Жанна Татаринцева /
Лента
5 декабря 2024
Давайте еще раз поговорим о доверии?
В недавно проведенном исследовании Yamagishi (2018) людей предварительно разделяли на группы с высоким уровнем базового доверия (high-trusters) и малодоверчивым (low-trusters).
В эксперименте всем выдавались тексты с описанием различных ситуаций, в которых им предлагалось довериться малознакомому человеку. Ситуации (в общей сложности 15 сценариев) были содержательно типовые, но отличались в описательных нюансах. В нулевом сценарии с нейтральным описанием, высокодоверяющие предсказуемо чаще низкодоверяющих сообщали, что «этому человеку я бы поверил». Это понятно. Далее им предлагали истории, где предоставлялось значимая информация о человеке, то есть помимо сухого описания ситуации давались биографические данные и эмоционально окрашенные описания внешности и поведения. При увеличении положительно трактуемых признаков, доверие в обеих группах повышалось (что также очевидно и предсказуемо), но между 60 и 65% у малодоверяющих людей график выходит на плато и дальнейшее нагнетание положительной информации уже значимо не сказывается на их уровне доверия, в то время как у высокодоверяющих людей число положительных решений продолжает расти и достигает 91% максимума.
То есть чем больше положительной информации у группы high-trusters, тем больше они верят человеку, но для low-trusters это справедливо только частично, так как у них есть «предел доверия» после которого положительные решения стабилизируются, что бы им не сообщали.
При исследовании противоположного эффекта наблюдается то же самое. Если постепенно нагнетать негативную информацию, то доверие в обеих группах снижается равномерно лишь до какого-то уровня, и у low-truster в районе 25-30% опять же выходит на плато, и затем, какие бы негативные сигналы им не подавались, уровень доверия уже не падает. В то время как график high-trusters продолжает снижаться, пробивает «предел недоверия» низко-доверяющих и падает далее вниз.
Таким образом, высоко-доверяющие люди демонстрируют большую чувствительность как к позитивным, так и к негативным сигналам, но, что удивительно - в практических заданиях они в итоге демонстрируют большую компетентность и в целом принимают больше эффективных решений.
Это подтверждено на серии опытов, где людям предлагалось сыграть в классическую игру «дилемму заключенного». Статистически достоверно высокодоверяющие люди выигрывали в эту игру в 1,3 раза чаще. Таким образом, мы сталкиваемся с парадоксом: высокая степень доверия совершенно необязательно связана с доверчивостью и наивностью, более того, - низкодоверяющие люди в практических ситуациях ошибаются чаще (просто они этого не признают!) и обмануть их несложно (чего они тоже не признают).
Однако парадокс этот лишь кажущийся.
Сегодня большинство исследователей стремятся четко разделить 2 понятия – уверенность и доверие. Удивительно, но наш мозг уравнивает эти понятия, считая их как минимум схожими. И в этом кроется много ошибок.
Следует разделять уверенность (assurance) и доверие (trust), несмотря на то, что в русском языке они однокоренные.
Доверие всегда связано с риском. В традиционных обществах, где люди связаны по рукам и ногам неформальным общественным договором (например, в культурах Востока), и где экономики отличается высокой частотой предсказуемых транзактных сделок и низкой частотой случайных выгод/потерь, - мы видим такую картину: высокая уверенность и низкое доверие. То есть – я уверен, что сделка пройдет по плану, но при этом я не доверяю своему партнеру по сделке.
По мере того, как в жизни человека нарастает нестабильность, ситуации социальной неопределенности и частота случайных выгод/потерь, - потребность в уверенности падает, а потребность в умении доверять возрастает.
То есть - традиции и стабильность порождают уверенность и убивают доверие. И наоборот.
Люди с высоким уровнем базового доверия вовсе не являются легковерными, напротив. Это социальный навык, который делает человека более чувствительным как к позитивным, так и негативным сигналам и позволяет делать более компетентные в долгосрочной перспективе оценки ситуации. Таким образом, низкодоверяющий человек может иметь какие-то локальные тактические преимущества, но стратегически он стабильно ошибается и обманывается чаще.
Далее рассмотрим классический эксперимент из теории игр.
