24 августа 2024
Моя прабабушка Серафима дожила почти до девяноста лет, и мне казалось, что она будет жить вечно.
Я не мог представить себе иного: старушка с глазами небесно-василькового цвета сопровождала мое детство, и не было на свете ничего более вечного, чем ее седина и наши долгие разговоры. И потому, когда она заболела, я не сразу понял, что происходит.
Я уже заканчивал первый класс, играл на скрипке и сам читал толстые книжки, но ни болезненная желтизна, ни какая-то особенная, новая грусть в ее взгляде не встревожили меня. Прабабушка надолго сумела меня «обмануть», чтобы первый класс мой закончился без волнений. Она терпела боль, украдкой принимала сестру и делала обезболивающее. Она не позволяла себе лечь. Она вела себя так, будто все по-прежнему. И лишь одно было особенным в последние недели тогдашнего мая: блины.
Каждый раз, возвращаясь из школы, я шел вслед за нею на нашу кухню, и там ждала меня стопка горячих, солнечных блинов, которые я ел, поливая сгущенным молоком. Ел до отвала, и мы вместе с прабабушкой, смеясь, вели съеденному счет: двенадцать, тринадцать, четырнадцать… А потом обязательно пили чай. Как прежде, как всегда, весь май.
Она легла в постель сразу после того, как я принес из школы дневник с годовыми отметками. И я опять ничего не понял, ожидая ее выздоровления, день за днем просиживая за книгой где-нибудь неподалеку. Пока не пришла пора ехать за город, в дом отдыха с мамой. И в последние минуты расставания прабабушка Серафима, лежавшая уже круглые сутки, вдруг засобиралась, села и протянула ко мне руки, чтобы проститься. И я увидел, что в ней что-то происходит, хотя она и не заплакала, а я сам заплакал. Но вновь не поверил в ту разлуку, к которой готовилась прабабушка моя Серафима, уговаривавшая меня ехать.
Она очень меня любила. Будь я взрослым, может быть, она выразила это как-то иначе. Хотя спустя тридцать пять лет именно те блины ее – за месяц до смерти – помнятся, словно вчера это было: двенадцать, тринадцать, четырнадцать…
Если бы и я умел любить так, как она!
Чтобы избежать разочарования в людях, надо избавиться от иллюзий. Умейте принимать людей такими, какие они есть. Совершенных людей не существует. Можно найти хороших людей, но даже и они временами бывают эгоистичны, раздражительны и угрюмы.
Всем нам дана возможность выбирать. Выберите счастье.
Доброе утро, Мир!
23 августа 2024
МОЖНО ЛИ «ДОРАСТИТЬ ВНУТРЕННЕГО РЕБЕНКА»?
Стандартное требование к ребёнку в дисфункции - стань старше, стать ответственнее, стань сильнее, у нас нет сил на твою слабость, ее поддержку и принятие.
Полагаю, именно эти искаженные ожидания от когда-то детей трансформируются во взрослую идею клиента «доращивания внутреннего ребенка» и делания его смелым, сильным и активным, ответственным и неэгоистичным.
И тогда, поначитавшись (постите за некоторый сарказм), клиент приходит в терапию и выставляет наружу своё внутренне чадо. Вот он у меня какой. Слабый. Безответственный. Беззащитный. Ленивый. Давайте что-то с ним сделаем.
У меня есть метафора такой встречи. Как если к детскому психологу недовольный родитель приводит категорически неустраивающего его ребенка и говорит: «сделайте что-то с этим неадекватом, достал уже, всю жизнь мне портит».
А «неадекват», понятное дело, сидит, вжавшись в стул, и наблюдает теперь уже двух взрослых смотрящих на него, ничего хорошего от этой встречи не ожидая.
Многие коллеги, надо заметить, берут на себя такую задачу, становясь родителями внутренних детей клиентов. Мне не очень ясна цель воссоздания созависимых отношений, в которых клиент и так живет всю жизнь, ища кто же позаботиться о его невыносимом и неприятном чаде, ну да ладно. Поддержать да. Заметить да. Усыновить, обесценивая и инфантилизируя взрослого человека - нет.
