Кирилл Карлов / Лента

Возникают острейшие социальные человеческие проблемы, относящиеся к коадаптации новой технологии с развитием самого человека как личности, пониманию и способности реализовать ее новые возможности и не утратить смысла своего уникального человеческого существования в мире роботов, все более «вытесняющих» человека из непосредственного участия в производстве, освобождающих его не только от рутинных, утомительных трудовых операций, но и таких, которые попросту машина делает лучше, чем человек. Это становится зачастую предметом мысленных социально-философских экспериментов, перед которыми бледнеет фантазия даже автора самого понятия «роботы» – Карела Чапека. (Вспомним его драму «R. U. R.» – «Рассумовские универсальные роботы».Существует сомнение, сможет ли человек как существо творческое и дальше развиваться и противостоять вырождению без борьбы за существование посредством собственного труда. Но труд, по их мнению, в связи с роботизацией производства окажется «привилегией избранных». 

Пока нет комментариев

Современная реальность такова, что само становление социотехнического мира требует все в большей мере развития и операционализации культурно-исторической и вместе с тем системно-деятельностной теории психики, сознания, личности.Современная техника создает новые орудия и средства, меняющие привычные формы всех видов человеческой деятельности: трудовой, учебной, управленческой, научной, эстетической и даже «культурно-бытовой». Именно в этом состоит социальный смысл всех технологических революций, включая компьютерную. А изменение форм деятельности – деятельность, притом в высшей степени сознательная и ответственная. Она затрагивает и отдельного индивида, личность и общество. Именно в качестве таковой она должна предстать перед нами.Новые формы деятельности влияют на психологию и сознание людей. Не только влияют, но изменяют их, более того, формируют, строят, поэтому необходимо самым тщательным образом проследить, а еще лучше предсказать характер и последствия такого влияния. Его механизм связан с тем, что новые средства деятельности, прежде всего трудовой, не только повышают производительность труда, но и предъявляют новые, нередко чрезмерные требования к человеку, в том числе к его оперативно-технической, познавательной, эмоционально-волевой сферам, к его мотивации, возможностям и способностям, то есть в широком смысле – к внутренним средствам деятельности человека. Тенденция усложнения форм деятельности с новыми техническими средствами давно стала предметом внимания всего цикла наук о трудовой деятельности. Например, в эргономике успешно развивается системно-деятельностный подход, целью которого является проектирование деятельности и разработка идущих от человека требований к ее внешним средствам.

Пока нет комментариев

Будда увидел крестьянина, который опускался в колодец, зачерпывал воду и поливал свой огород. Будда спросил, почему он не сделает журавль и не облегчит себе работу. На что крестьянин ответил: «Когда человек начинает пользоваться машиной, то сердце его становится как машина». Основанием нынешних противоречий между культурой и техникой является не чья-то злая воля, а реальности сегодняшнего дня, к которым относится необычайная объективная сложность и динамизм развития общества, мира техники и трудовой деятельности.

Пока нет комментариев

Важнейшая черта культуры состоит в том, что ее достижения не только сиюми­нутны. Это всегда наследие, оставляемое впрок. Иное дело, что оно не всегда наследу­ется. Или не сразу находит своих наследников. Отсюда и забота о сохранении и развитии культур­ного наследия. Такая забота становится тем более актуальной, что противоречия между культурой и техникой зашли достаточно далеко даже в информатике и вычислительной технике. А они ведь наиболее близко свя­заны с гуманитарной культурой по способам своего развития и функционирования в сравнении, например, с ракетно-космической, лазерной и ядерной техникой, развитие которых затрагивает самые основы существо­вания человечества и земной жизни. Но как бы далеко ни заходили противо­речия между культурой, техникой (добавим, и наукой), они не дают оснований для того, чтобы согласиться с очередным мифом (или теоретической, умозрительной конструк­цией) XX века о существовании технической и гуманитарной культур. Мифы время от времени следует развеивать, иначе они прев­ращаются в «архетипы культуры», в «схематизмы сознания» и затем, подобно теорети­чески сконструированным Фрейдом психо­неврозам, распространяются, оседают и об­наруживаются в реальности, оказывая на культуру обратное влияние. Культура, по определению, едина, уни­версальна, интегративна. Наука и техника входят в нее в качестве составной части или, точнее, элемента, в котором должно быть от­ражено целое, то есть культура. Если этого нет, то наука и техника оказываются вне культуры. А последняя, как и бессмертная булгаковская свежесть, не имеет степеней. Оппозицией культуре может быть только бескультурье. Нет культуры второго сорта. Несмотря на простоту и кажущуюся привле­кательность, постановка «проблемы двух культур», принадлежащая Чарльзу Сноу, является принципиально ложной. За такой постановкой скрывается чрезмерно большое число степеней свободы в требованиях к ка­ждой из этих культур, что таит в себе серьез­ную опасность их полной автономизации.

Пока нет комментариев