Вам дают некоторую сумму (например 5$). Вы можете взять деньги и уйти, или можете передать деньги второму (незнакомому вам) игроку и тогда по условиям игры ваша сумма удваивается до 10 долларов. Второй игрок ставится в ту же ситуацию – он может забрать 10$ себе (и при этом первый игрок остается без денег), а может передать их третьему игроку, и тогда сумма удваивается до 20$. Третий игрок может забрать 20$ себе, а может передать четвертому и тогда сумма опять удваивается. Подобные интерации можно продолжать до 10-то колена. В общем, получается своеобразный МММ: но если никто никого не «кидает» - все на каждом этапе получают сумму в 2 раза большую изначальной. Однако при этом игроки независимы, не знают и даже не видят друг друга. Как бы вы поступили?
Большая часть опрошенных (около 80%) сообщают, что они бы предпочли забрать деньги и уйти. Но в реальной практике происходит другое. Большая часть игроков (за 60%) решают поверить и сыграть. При этом на уровне рационализаций люди высказываются достаточно цинично, - в плане того, что люди сволочи, все норовят друг друга обмануть, и если я доверюсь, наверняка меня кинут. Но на уровне поведенческих практик все равно большинство доверяет. А как думаете, как часто доверившийся выигрывает? Здравый смысл подсказывает, что если ты получил сумму, то зачем делиться, надо брать и бежать? А на деле только 1 из 5 в такой ситуации решает проявить неблагодарность и забрать все деньги себе.
При этом персонификация повышает доверие, а обезличивание снижает. Если человеку выдать какую-то нейтральную персональную информацию о «напарнике», доверие увеличивается. Если сказать, что с той стороны находится пять человек, а играть с вами будет кто-то один, выбранный случайно,- степень доверия снижается. Если игрок думает, что на том конце провода решение принимает генератор случайных чисел (то есть вероятность 50/50), - число рискнувших падает до 40%.
Что все это значит?
Это значит то, что мы стабильно переоцениваем свою рациональность и стабильно недооцениваем свою доверчивость.
Особенно это касается профессионалов.
Мы стабильно упускаем многие выгоды ради большей надежности, и так же стабильно недооцениваем эти выгоды, переоценивая возможные риски.
Вообще люди - довольно иррациональный существа, склонные к самообману и когнитивным искажениям. Эти темы являются одними из самых важных в профайлинге потому, что прежде чем делать какой-либо вывод, мы должны быть уверены в том, что этот вывод объективен, и не создается предвзято.
#профайлинг, #эмоции, #страх, #доверие, #исследования, #теорияигр, #когнитивныеискажения, #обман, #правда, #когнитивистика, #анализповедения, #детекциялжи, #восприятие, #профайлинг_филатов, #ProProfiling, #филатов_профайлинг
Хвалить или ругать? Обратная связь и регрессия к среднему.
Как я уже не раз подчеркивал, в прежде чем заниматься профайлингом, важно понять и уметь отслеживать как минимум собственные когнитивные искажения, влияющие на то, как мы принимаем решения и какую информацию считаем более важной. Даниел Канеман, - один из мэтров этой области, пишет:
"Я преподавал инструкторам израильских ВВС психологию эффективного обучения. Я объяснял им важный принцип отработки навыков: поощрение за улучшение результатов работает эффективнее, чем наказание за ошибки.
Выслушав мои объяснения, один из самых опытных инструкторов в группе сказал: «Я неоднократно хвалил курсантов за чистое исполнение фигуры высшего пилотажа. Во время следующей попытки исполнения той же фигуры они справляются хуже. А когда я ругаю их за плохое исполнение, то обычно в следующий раз у них выходит лучше».
Сделанный им вывод об эффективности поощрения и наказания оказался совершенно неверным. Инструктор наблюдал эффект регрессии к среднему, возникающий из-за случайных колебаний в качестве исполнения.
Естественно, хвалили только тех, кто выполнял маневры намного лучше среднего. Но, вероятно, курсанту на этой попытке просто повезло, и, таким образом, следующая попытка была бы хуже независимо от того, похвалили его или нет. И наоборот: инструктор ругал курсанта, если тот выполнял задание необычно плохо, и потому сделал бы следующую попытку лучше, независимо от действий инструктора. Получилось, что неизбежным колебаниям случайного процесса дали каузальную интерпретацию".
Даниел Канеман
#профайлинг, #мозг, #мэтры, #когнитивныеискажения
И.П. ПАВЛОВ И ПСИХОТИПЫ
Недавно много спрашивали про свойства нервной системы и психотипологии. Странно, что существует так много непонимания в этой теме. Давайте повторять нормальную физиологию ЦНС.
