Ольга Андриянова /
Лента
20 октября 2024
— Как можно спокойно читать книгу, когда по углам лежит слой пыли? — говорит одна женщина. Она ходит по дому с тряпкой. Кажется, что тряпка растёт из её руки. Пыль, побеждённая сегодня, возвращается завтра. Время читать книгу не приходит никогда. — Кто-то на даче, может, и смотрит сериалы, но я этого не понимаю, — говорит другая женщина. Из её руки растёт тяпка, а иногда секатор. Она очень устала и почти не любит свой огород, но донести себя до дивана выше её сил. Ей просто не усидеть. Я называю это синдромом беспокойной души. Ходить — с лопатой, пылесосом или пульверизатором, ползать в поисках пятен, воевать с грязью, пока не пройдёт ещё один день. Презирать праздность. Осуждать легкомыслие. Откладывать книги, фильмы, гостей на вечные «потом». Это жизнь, в которой приятное чувство исполненного долга размывается подозрением, что все как-то чересчур сурово, но не обращать внимания и расслабиться — это что-то с другой планеты. — Я не могу читать, не убрав пыль, — снова говорит первая женщина. — Я просто не получу удовольствие. Она знает о себе много правды, но в её словах есть лишнее звено. На самом деле фраза должна звучать так: «Я не могу читать, я просто не получу удовольствие». Читать, смотреть кино, потягивая чай с вареньем, слушать музыку, болтать с подругами (не в чате, а вживую) — любая попытка расслабиться, отложив тряпку, чревата ростом напряжения. Пыль — способ держать напряжение в узде. Война с грязью — предлог, чтобы с ним не встречаться. О чём это напряжение? Откуда оно берётся? Откуда угодно. Тряпки и тяпки — это стратегия совладания. Что-то случилось раньше, что заставило их появиться, и истории тут могут быть самые разные. Но скорее всего, в них будет много тревоги. Иногда возня на кухне — тридцать банок варенья с позапрошлого сезона, сорок пять с прошлого — это единственная возможность хоть что-то контролировать, когда всё остальное летит в тартарары. Неужто можно в своем уме оставить последний оплот порядка? Иногда до блеска отполированные вилки — это единственная победа, внятный и осязаемый результат на фоне многих проигрышей. Иногда идеальный парник с огурцами — это убежище от чувства вины за свою неуместную как будто бы жизнь, на которую никто и разрешения не давал, и потому надо быть очень трудолюбивой, чтобы как-то её оправдать. Иногда поиск пятен на стенах — это попытка приглушить страх за всё, что происходит вокруг. Вдруг уволят? Вдруг останусь в нищете? Вдруг не справлюсь с сыном-подростком? Иногда глажка белья — это безопасное взаимодействие. Полотенце не оскорбит и не укусит, в отличие от тех, остальных, которые так и норовят причинить боль. Иногда идеально чистые плинтуса — это попытка замолить судьбу. Смотри, как я стараюсь, я хорошая, не давай мне испытаний не по силам. Синдром беспокойной души всегда немного о страшном мире, беспомощной себе и относительно безопасной нейтральной полосе между. Моя ровесница (у женщин старшего поколения синдром беспокойной души — это, считай, нормальное состояние, там другой совершенно контекст) подолгу гладила каждую крохотную вещицу новорожденной девочки. Отказывала себе во сне и отдыхе, чтобы не пропустить ни единого микроба — а вдруг дочка заболеет? Она сама была не слишком любимой дочерью, мать боялась её любить и подменяла любовь жёстким воспитанием, и вот теперь, получив свою собственную малышку, она обмирала от противоречивости чувств. Любовь и ненависть, нежность и ярость, влечение и обида, жар и холод. Этот конфликт выходил на поверхность в виде дистилированной тревоги, которую она пыталась пригладить утюгом. Единственный способ справиться с синдромом беспокойной души — это смелость. Смелость остаться на диване, выдержать прилив напряжения и разглядеть то, что за ним маячит. Пугающие призраки не заставят себя ждать — ты это знаешь и потому не можешь разобрать в книге ни строчки. Когда вокруг сжимается кольцо собственных страхов, глаза ищут спасительную грязь, а руки тянутся к тряпке. И всё же останься. Погляди в лицо тому, кто к тебе придёт. Поговори с ним, порасспрашивай, поторгуйся. Притащи его на терапию, в конце концов, потому что так дело пойдёт гораздо быстрее. Скажи себе, что ты не одна, что тысячи людей проходили этот путь и, в конце концов, обретали драгоценное право на беспечность. Конечно, можно поступить иначе. Можно захлопнуть эту чёртову книгу и пойти на огород, на кухню, в недостаточно стерильную ванную. Только, наверное, есть какая-то высшая несправедливость в том, чтобы прожить единственную жизнь, так и не соприкоснувшись с собственными бесстрашием и свободой.
