Алла Тангиева /
Лента
3 января 2025
КАК ПОНЯТЬ, КОГДА ОБЩАЮТСЯ С ВАМИ, А КОГДА «ОБ ВАС»?
На улице ко мне подошёл милый котик и сказал: мурмяу! Я дала ему влажного корма, он с удовольствием умял, после боднул меня в ногу: «А теперь — гладить!». Пока гладила, мурчали мы оба. Любовь, да? Вовсе нет. Ничего личного. Котик хотел есть, тискаться и общаться. Если бы на моём месте был кто-то другой с кормом и обнимашками, котик делал бы то же самое.
У явления, когда обращаются не лично к вам, когда говорят не лично с вами, а об вас, нет названия. Отсюда много путаницы, конфликтов и скандалов на ровном месте. Видели пьяных людей на улице, которые переваливаются из стороны в сторону, и очень эмоционально сами с собой что-то выясняют? Останавливаются, бубнят об прохожих, об деревья, им абсолютно не важно, кому адресовать свой бессвязный текст: себе вовнутрь, воздуху, берёзе, соседу Васе или витрине магазина. Многие трезвые делают так же: говорят об других как о берёзу. А другие их внимательно слушают и принимают на свой счёт.
«Со мной» — это когда интересую конкретно я, и хочется пообщаться именно со мной. Человек меня видит, слышит, чувствует, откликается на мои потребности и эмоции, умеет слышать «нет», и на самом деле хочет найти общий язык. Мы как в танце — откликаемся друг на друга эмоционально и бережно, удерживаем в фокусе общий смысл и цели диалога.
«Об меня» — это когда я случайно подвернулась человеку, которому захотелось что-то выплеснуть, не важно об кого. То есть инициатор взаимодействия совершил данное взаимодействие со мной только потому, что именно я случайно оказалась в это время в этом месте, где инициатору захотелось совершить это взаимодействие. Но если бы вместо меня там оказались Маша, или Петя, или Сигизмунд Лазаревич, то всё прошло бы точно так же. Потому что у инициатора чего-то там накопилось внутри, и ему нужно это выплеснуть. Не важно об кого, просто этот кто-то случайно оказался рядом и случайно послужил триггером.
Понимание этой разницы важно для того, чтобы не мучиться вопросами плана «За что он так со мной, почему он так со мной поступил?». При этом суть мучений и самокопаний — в попытках найти, что же лично со мной не так, что вызвало действия по отношению ко мне. Тогда как в действительности тут нет вообще ничего личного, и действия были совершены об меня. Как у пьяного об берёзу.
Маленькие дети уверены, что они — центр мира, что весь мир вращается вокруг них, что это они своим поведением создают события вокруг себя. У родителей плохое настроение? Это потому что я плохо себя вел. Папа не приходит? Это я плохой, это лично меня он не хочет видеть. Будто вы, Петя, Вася, Таня, Марина — это лично вы спровоцировали. Для детей это естественный этап взросления — считать себя центром мира, влияющим на все события вокруг.
По мере взросления важно помочь ребёнку сформировать навык по различению «со мной» и «об меня», а потом — умение выбирать адекватную реакцию: «Ну бубнит себе кто-то что-то об меня, я-то тут причём? Хочу ли я включаться?». Но в среднем по больнице этому не просто не учат, а наоборот — учат «вежливо реагировать», то есть отдаваться бубнильщику есть себя по частям только потому, что другой здесь и сейчас захотел что-то выплеснуть. Это вырабатывает привычку стихийно включаться, что-то доказывать, без понимания, что человек просто разгружает об других внутренний танкер с накопившимися аффектами.
Если Маня гасит об Петю свою тревогу: «Вечно ты без шапки ходишь, доведешь меня до инфаркта»,— то это разговор не с Петей, а об Петю, и выгрузка Маниных аффектов. Чтобы говорить с Петей, придется привычную фразу «Петя, надень шапку, тебе холодно» поменять на «Петя, ты не замерз»? Услышать и принять ответ «Мне тепло, шапка не нужна».
Говорить с кем-то, а не об кого-то — это видеть, слышать, чувствовать, понимать чужие потребности и откликаться на них. Или не откликаться. Мол, Мань, я вижу, что ты тревожишься, но мне действительно тепло. Хочешь, поговорим о том, что тебя тревожит? И тогда Маня может ответить: «Знаешь, Петь, мне в детстве ухо надуло, я месяц в больнице провалялась. Кормили гадостью и ставили болючие уколы. Когда я вижу тебя без шапки, я вспоминаю тот опыт и мне тревожно. Я пытаюсь надеть на тебя шапку, чтобы погасить свою тревогу. Но если тебе тепло, это хорошо. Ладно, идём в парк, я в шапке, а ты без».
