он ее отрицает, он не чувствует нехватки, которая естественным образом образовалась когда у тебя что-то было, а потом не стало, пусть даже временно. А не чувствовать нехватку позволяет некое всемогущество.Или человек чувствует что ему плохо, но уверен, что ему плохо из-за самого себя. Ведь он сам что-то там не так сделал и очень может быть к себе аутоагрессивен. Со стороны может быть даже жалко человека, что он так с собой обращается. Но для него это лучше, чем обнаружить что ему кто-то нужен кого нет.А чтобы наверняка ценности утраченного не обнаружить приходит на помощь механизм обесценивания. Мы вот обижаемся или расстраиваемся или злимся, когда кто-то отношения с нами обесценивает. Мы то думали, что между нами что-то важное происходило. А для человека это не вопрос роскоши, ему нужно себя как-то оберегать от признания потери, потому что это для него крайне сложное место. И потому он может пожертвовать восприятием ценности наших отношений ради сохранения собственной психической стабильности.И чтобы вы не думали, я привела пример про терапию, но таких ситуаций очень много в жизни может быть, буквально на каждом шагу.Вот дом человек потерял, дети переехали и живут отдельно, молодость проходит, закончился обучающий курс или отпуск или любимая помада закончилась, а купить такую же нельзя. Кстати производители помад всегда бесили меня тем, что они перестают выпускать нужный тебе цвет и начинают выпускать похожий, но не такой. Так, извините, я увлеклась.Что важно, что иногда расставания с кем-то или чем-то также переживаются человеком как потеря. Ну то есть если в очень раннем возрасте были такие расставания, дети же не умеют ждать долго, психика у них еще не приспособлена для этого. Поэтому каждый раз у них мама навсегда ушла. И если у человека много такого опыта, то он и во взрослой жизни каждый раз теряет при расставании.Ничего у него словно внутри не остается, не сохраняется. Так что у такого человека нечестное количество потерь, как их все пережить?И вот эта маниакальная защита она приходит на помощь. Особенно у нас сейчас, когда мирная жизнь закончилась и что-то каждый день разрушается, отменяется, применяется, в общем непредсказуемым образом меняется, такая защита очень нужна.Человек он как-будто вне этого дискурса, он парит, он действует, он активный и он радуется, но радуется так, словно нет поводов для печали. Он спасается тем, что не затронут происходящими потерями или отрицает их.И это помогает, конечно, временно. Хотя от такой защиты тоже утомляется. Потому что много всего нужно отрицать, поддерживать свое всемогущество и контроль и главное ни к кому не приближаться. Человеку хочется быть всем. Но выходит, что в этот же момент, когда он и есть все, он очень одинок

Пока нет комментариев

Л. Н. Гумилев называл “людьми длинной воли” монгольских юношей, которые в XII в. были вынуждены уходить от своих родителей, племени. Они уходили от своих соплеменников потому, что тяготились привычным укладом жизни. Их тяготила посредственность обыденной жизни. “Люди длинной воли” - храбрые богатыри уходили в степи и должны были самостоятельно сами искать пропитание, защищать свою жизнь. Им приходилось даже заниматься грабежами в поисках пропитания. В начале XII в. монгольские племена враждовали между собой и “люди длинной воли” в этих условиях маневрировали между разными враждующими племенами. Одним из “людей длинной воли” поневоле стал и Тэмуджин (Чингисхан). Когда ему было 9 лет умирает его отец Есугей-багадур. Мать Тэмуджина осталась с сыновьями без поддержки в степи, соплеменники оставили их. Тэмуджин с братьями самостоятельно добывали семье пропитание. Тэмуджин взрослел в обстановке постоянной борьбы за жизнь в степи. Постепенно стали проявляться качества Тэмуджина как военного руководителя . К Тэмуджину стали приходить другие «люди длинной воли» монгольской степи. Они составили основу войска Чингисхана. Тэмуджин объединил кочевые племена в одно государство. В этом новом государстве был установлен новый закон - Яса Чингисхана. Яса Чингисхана долгое время служила монголам и покоренным ими народам кодексом права. Яса установила жесткие правила поведения. В итоге убийства, грабежи, ложь и прелюбодеяния стали в среде монголов редким явлением. Яса устанавливала также воинскую дисциплину, регулировала отношения хана и его воинов. Войско соблюдало дисциплину, а хан — справедливо распределял добычу среди своих воинов и вознаграждал их за заслуги. При назначении командиров крупных подразделений роль играли заслуги и талант человека независимо от его происхождения. С помощью своей армии основу которой “люди длинной воли”, а также нового порядка в обществе установленного посредством Ясы, Чингисхан создал свою империю охватившую огромную территорию от Дуная до Японского моря, от Новгорода и до Юго-Восточной Азии. Появление в монгольских степях “людей длинной воли” и человека, сумевшего их объединить привело к событиям, кардинально изменившим ход истории. Таким образом, Гумилев называл “людьми длинной воли” тех, кто осмелился выйти из привычного образа жизни и начать новую жизнь наперекор всем опасностям. Установить в обществе новые правила и идти до конца в своем выборе. Изначально “люди длинной воли” были почти что маргинальными низами в обществе, но затем благодаря их особой энергии они становились движущей силой больших перемен, завоеваний и походов. Если понимать в этом смысле “людьми длинной воли” можно назвать европейских переселенцев в Америку впоследствии создавших новое государство - США, большевиков во главе с Лениным создавших новое советское государство. Это все те, которые порвали со своим прошлым и своей деятельностью изменили мир.

Пока нет комментариев

Предмет психoлoгии

Не oблaдaя oщущением, мы не мoгли бы быть психoлoгическими субъектaми; у нaс в психике ничтo не теклo бы, не стaнoвилoсь бы, и вся психoлoгия зaстылa бы в сурoвых фoрмулaх лoгики и диaлектики. Впрoчем, вoпрoс этoт тaк слoжен, чтo без специaльнoгo, хoтя и крaткoгo, рaссуждения o предмете психoлoгии усвoить егo былo бы труднo. Кaкoв же предмет психoлoгии?

Пока нет комментариев

Логические ошибки

Пока нет комментариев