Показать полностью…
Спасибо тебе, жизнь, за всё, что я имею,
За то, что берегу, о чём просить не смею…
Спасибо за мечту, за радость и за слёзы,
Спасибо за любовь, хоть временами грозы.
Спасибо за полёт, хотя бываю сбита.
Спасибо за друзей, хоть и не раз забыта.
Души моей огонь становится всё ярче.
Я есть. Дышу. Люблю. И в этом — уже счастье!
Шли люди к Богу, возмущаясь:
Он что, ослеп? Или уснул?!
Мы так молились, так старались,
А он руки не протянул!
В сердцах людей жила обида.
И в голосах их гнев дрожал.
На лавочке у храма сидя,
Усталый Бог ответ держал.
— Вон там щенка машина сбила
Ещё скулит он, не погиб!
А ты не видишь, Боже, милый?
Прошу, ему ты помоги!
— Тебя повёл я к собачонке!
Ты мог спасти, но ты ушел!
Ведь проще постоять в сторонке
С такою нищею душой!
— А у меня больная мама!
Ты слышишь? Я прошу спаси!
Но ты молчишь! Ты, Бог, упрямый!
Не слышишь, сколько не проси!
— Но ведь она же заболела
Уже давно! А где ты был?
Она уже давно слабела,
Но ты тогда безбожно пил!
— А мои дети голодают!
У нас нет денег ни гроша!
Я в храме свечи зажигаю,
Но ты не слышишь не шиша!
— Тебе послал я три работы,
Ты ничего не стал менять!
А мог бы денег заработать,
Детей кормить и одевать!
— Я так молила, чтобы дал мне
Детей и мужа! Не спала!
Поклоны била! Но куда мне!
Тебя слеза не проняла!
— К тебе отправил работягу!
Он попросил воды попить,
Но ты искала симпатягу,
А с ним могла б счастливой быть!
— Ты и меня совсем не слышишь!
Меня начальник загнобил,
Да так, что просто едет крыша!
Но ты его не вразумил!
— А помнишь, друг к тебе приехал?
И тебя в бизнес приглашал.
Но ты решил, не быть успеху
И руку другу не подал!
— Где, Бог, твои глаза? Ты видишь,
Как много бедных стариков?!
Ты их, наверное, ненавидишь?
Ты через чур, Господь, суров!
— Вы запускаете салюты
Чтоб свои взоры ублажить.
А можно было б в те минуты
Голодных нищих накормить!..
…Мы часто молим о прощенье,
И просим Господа помочь.
И не скрываем возмущения,
Когда совсем уже невмочь.
Но каждого из нас не может
Господь за шиворот влачить.
Он и направит, и поможет,
Но вместо нас не будет жить.
А мы в конце своей дороги
Лишь начинаем понимать:
Рук, кроме наших, нет у Бога
Чтоб наши судьбы создавать.
