Наталия Румянова /
Лента
11 декабря 2024
Говорят про вас гадости? Обвиняют в диких вещах, выворачивают ваши слова, ищут низкий умысел в добрых поступках? А вы не слишком переживайте. Не слишком пытайтесь оправдаться и объясниться.
Не слишком беспокойтесь. И не старайтесь изо всех сил быть слишком уж хорошим и светлым, слишком добрым и слишком трудолюбивым. Все равно эти люди найдут, к чему привязаться и в чем обвинить. А не найдут - так оклевещут и выдумают.
Это их ещё больше злит и раздражает, когда не к чему привязаться и не в чем упрекнуть. Академика Лихачёва вот упрекали, что он не матерится. Как это так? Что за лицемерие подлое? Все в лагере матерятся, а этот - нет. Сразу видно, что это враг народа и подлец!
Доктора Бернарда Лауна, которому Нобелевскую премию дали, коллеги-врачи обвинили в колдовстве. Он не только лекарствами и операциями, он добрыми словами лечил пациентов-сердечников. И вылечивал, подлец такой! Колдун, это же ясно. Хотя на дворе давно был двадцатый век; но обвинили и оклеветали.
А святого старца Зосиму у Достоевского, который в монастыре бескорыстно людям помогал и молился за них, обвинили в том, что он любил чай с вишнёвым вареньем. Не пил, не курил, не развратничал, денег не брал; но пил чай с вишневым вареньем. Лакомился. Какой же он святой старец, если вареньем смел лакомиться? И светлый старец умер потом; так его ещё раз обвинили - он, извините, начал разлагаться. Так что это нехороший старец был. Это же ясно!
И поэтому живите в мире с собой и с Богом, такое мое мнение. Не слишком надрываясь, чтобы всем нравиться и быть безгрешными. Найдут в чем обвинить! Или выдумают. Чем больше вы добра и света несете в мир - тем больше обвинят. И оклевещут.
Живите, да и всё. Будьте умеренно добрыми - для своих. И не беспокойтесь, что люди скажут. Добрые доброе скажут. А на подлых и низких - да плевать, собственно. Косточками от вишневого варенья...
Научно-популярная психология. Психолог Алеся Корда
Бабушка однажды сказала: "Люди разные, но есть нюанс: при всей своей разнице кто-то всегда и везде будет гадить и забирать, а кто-то - расчищать и отдавать. Сколько живу, видела только это".
Мне долго думалось, что здесь есть несправедливое и расщепляющее деление на плохих и хороших, но с годами поняла, что нет, оттенков достаточно и там, и там...
Так, расчищающие и отдающие часто падают в никому не нужную жертвенность, с нарастающей обидой ожидая неприходящей благодарности, и, не дождавшись, превращают всё вокруг себя в чисто отмытый склеп, находиться в котором холодно и стыдно: всё время чувствуешь себя виноватым.
А их противоположности, умея легко прощать себе свои большие и малые недостатки, часто оказываются настолько же великодушными и ко всем остальным, и могут порой почти в единственном лице поддержать упавшего человека в его общей покинутости.
Ни одна добродетель не защищена от гордыни, ни один проступок не забетонирован от искреннего раскаяния.
Я к тому, что всё это наши человеческие чаяния и отчаяния - получить понятную и не имеющую исключений инструкцию, в которой жизнь была бы раз и навсегда определена, ярлычки развешаны, злые непременно наказаны, а добрые вознаграждены...
Но нет её.
И уж если делить людей, то я разделила бы их на тех, кто всю жизнь будет покупать очередные инструкции у любого, кто пообещает, что на этот раз - самая стопудовая, и тех, кто всю жизнь думает, делает выбор, принимает ответственность и точно знает лишь одно: гарантий ни на что нет, и всё в любой момент может измениться до неузнаваемости.
Хотя и здесь отыщутся нюансы...
Вы замечали, что Я напрямую зависит от среды? Там где много хаоса, я стану тем, кто хочет все структурировать и расставить по местам. Там, где много безопасности и видимости, я стану собой робкой и стеснительной. Рядом с более созависимым партнером я почувствую свою контрзависимую часть, а рядом с более контрзависимым - окажется актуальной моя созависимая часть. Там, где много вины - я стану отстраненной и тяжелой, а там где много ясности - открытой и легкой.
Я - это процесс реагирующий на среду, на контакт, а не застывшая система. Сложнейший, многосоставный химический элемент встречающийся с химией мира. Но есть одна неизменная часть не включенная во внутреннюю алхимию - тот, кто все это наблюдает.
Именно наблюдающее Я дает возможность различить, где выбранные мной ответы, а где автоматическая первичная реакция на химический состав среды. Уплывать ли в созависимость рядом с контрзависимым или удержать свои границы, делать ли усилие открываться там где сложно, а не только там, где просто, идти ли за импульсом структурировать хаос или оставить его в покое, а может вовсе выйти из этого хаоса вон.
Я-осознающее - это расстояние от стимула среды до того решения, насколько я согласна изменить свой химический состав или дать не автоматический ответ этому стимулу, а сделать усилие скорректировать свою реакцию. В обратном случае я - просто концентрация энергии реагирующая на среду.
Получается, что кроме сгустка всевозможных изменяющихся, откликающихся на внешний и внутренний контекст импульсов, Я - это внутреннее усилие. Усилие открыться, усилие отойти, усилие взять ответственность, усилие не нарушить чужие границы. Так же как внутри - это усилие выдержать стыд, усилие не вернуть боль яростью разрушения второго, усилие вставать после падения, усилие не бежать от горя, усилие признать собственную ценность.
Очень часто люди ищут изменения своей внутренней химии, которая матыляет их соприкасаясь с химией среды. А нужно-то другое. Нужна фигура способная предпринимать усилие. Вот кто истинная Я.