Возвращаясь к метафоре про детского психолога, как вам кажется, наблюдая отношения пришедших родителя и ребенка, что он скажет? Полагаю, что проблема не в ребёнке, а в отношении к нему родителя.
Почему он у вас липнет ко всем подряд? Потому, что от вас ему ждать нечего, ищет хоть кого-то потеплее.
Почему он эгоистичен? Потому что дети эгоистичны. Дети вообще про наполняться, а не отдавать. Отдавать - функции совсем других частей вас.
Почему он никому не доверяет?
Потому, что считает себя недостойным. Интересно, кто это ему активно рассказывает?
Почему он у вас испуганный? Так потому, что вы орете на него и стыдите по любому поводу.
Почему он ленивый и неряха?
Потому, что вы не помогаете ему учиться делать волевые усилия, а ругаете за их отсутствие даже не научив.
Почему он не всегда может сказать нет? Потому что он, блин, РЕБЁНОК. Ребёнку, чтобы научиться говорить «нет» нужен бесконечный опыт того, что родитель всегда за спиной и защитит (скажет гребанное «нет» за него, а не начнёт глумиться над слабостью). Много у него такого опыта?
Почему он ничего не хочет?
Потому ,что дети хотят конфет, мультик и прогулку, может ещё порисовать, а не сидеть ночами составлять квартальные отчёты. Вы ему даёте то наполняющее и неэффективное, в чем он нуждается, чтобы удовлетворённый он потерпел неприятные взрослые дела?
Детская часть внутри нас она ДЕТСКАЯ, понимаете. Она по факту уже испугана, изранена, без адекватной самооценки и с большими дырами внутри, начиная с отдельного бокса роддома и прерванного или неслучившегося грудного вскармливания. Про семью и насиловавшие системы садов и школ я уже молчу.
Внимание, вопрос. Кто из нас двоих, мамочка, может этому ребёнку помочь. Не на час в неделю, а по жизни? Кто из нас двоих может вытащить его из комнаты, куда вы его загнали своим отвращением и нарциссическими требованиями к идеальности? Кто может признав бессилие спихнуть его на сторону, начать помогать восстанавливаться после долгого сидения взаперти?
И да, конечно, это отношение когда-то ваших родителей к вам. Но сегодня это ВАШЕ отношение к себе. ВАШЕ. И проблема в нем, а не в несчастном ребёнке абсолютно нормальном относительно среды в которой он рос и ПРОДОЛЖАЕТ НАХОДИТЬСЯ внутри вас.
Мне вот тоже страшно говорить «нет». Уязвимая (детская) часть у любого чувствующего человека при серьезном «нет» будет бояться разрушения контакта. И мне неловко ошибаться так же как и быть видимой в больших достижениях. Простите, но никакой уникальности в переживаниях вашего ребёнка нет.
Да, ваш ребёнок более чувствителен, так откуда ему не быть таким, если за его спиной никогда не было ни одного поддерживающего взрослого? Как ему поверить в себя если он не любим, не видим как нечто хрупкое и ценное вами? Как ему выбирать не первое попавшееся тепло, если рядом с вами ему холодно?
И вот там, после отвращения, гнева, слез бессилия и принятия своего родительства над таким внутренним ребёнком какой он есть, начинается настоящая работа с его травмами, страхами и неуверенностью. Но и она не про то, чтобы сделать его сильным. Потому что к этому моменту сильный рядом уже есть - это его родитель.
Детская часть (оплакав С ВАШЕЙ поддержкой и принятием всю накопившуюся боль) сможет чувствовать жизнь, заниматься творчеством, хулиганить, увлекаться, любопытствовать, но все так же не сможет покорять мир, работать до посинения и обслуживать близких. Это не было задачами вас как ребенка при рождении. Мне жаль, но вас когда-то сильно обманули…