Родив сына, я вошла в личностный кризис. Я увидела себя по-новому, и мне это сильно не понравилось. С детства, играя роль ребенка-героя в семье, я привыкла, что много могу, что сильная и смелая, что справляюсь, что все хорошо делаю. А тут что такое? Меня все тревожило и пугало: вдруг не так кормлю, вдруг не так одену, а чего он икает, а почему так плохо спит? Первый год жизни прожила в тревоге, изоляции, с желанием поспать без перерыва хотя бы три часа и постоянным ощущением, что не соответствую. Не соответствовала в первую очередь представлениям о себе, как я теперь понимаю. Итак, жизненный ресурс начал истощаться, и срочно пришлось учиться верить в существование своей слабости, ограниченности, уязвимости. Стала замечать, что я не супергерой, что быстро устаю, пугаюсь, что ранима и не все могу, научилась просить помощи. Оказывается, во мне многое устроено, как у маленького ребенка: мне надо высыпаться, отдыхать днем, есть часто и понемногу, не планировать много дел, специально настраиваться перед походом в бюрократические учреждения (поликлиника, управление образования, детский сад), не пытаться убрать всю квартиру одним махом и так далее. Еще нельзя проводить много времени один на один с ребенком: я становлюсь злобная, страдающая и как будто брошенная, так что лучше пусть кто-то еще будет рядом. Надо же, какая нежная стала! Много времени занял процесс привыкнуть к новой себе, замечать и наблюдать такие свои проявления, не отмахиваться от них, а иметь с ними дело. Сейчас как будто время для другого. Встретившись с хрупкостью, пришла пора заметить свою силу и жизнестойкость. Вы знаете, они появляются после того, как я со слабостью познакомилась. Чудеса! Оказывается, я все же многое могу, а если не могу, то пробую и учусь. Всегда боялась по деревьям лазить, а выяснилось, что у меня руки и ноги сильные, хваткость есть. Мечтаю вниз головой за ноги на турнике повисеть. Еще новость: могу и не выспавшись быть адекватной и делать что-то, например, свою работу. С детства считала себя «безрукой», а потом с подружкой попробовала лепить украшения из пластика и шить кукол — ничего получается! И курсы дорогущие не нужны, достаточно youtube. Окончательно поверить в силу — себя и других — помог случай. Канун первого сентября не задался. Кошка наела себе панкреатит, пришлось проводить три дня по нескольку часов в ветеринарке. Внезапное незапланированное и неуместное (перед первым-то сентября) вложение времени, сил и финансов. Вечером падала от усталости, соответственно, своего второклассника повела в школу «абы как». На второй день перед уроками сын разволновался, так как новое здание, новое помещение класса, новый учитель физкультуры. Идем (ползем) в школу, а я понимаю: ну нет у меня ресурсов быть с ним эмоционально сейчас. Совершенно не способна что-то придумывать, успокаивать, подбадривать. Я пробормотала что-то невнятное, и сын пошел, растерянный, искать свой класс и думать, как не запутаться в двух парах кроссовок и сменке. «Эх, что поделать, — решила я. — Мне силы экономить надо, после обеда опять в ветеринарку. Придется тебе, сыночек, разбираться сегодня самому». Чтобы не паниковать, я решила верить и в его силу. Что он большой, он разберется, в конце концов, Бог и за ним приглядывает. Кроме того, знаю, что часто представляю своего ребенка более хрупким и слабым, чем он есть на самом деле (привет всем тревожным матерям). А тут пришлось отпустить ситуацию. Возможно, это лучшее и полезное, что я могла дать ему в тот момент. Результат: вернулся довольный, учитель физкультуры понравился. Полезный навык для меня, надо сказать. В ветеринарке, кстати, когда еще неясно было, что с кошкой, я решила поверить в живучесть нашей Зоси. Она егоза и нахалка, «обругала» всех врачей, ее держало несколько человек, и это говорило о том, что за жизнь она, скорее всего, ухватится. И правда, довольно быстро пошла на поправку. В Зосю я теперь очень верю, она себя в обиду не даст, ей важно жить. А мне важно замечать, что люди вокруг способны о себе позаботиться, а Бог способен позаботиться о них. Так я могу нащупать момент, когда мне пора остановиться в своей опеке. С восторгом слушала, как на третий день мой сын проговаривал последовательность действий: «Захожу, снимаю куртку, переодеваю сменку, кладу ее в мешок и отношу куртку и сменку в раздвевалку». Мои инструкции хорошо запечатлелись в нем, значит, я уже могу помолчать, сам справится. Ох и нелегко останавливать себя, не помогать и не подсказывать раньше, чем попросят. Верить в силу — свою и других. Наверное, так и будет в жизни: постоянно видеть и замечать то уязвимость, то силу. Решать, чему сейчас место, чье время. Быть то там, то там, то посередине, уважать любое из этих состояний, контактировать с ними. И не спешить.
Показать полностью…