В разговорах все почему-то ссылаются на 3 базовых свойства нервной системы, которые в начале прошлого века описал И.П.Павлов: сила нервной системы, ее уравновешенность и подвижность. И, исходя из комбинации этих свойств нервной системы, Павлов, якобы описывает 4 основных темперамента:
Сангвиник – сильная, уравновешенная, подвижная НС
Холерик – сильная, неуравновешенная, подвижная НС
Флегматик – сильная, уравновешенная, инертная НС
Меланхолик – слабая, неуравновешенная, инертная НС
Конечно так. Но не все.
Все дело в том, что учение Павлова претерпело довольно много изменений уже после того, как он получил Нобелевскую премию в 1904 году, но в советский период его научных трудов почти не читали, а зря – после революции он опубликовал довольно много ценнейшей информации. Но запомнили его именно по 1904 году.
Открыв его поздние работы и работы его советских коллег и учеников Б. Н. Теплова и В. Д. Небылицына, мы увидим не 3, а уже 4 базовых свойств нервной системы!
А именно:
- сила НС (выносливость)
- динамичность (легкость появления нервного процесса)
- подвижность (скорость переключения от раздражителя к раздражителю)
- лабильность (скорость возникновения и прекращения нервного процесса).
И эти 4 базовых свойства нервной системы Павлов в конце жизни и его ученики соотносили с 2-мя нервными процессами – возбуждением и торможением, т.е.
Сила – это выносливость как процессов торможения, так и процессов возбуждения. И бывает так, что один человек может быть более вынослив относительно процессов торможения, а другой – относительно процессов возбуждения. И это 2 разных человека.
И так же относительно других свойств - динамичность (скорость и легкость появления торможения и скорость появления возбуждения), подвижность (скорость переключения от возбуждения к торможению и от торможения к возбуждению) и лабильность (скорость затухания возбуждения и торможения).
Таким образом, мы получаем не 4 «психотипа» по Павлову, а 16 вариантов распределения свойств нервной системы, т.е. 16 типажей.
Но и это еще не все. Соотношение процессов возбуждения и торможения дает еще одно свойство нервной системы по Павлову – уравновешенность: это обобщенное свойство, показывающая общую направленность нервной системы на возбуждение или торможение. Это увеличивает число комбинаций еще в 2 раза.
Поэтому, как вы видите, все несколько сложнее, чем представляют в простых типологиях.
А отсюда и вывод – простые психотипологии полезны при анализе больших данных, скажем, корпуса от 500 и более человек. А если мы говорим о персонологии – изучении конкретного человека, то тут грубые округления не совсем уместны.
#психотипология, #темперамент, #мэтры, #нервнаясистема, #ЦНС, #мэтры, #нейронауки, #психотипы, #профайлинг, #ProProfiling, #профайлинг_филатов, #Филатов
ВИДЫ РАССТРОЙСТВ МЫШЛЕНИЯ
Есть несколько общепринятых классификаций нарушений мышления. Вот одна из них, постулирующая, что нарушения мышления бывают по признаку ассоциативности и содержанию.
Нарушения мышления – важнейший признак психиатрической патологии, часто требующий серьезного лечения и вмешательства психиатров. Будьте внимательны и заботливы друг к другу.
I. НАРУШЕНИЯ АССОЦИАТИВНОГО ПРОЦЕССА
1. УСКОРЕНИЕ выражается в ускоренном течении ассоциативных процессов; мысли очень быстро сменяют друг друга, их так много, что человек, несмотря на очень быструю («пулеметную») речь, все-таки не успевают их высказывать. Внешне такая речь может напоминать шизофазию (разорванную речь), однако если ее записать, то потом можно найти в ней определенный смысл, чего нет при шизофазии.
Для патологически ускоренного течения ассоциативных процессов характерна также отвлекаемость: мышление человека становится поверхностным, склонным к моментальному переключению; все, что попадает в поле зрения такого человека, тут же привлекает его внимание, занимает его мысли, дает новое направление его идеям. Крайняя степень отвлекаемости выражается в СКАЧКЕ ИДЕЙ (fuga idearum), когда мысли, молниеносно сменяя друг друга, переключаются с одного предмета на другой так быстро, что уже трудно бывает уловить в них какой-нибудь общий смысл. Может быть внезапный обрыв хода мысли или длительная задержка мыслительного процесса, так называемые ШПЕРРУНГИ (от нем. sperrung – загораживание, баррикадирование).