Наши психотравматичные страхи, тревоги, стыд — те самые аффекты, которые спускаются сизой пеленой и отгораживают нас от собеседника. Чтобы общаться с, а не об, важно быть в контакте со своими чувствами, чтобы внутренние монстрики были рассажены по лавкам с ярлычками: здесь сидит Тревожка, здесь Обидка, а здесь Недолюбленка. Когда я вижу кого-то без шапки, моя Тревожка срывается с лавки с криками: «Аааа, мы все умрем!» несётся спасать и цеплять на других шапки. Или, когда мне отказывают, Недолюбленка надувает губки: «Стыдоооба-то какая, я ничтожество, меня отвергли» погружает меня в стыд. Если эти монстрики неуправляемы, они выпрыгивают об окружающих, и тогда говорить с — невыполнимая задача.
И классический вопрос: делать-то что? Прежде чем включаться и бросаться в бой, пробуйте разобраться: а сейчас говорят с вами или об вас? Вас видят, слышат, чувствуют? Вы есть в этой коммуникации? А вы сейчас говорите с человеком или об него? Если Маня внимательно слушает, изучает ваши потребности, говорит «я-сообщениями», не спускает на вас Тревожку, то она говорит с вами. Если же лично до вас ей нет дела, она говорит, как тот пьяный об берёзу, то вы для неё — объект для слива аффектов или получения ресурсов. Делиться ли в этом случае своими ресурсами в ответ — личное дело каждого.
И эта модель вовсе не «ужас-ужас, надо выбросить на свалку». Её освоение архи-важно для построения хороших отношений. Иногда о другого можно быстро найти ответ, если другой не приносит в диалог себя. Примерно так работают коучи — правильными вопросами помогают нам сформулировать мысль и найти решение.
На днях я писала статью о видах поддержки:
- рациональная — помочь другому найти решение, если он об этом просит;
- эмоциональная — откликаемся на эмоции и помогаем другому их контейнировать;
- микс — даём отклик на эмоции и помогаем найти решение.
Позволить другому об нас найти нужное решение — это ещё один вид поддержки. Просто вести человека к нужному ему решению, не добавляя себя и своё мнение в контакт с ним. Не предлагать решения, не контейнировать его эмоции. Просто улавливать их, и в этой же эмоциональной тональности отражать его же вопросы, чтобы помочь ему самому найти решение.
Как понять когда какой тип поддержки более уместен — в следующих сериях.
Главное, чтобы мы сами еще не оценивали других и готовы были считаться с их границами))). Так хорошо заметно по себе, как превращаешься в собственную маму с годами))). Есть еще принятие другого человека таким, какой он есть. Есть в психологии мнение, что после 39 лет с нейропластичностью проблемы, стало быть люди за 40 меняются с огромным трудом, так что можно очень много раз старательно сконструировать Я-высказывание, и все это будет, как об стенку горох. А разорвать отношения совсем можно и нужно не со всеми. "Свой своему поневоле брат". Будем все в реальности, а она часто так неудобна, мы сами часто так неудобны...и не только тем, что отстаиваем свои границы...
Показать полностью…
ВЕЖЛИВОЕ НАСИЛИЕ: Я ВАЖНЕЕ, ЧЕМ ТЫ.
"С тех пор, как поколение 90-х стало взрослым и осмысленным, мы, то есть их родители, стали замечать, что они разговаривают с нами так, будто прошли тренинг у психолога.
Моя дочь однажды написала мне письмо из соседней комнаты: «Мама, я тебя очень люблю, но такого обращения больше не потерплю». Я уже и не помню, что я сделала, - наверное, пыталась как-то манипулировать, но мгновенно устыдилась.
Мне были поставлены границы. Со мной никто не спорил, мне никто не возражал, меня просто осведомили, что мое поведение неприятно.
Хорошо бы научиться этому нам, поколению 80-х и 70-х годов рождения. Именно мы те люди, которым часто задавали и задают вопросы, а также делают замечания и отпускают комментарии, заставляющие нас белеть от бешенства, сжиматься от страха или стыда, и мысленно много раз за ночь проговаривать ядовитые, остроумные ответы, которые не приходят нам в голову вовремя. Мы молчим в ответ на эти вопросы, или спорим, но все бесполезно.
И они известны каждому из нашего поколения:
- Тебе уже двадцать семь, а замуж когда?
- Когда вы родите второго?
- Что, опять учиться? Мужика тебе надо найти.
- Вам уже два года, а считать не умеет? Вы его врачу показывали?
- Ты не любишь жареную картошку? Как можно не любить жареную картошку? Почему ты ее не любишь?
- Ты делаешь неправильно. Я знаю лучше, как делать.
