21 марта 2024
Катастрофическое мышление: почему вы тревожитесь и как перестать.
Катастрофическое мышление характеризуется навязчивым вопросом: «А что, если...?», который вы раз за разом задаете себе. В попытке найти решение проблемы вы начинаете беспокоиться. Внутри быстро нарастает волнение. К тому же складывается ощущение, что вы потеряли всякий контроль над собой и не можете унять тревогу. И чем больше вы об этом думаете, тем более мрачным кажется вам будущее. Знакомая ситуация, не правда ли?
В этой книге Грэм Дэйви описывает многолетние исследования в области катастрофического мышления. Он и сам когда-то страдал от бесконечной тревоги и панических атак, но сумел найти выход. И теперь Грэм Дэйви уверен — сделать это намного проще, чем нам кажется. Катастрофическое мышление — это выученное поведение, от которого мы можем избавиться при помощи когнитивно-поведенческой психотерапии.
В этом пособии вы найдете как теоретическую, так и практическую информацию о том, как отвыкнуть от постоянного продумывания ужасающих сценариев, бесконечного их прокручивания, доведения себя до панических атак и просто жить в спокойствии и умиротворении.
НАРЦИССИЗМ – УСКОЛЬЗАНИЕ ИЗ ОТНОШЕНИЙ
Нарцисс страстно нуждается в близких, принимающих отношениях, тех, что ему так и не удалось выстроить с его собственными родителями. Он часто неудержимо стремится к слиянию в тайной и безуспешной надежде заиметь собственное «Я» через слияние с другим, при этом одновременно у него присутствует страх того, что его «Я» при слиянии будет поглощено другим и исчезнет. Он никогда не способен открыться до конца, довериться, и понятно почему: в детстве, когда он был так открыт и незащищен, его ранили осуждения и критика его родителей, его «Я» было субъективно уничтожено невниманием, игнорированием, унижением. Для него довериться – значит подвергнуть себя колоссальному риску, и потому нарцисс скорее ищет тех, кто может слиться с ним, он же всегда на страже собственных границ, и слияние с ним всегда иллюзорно.
Истинная близость подразумевает Встречу двух глубоких и подлинных «Я», но «Я» нарцисса отчужденно от него самого, вместо него он ощущает лишь пустоту, и потому Встреча с ним невозможна. Партнер в отношениях догадывается о наличии подлинного «Я» нарцисса и ему очень хочется до него «добраться». Вот почему нарциссы так притягательны. Их партнеры «заинтригованы» невидимым, но где-то присутствующим «Я», и они старательно «отогревают» замерзшее сердце Кая в бесперспективной надежде на Встречу. Полагаю, что без психотерапии это редко кому удается.
Если нарушения выражены, то отношения в результате становятся разрушительными для обоих. Партнер нарцисса, годами отдавая мегатонны любви, заботы, принятия, взамен получает редкие вспышки благодарности, нежности и признания вперемешку с постоянным обесцениванием и недовольством. От постоянной шрапнели несправедливых оценок и комментариев партнер начинает терять силы, угасать, болеть, стареть, устав от родительской роли по обеспечению безусловной любви и принятия. Но партнер никогда не сможет заменить нарциссу «хорошего» родителя, сколько бы лет ни ушло на безусловную любовь.
Отчаявшись получить всеобъемлющую любовь, которая так и не способна отогреть обледенелое сердце, ибо она не есть любовь материнская, нарцисс начинает искать хотя бы признания. Для этого ему не нужны близкие отношения, для этого нужны поклонники. Смена поклонников или поклонниц – это то, на чем, как правило, и останавливается нарцисс. В какой-то момент он готов поменять любовь на восхищение. Ему как бы становится «достаточно» поклонения. Его подлинное «Я» уже никого не интересует, до него никто не «докапывается», никто не «отогревает», просто восхищается и все. Важно лишь, чтобы поклонников всегда было достаточно, но если они начинают пропадать, то он готов быть с любым, кто восхищается, вне зависимости от того, чем за это ему приходится платить.
Все, о чем я пишу, в сущности лишь платоновское «воспоминание об идеях», поскольку все это уже описано тысячи лет назад в том самом мифе о Нарциссе в пересказе Овидия.
Разбираясь в сложной организации нарциссической личности, становится понятным, что взгляд на мифологического Нарцисса лишь как на самовлюбленного героя слишком упрощен и не отражает глубины нарушений и страданий легендарного юноши, впрочем, как и бытовой взгляд на современных нарциссов как на просто заносчивых и эгоистичных людей. Наша задача понять основу и глубину их страданий и обозначить пути помощи.
Свобода и равенство несовместимы. Свобода есть прежде всего право на неравенство. Равенство есть прежде всего посягательство на свободу, ограничение свободы.
Свобода живого существа, а не математической точки, осуществляется в качественном различении, в возвышении, в праве увеличивать объём и ценность своей жизни.
Равенство же направлено против всякого качественного различия и качественного содержания жизни, против всякого права на возвышение.