2. ЗАМЕДЛЕНИЕ характеризуется бедностью ассоциаций, замедленным течением ассоциативного процесса заторможенностью его. Человек с таким явлением жалуется, что у него «часами не бывает в голове никаких мыслей», «ничего не приходит в голову». На вопросы он обычно отвечает очень лаконично, односложно, иногда только словами «да» или «нет», часто после очень долгой паузы, когда у спрашивающего уже может создаться впечатление, что человек не расслышал или не понял вопроса. Сам человек в таком состоянии говорить не начинает, ни к кому ни за чем не обращается.
3. ПАТОЛОГИЧЕСКАЯ ОБСТОЯТЕЛЬНОСТЬ заключается в чрезвычайной вязкости, тугоподвижности мыслительных процессов; человеку очень трудно переключиться с одной темы на другую, он застревают на самых незначительных деталях, ему все кажется важным, нужным - каждая мелочь, каждый штрих; они не могут выделить главного, основного, существенного.
Патологическая обстоятельность мышления характеризуется очень малой продуктивностью, подчас же вообще непонятно, что человек хотел сказать, какой смысл имела его длинная витиеватая речь (лабиринтное мышление).
4. ПЕРСЕВЕРАЦИЯ — патологическое застревание, задержка на одних и тех же представлениях, что клинически выражается в повторении (иногда очень длительном) одних и тех же фраз или слов. Чаще всего человек может правильно ответить только на первый вопрос, а затем уже однообразно повторяет тот же ответ или части его.
5. ВЕРБИГЕРАЦИЯ — речевая стереотипия — бессмысленное, нередко ритмическое повторение одних тех же слов, реже — фраз или их обрывков.
6. ПАРАЛОГИЧЕСКОЕ характеризуется отсутствием в мышлении логической связи; выводы, которые делает человек в таких случаях, не только не закономерны, но часто совершенно нелепы: «Я заболела шизофренией, потому что в детстве мало ела манной каши» или «Я хочу спать, а потому научите меня, пожалуйста, музыке».
7. РЕЗОНЕРСТВО — склонность к пустым рассуждениям, когда, как говорят, «очень много слов и мало мыслей». Такое мышление характеризуется бесплодностью, отсутствием конкретности, целенаправленности: «Вы видите, как это важно, мне бы хотелось сказать и отметить, что это очень важно, важность значительная, это надо отметить, вы же не будете думать, что это не важно».
8. РАЗОРВАННОСТЬ (ШИЗОФАЗИЯ) выражается в отсутствии связи между отдельными мыслями или даже отдельными словами. Речь человека может быть совершенно непонятной, лишенной всякого смысла, и поэтому ее нередко называют словесной окрошкой, словесным салатом.
Паралогичное мышление, резонерство и разорванность мышления наиболее характерны для шизофрении.
9. БЕССВЯЗНОСТЬ (ИНКОГЕРЕНТНОСТЬ) характеризуется полной хаотичностью, бессмысленностью мышления, речь состоит из набора отдельных слов, никак между собой не связанных: «Чудо, чудо... жили-были... ах, как холодно... день, пень, лень... до свидания...».
Инкогерентность внешне может напоминать разорванное мышление, но главное отличие в том, что разорванное мышление возникает на фоне ясного сознания, инкогеренция же — всегда следствие помрачения сознания.
10. СИМВОЛИЧЕСКОЕ. Символика свойственна и нормальному мышлению тогда, когда она отражает общепринятые идеи, взгляды, связана с той или иной реальностью (например, символика гербов, математических знаков, наконец, рисунков в виде сердца, пронзенного стрелой). При патологическом символизме (свойственном главным образом больным шизофренией) эта патология мышления сугубо индивидуальна и непонятна окружающим. Эта символика может касаться как отдельных слов, понятий, так и всего строя мышления в целом. Человек может воспринимать символически и речь окружающих.
Человек с символическим мышлением может придавать особый смысл самым обыденным вещам («желтый цвет обоев — значит, здесь живут ненадежные, склонные к изменам люди»; слова «хороший аппетит» говорят о том, что этот человек «сживет со света всех ему неугодных». При выраженных изменениях мышления речь человека может состоять из одних им понятных символов, в том числе и неологизмов (употребление новых, ни на что не похожих словообразований; человек при выражении удовольствия говорит «блюм-блям», а при недовольстве чем-то — «пури-прури»).