- О боже, какое убожество.
- Да ладно, депрессия у нее. Картошку вон иди копай, все пройдет.
- Ты эти шторы повесила? А почему эти? Ну и что, я же твоя мать. Желтые были бы лучше.
- А я тебе говорю - ты с ним разведешься.
- У вас ничего не получится.
- Ты меня позоришь перед соседями.
- А люди что скажут?
- Ты нам никогда не звонишь. Неблагодарная.
- Не знаю, что там вы медлите, а вон Светка уже с пузом ходит.
- Ты толстая, ну ничего. Зато умная.
- Тебя там обманут. Помяни мое слово. Никому нельзя доверять.
- Она тебя ни во грош не ставит. Ответь ей как мужик.
- Первое место? Стажировка в Бельгии? Умничка! Молодчинка!
- Ты прекрасно выглядишь для своего возраста! Дай мне телефон своего косметолога.
Почему эти нехитрые замечания и вопросы, или даже похвала вызывают такую боль? Потому что в них, прямо или косвенно, содержится оценка. Оценка - прерогатива родителей, но, когда мы взрослые, мы не нуждаемся в оценке, если мы ее прямо не запрашиваем. Когда происходит контакт "взрослый-взрослый», мы нуждаемся в чем-то другом.
В чем же нуждается взрослый человек? В поддержке. В признании. В уважении. В том, что тебе говорят - "ты мне равный, и я тебя уважаю". В непрошеной оценке содержится мета-ссобщение «я важнее, чем ты».
Самая популярная ошибка, которую делаем все мы, когда на нас так нападают - отвечаем на содержание выпада. Бормочем, доказываем, горячимся, вступаем в спор. Спорим про цвет штор, оптимальное время для замужества, сравниваем себя со Светкой в свою пользу с помощью оборота «а зато», психуем из-за «умнички и молодчинки», - кстати, почему? ведь похвалили же!
Похвалить взрослого человека - это признать серьезным объем усилий, который он вложил в свое достижение. «Я знаю, что ты сидел ночами над проектом, это заслуженный успех». «Умничка» и «молодчинка» это про куличики, который ребеночек испек в своей песочнице. Обесценивание, замаскированное под комплимент или похвалу, довольно часто встречается в общении с людьми, не имеющих честного хорошего контакта со своей агрессией.
Как же быть? На содержание выпада отвечать бессмысленно. Опыт подсказывает, что собеседник в нашей культуре практически никогда не встает на точку зрения оппонента. А что, если попробовать ответить на сам факт нападения? Вот три конкретных шага для этого:
Шаг первый. Не обвиняйте. Не оценивайте. Не называйте.
А описывайте, буквально цитируйте то, что делает или произносит ваш собеседник. Не «ты все время делаешь мне больно своим вопросом про детей». А «когда ты спрашиваешь "когда вы уже родите второго", мне неприятно. Я считаю, что это только наше дело».
Не «ты забываешь выключить свет на кухне и плюешь на мою бессонницу», а «когда ты оставляешь свет на кухне, я не могу заснуть». Ваш ответ должен строится по формуле «описание действия или цитирование слов собеседника плюс ваши чувства по этому поводу». Это называется «Я -высказывание».
Шаг второй. Будьте последовательны.
Границы трудно ставить любимым и значимым людям. И когда в романтическом порыве ваша спутница опять называет вас на людях «зая» или «сюсик», а вам это неприятно, сложно ее остановить. Но, если у вас уже был разговор на эту тему, не сдавайтесь. Напомните ей о вашей просьбе романтические прозвища произносить только в спальне или на кухне. И придется напоминать каждый раз, пока она не запомнит.
Шаг третий. Будьте конгруэнтны.
В психологии этим словом называют совпадение вербалики и невербалики. Если вы говорите «Иван Иваныч, ваша просьба поработать в выходные мне неудобна и я не смогу ее выполнить", не нужно сладко улыбаться. Хмурьтесь. Вас же наверняка просят нарушить или изменить личные планы, неужели это вызывает улыбку? Иван Иваныч ловко среагирует на улыбку, которую вы боязливо демонстрируете, и скажет -«да брось, Коль, я же знаю тебя, вместо пива лучше посиди поработай». А вот на ваш серьезный тон и нахмуренные брови сказать «да брось» уже куда сложнее.
Неприятны не только и не столько слова, которые говорятся в момент ласкового нападения на нас с советом, упрашиванием или оценкой. Неприятен сам факт нарушения наших границ. И, когда мы умеем это замечать и отвечать на это, людей, которые так делают, в нашем окружении убавляется - мы просто перестаем быть для них такими удобными. Остаются только те, кто готов с нами считаться.
